Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

Прелестной Елизавете было 15 лет, она отнюдь не была взрослой и, по мнению Софии, еще полностью незрелой. Она была очень робкой и даже не была еще введена в общество. Франц Иосиф не дал переубедить себя, он хотел жениться на ней и, в конце концов, его мать должна была уступить. Когда Елизавету спросили, хочет ли она быть с ним, она ответила: «О, да, я люблю его. Если бы только он не был императором!»

В апреле 1854 года Елизавета — прелестное существо — приплыла вниз по Дунаю из Линца в Вену, на украшенном цветами корабле. Еще до того, как корабль окончательно причалил в пригородах Вены, нетерпеливый жених вскочил на борт и поцеловал свою жену к восторгу всех зрителей. Елизавета въезжала в Вену в соответствии с традициями Габсбургов: в королевской карете из золота и стекла, в которую были впряжены восемь белоснежных липицианцев, в чьи гривы и хвосты были вплетены серебряные ленты. Она въехала в город со стороны дворца Терезианум по улицам, которые усыпали розами девочки, одетые в белое. В платье из розового, цвета гвоздики атласа, затканного серебром, с диадемой в темных волосах, серьезная принцесса заворожила впечатлительных жителей Вены своей необыкновенной красотой. Однако, она была такой чувствительной, что при виде массы людей, которые толпились на улицах, чтобы увидеть ее, с трудом сдерживала слезы.

Семья мужа осыпала ее подарками. Дядя Фердинанд и тетя Мария — бывший старый император и его супруга — послали ей драгоценные камни. Двоюродная бабушка Франца Иосифа, императрица Каролина Августа, наградила ее Орденом Звездного Креста с венком из бриллиантов. Свекровь подарила Елизавете тиару и колье из опалов и бриллиантов, а ее жених подарил ей роскошную бриллиантовую корону, которую она должна была надеть на свадьбу.

С этой короной случилось небольшое происшествие. Вдова императора, Каролина Августа, осматривала выставленные в Шенбрунне свадебные подарки, когда ее мантилья зацепилась за зубцы короны, и она упала на пол. Два камня выломались, многие зубчики погнулись. Камергер тотчас отнес корону к придворному ювелиру, чтобы отремонтировать ее. Эрцгерцогиня София озабоченно покачала головой; она спрашивала себя, не был ли этот несчастный случай с короной молодой императрицы плохим предзнаменованием.

Вечером 24 апреля 1854 года пара стояла в свете тысяч свечей в церкви Св. Августина, чтобы дать брачный обет. Слово «Да» Франца Иосифа громко прозвучало в помещении, в то время как шестнадцатилетняя Елизавета прошептала свое «Да» еле слышно. Кардинал Раушер [445] Йозеф Отмар риттер фон Раушер (1797–1875) — австро-венгерский кардинал. Архиепископ Вены в 1853–1875. , близкий друг эрцгерцогини Софии, прочитал довольно строгую проповедь об обязанностях супружеской жизни, которая продолжалась так долго, что венцы прозвали его «архиепископ Болтливый».

После этого новобрачные взошли на трон в церемониальном зале Хофбурга, чтобы принять придворных и дипломатический корпус. Затем последовала поездка с семьей по улицам Вены в открытой карете. Город был празднично украшен. Отовсюду раздавались серенады, дворцы знатных семей были украшены и освещены, в Лихтенштейнском саду в ветвях высоких серебристых пальм, словно фрукты, висели пестрые лампочки.

Пара ужинала в Хофбурге, конечно, не одна, а «в кругу семьи». После этого мать [446] Мария Людовика Вильгельмина (1808–1892) — принцесса Баварская. Елизаветы повела невесту в императорские покои, чтобы приготовить ее к ночи. Когда она, наконец, лежала в большой постели, эрцгерцогиня София привела своего сына и обе матери, доброжелательно улыбаясь, пожелали молодой паре спокойной ночи.

Вероятно, никто не наслаждался свадебными торжествами больше, чем две матери: София и ее сестра, обе чрезвычайно неудачно вышедшие замуж.

Эрцгерцогиня София сама позаботилась обо всем. Она обставила покои, в которых молодая пара должна была жить в Хофбурге. Она выбрала подходящие свадебные подарки. Она подобрала для Елизаветы постоянных спутниц, престарелых дам своего собственного круга, от которых ожидали, что они будут строго присматривать за молодой императрицей.

Эрцгерцогиня София сделала из своего сына императора, теперь она была полна решимости воспитывать свою невестку до тех пор, пока Елизавета не станет соответствовать ее представлениям об императрице. Еще до заключения брака она начала «формировать» Елизавету, обращая внимание Елизаветы на недостатки в ее поведении и ошибки в этикете.

Не было ни малейшего сомнения в том, кто задавал тон в Хофбурге. Вся семья должна была являться точно к назначенному часу на завтрак, к чаю, к обеду и к мессе. Только когда эрцгерцогиня София отсутствовала, остальные члены семьи отваживались опаздывать на трапезу или не приходить вовсе. Даже наутро после свадьбы от новобрачных ожидали, что они примут участие в семейном завтраке. Годы спустя, Елизавета рассказывала своей близкой подруге, что она залилась слезами и убежала из-за стола, потому что не могла вынести испытующих взглядов и двусмысленных вопросов своей свекрови.

Вместо того, чтобы одним отправиться в свадебное путешествие, Франц Иосиф и Елизавета жили, окруженные всеми своими родственниками, и должны были участвовать в утомительной программе, состоящей из официальных праздников, приемов, балов, парадов и выставок. После двух утомительных недель Франц Иосиф поехал на несколько дней в горы, чтобы отдохнуть во время охоты на глухарей.

Елизавета этим летом находилась в том же положении, как и большинство новобрачных принцесс: в чужой стране, окруженная множеством людей и при этом все-таки одинокая. С супругом, который еще был для нее чужим, лишенная друзей или подруг юных лет, которые были у нее на родине. Теперь, когда она была императрицей, она должна была быть в любое время дня безупречно одетой. Ее жизнь больше не принадлежала ей — об этом постоянно напоминала ей свекровь.

Елизавета страстно ждала возвращения своего мужа из города. Она бежала к нему навстречу по лужайкам Лаксенбурга и бросилась к нему в объятья, на что свекровь резко одернула ее: императрица должна все время держаться, как подобает.

В фамильном замке в Баварии, Елизавета подрастала в большой семье среди братьев и сестер, не ограниченная в свободе — сельская принцесса, которая любила сельскую жизнь. Она охотно ходила пешком и при любой погоде отправлялась в многочасовые прогулки, к отчаянию ее придворных дам. Она была превосходной и храброй наездницей и обращалась с лошадьми умело и с любовью. Вокруг нее всегда были животные: птицы и огромные собаки, чем больше, тем лучше. Свою любовь к животным, особенно к собакам, она унаследовала от матери. На ее мать однажды в письме домой пожаловалась жена ландграфа Фюрстенберга [447] Амалия Кристина Каролина (1795–1869) — принцесса Баденская. , престарелая придворная дама герцогини Баварии: «Она живет только своими собаками, какая-нибудь из них постоянно у нее на коленях, возле нее или под рукой. Она сама давит блох за столом и на тарелках».