Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

Намного труднее была ситуация со старшим сыном Фердинанда, наследником трона Максимилианом. У юного Макса был светлый ум, он был весел, любезен, доброжелателен. Время от времени он мог быть и мятежным, распущенным юношей и его прегрешения часто приводили его отца — короля в крайнее отчаяние.

Нередко он напивался и шатался потом с толпой подозрительных парней. В конце концов, он вступил в любовную связь с придворной дамой своей матери, графиней Анной фон Остфрисланд [166] Анна (1534–1552), принцесса Остфрисландская. . Она подарила ему дочь, хотя он сам едва вышел из пеленок. Но, ни одно из его юношеских прегрешений не было воспринято так серьезно, как его интерес к учению Мартина Лютера. Он жадно глотал книги Лютера, слушал проповеди Лютера и окружил себя протестантскими друзьями.

Когда Максу исполнилось 16 лет, его вместе с братом, эрцгерцогом Фердинандом [167] Фердинанд II (1529–1595) — эрцгерцог Австрийский, правитель Передней Австрии и Тироля с 1564 года. , послали ко двору его дяди, императора Карла, чтобы познакомить обоих с государственным управлением и придать им последний лоск в космополитическом окружении двора. Во время Шмалькальденской войны между императорскими войсками и протестантским лагерем, юному Максу поручили командование подразделением кавалерии.

Можно было ожидать того, что понимание между Максом и его дядей не будет достаточно полным. Императора Карла мучила подагра, капризный и полный забот, он не мог относиться с большим сочувствием к заблуждениям своего племянника, тем более, что его собственный сын Филипп находился далеко от Испании и, казалось, был образцовым мальчиком. Как ему сообщали, он был послушным, дружелюбным и благочестивым католиком, который, якобы, сумел сохранить свое целомудрие до свадьбы.

Между тем мать Макса, королева Анна, родила в январе 1547 года своего последнего ребенка, маленькую девочку по имени Иоанна [168] Иоанна Австрийская (154—1578) — младшая дочь императора Фердинанда I и Анны Ягеллонки, великая герцогиня Тосканская, первая жена герцога Франческо I, мать королевы Франции Марии Медичи. . Анна была, однако, немолодой женщиной, она умерла при родах. Кувшином слишком часто черпали из колодца, и после 26 лет счастливого супружества, Фердинанд остался один, глубоко скорбящий вдовец, на котором еще лежал бременем груз всех семейных проблем.

Свободная жизнь военного лагеря была не слишком полезна для добродетели юного Макса и дала повод к тому, что спустя месяц после смерти Анны, Фердинанд направил сыну письмо, полное упреков: «Максимилиан, — писал отец на латыни, — я слышу с величайшей болью, что ты ведешь себя нехорошо при дворе императора и не сдерживаешь того, что ты мне обещал, скрепив рукопожатием, когда мы помирились: исправиться в будущем. Вопреки этому я слышу о тебе, что ты пьешь крепкие вина в большом количестве, твое опьянение заметно и, похоже, что когда ты свободен, ты будешь чаще напиваться. Мой сын, ты знаешь, что ты мог бы воздержаться от этого порока и знаешь, какие беды произойдут из-за этого, это губительно для души, чести и твоего здоровья и это истинная правда: если ты не будешь воздерживаться, пусть Господь не допустит этого, тогда ты увидишь, что навлечешь на себя три порчи. Во-вторых, я слышу, что ты веришь ветреным людям и они, твои медведи и музыка, составляют все твое общество».

Фердинанд бранил Макса за то, что он избегает общества почтенных, уважаемых людей, доброе влияние которых было бы полезно для него, и предостерегал его от чтения книг, которые были опасны. Жгучая боль из-за плохого поведения сына еще раз полыхнула в последних строках письма: «Я боюсь, что ты после моей смерти станешь распущенным и потеряешь всякий стыд, и я предостерегаю тебя: остерегайся моральной пропасти».

К этому добавились бы совсем другие упреки, если бы его отец был ясновидящим и узнал, что случилось за несколько дней перед этим. Макс, получив известие о смерти своей матери, незаметно среди ночи выскользнул прочь из лагеря и отправился в путь на родину. Но его преследовали, и камергер его дяди привез его обратно.

Ввиду всех этих обстоятельств, казалось, было бы чрезвычайно разумно ускорить запланированную женитьбу юного Макса с его кузиной Марией. Как раз во время конференции в Аугсбурге весной 1548 года была объявлена помолвка, и Макса послали на свадьбу в Испанию. У его дяди, императора Карла, были и другие причины для проводов племянника: он сделал приготовления для того, чтобы Максимилиан и Мария в Испании исполняли обязанности регентов. После этого он собирался послать своего сына Филиппа на север и представить его в своей империи, а также в Нидерландах, как своего наследника.

Молодой Макс не был нетерпеливым женихом. Конференция 1548 года оказалась одной из самых веселых в том столетии, как сообщал нотариус Застров: праздничные застолья, танцы и захватывающая суета продолжались во всех благородных домах до самого рассвета. Принцы безрассудно тратили деньги на все виды удовольствий, а потом появлялись в местных банках, чтобы выпросить кредиты.

Юный Макс с большой неохотой оторвался от этого бурного оживления и отправился через Альпы на юг. Его сопровождала особенно добросовестная свита, которую дядя специально подобрал для него, и которая должна была сообщать императору о поступках и поведении его племянника. Оба, его отец и дядя прочли ему нотации, прежде чем он уехал. Наставления его отца о чистоте имели такой же успех, как и большинство родительских советов. В городе Миттенвальд, на пути в Геную, где он должен был сесть на корабль, идущий в Испанию, Макс сделал короткую остановку. Однако, он оставался достаточно долго для того, чтобы «поймать нескольких женщин», как сообщалось в нескромных заметках одного добросовестного счетовода.

На борту корабля он заболел предположительно малярией. Он проболел всю осень, продолжая страдать. На своей свадьбе, которая состоялась в день их прибытия в Вальядолид — 13 сентября — Макс также появился больным.

Двоюродные брат и сестра — Макс и Мария, составляли странную пару. Вначале казалось, что с этой женитьбой не все обстоит благополучно, как сообщал гофмаршал императору, который хотел все время быть в курсе событий. Не в последнюю очередь ему сообщали, что, похоже, между молодыми нет близких супружеских отношений. Мария, как дочери многих великих людей, имела несчастье унаследовать внешность своего отца. Она была бесцветна, у нее было удлиненное лицо и слишком крепкий подбородок. К тому же, она была безгранично набожна, необыкновенно серьезна и, видит бог, не слишком подходящая спутница для Макса. Но она была достаточно умна и нашла средства и пути, чтобы понравиться своему супругу. Шаг за шагом их брак улучшался. Весной Карл получил радостное известие, что его дочь ожидает ребенка.