Владимир Перемолотов - Благородные лики валюты, или Книга о тех, чьими глазами на нас смотрят деньги

Через два года он попадает в свою первую авиакатастрофу и его комиссуют из армии. Вот только после этого он начинает заниматься писательством, но не снискал, ни славы, ни денег и ему пришлось работать продавцом автомобилей и в книжном магазине.

Только спустя три года он снова поднимается в небо, став гражданским пилотом на линии Тулуза-Касабланка. Писательский труд также не остался незамеченным обществом. Его роман «Южный почтовый» издается и пользуется успехом. Карьера тоже не стоит на месте — он уезжает в Южную Америку техническим директором авиакомпании и вскоре награждается орденом Почетного Легиона «за вклад в развитие гражданской авиации». В 1931 году, после издания «Ночного полета» ему присуждают литературную премию «Фемина». Постепенно он становится больше литератором, чем летчиком. Как журналист он в 1935 году посетил СССР, став одним из первых известных западных литераторов, всерьез попытавшихся разобраться в том, что такое «сталинизм». Также он как корреспондент побывал в Испании, где в тот момент шла гражданская война.

Но война все ближе и ближе.

Для него она началась на следующий день, после объявления Францией войны Германии. Он служит в эскадрилье, занимающейся дальней фоторазведкой — летает в тыл к немцам и фотографирует военные объекты — опасные полеты над территорией врага, без прикрытия. Его награждают «Военным крестом Французской Республики». Его храбрость не спасла Францию.

После поражения республики он перебирается в США, где и пишет свою самую знаменитую книгу — «Маленького принца».

Его имя уже пользуется широкой известностью и вполне мог бы жить в довольстве и безопасности, но в 1943 году стал служить в военно-воздушных силах Свободной Франции в Северной Африке. В 1944 году пропал без вести.

В октябре 1998 года мир облетело сообщение, что рыбак с Корсики поднял со дна моря браслет, принадлежащий Антуану де Сент Экзюпери. Принадлежность браслета сомнений не вызывает — на нем выгравированы имена писателя, его жены и двух его издателей.

100 франков. Поль Сезан (1839–1906). Художник.

И снова художник.

Медом им тут мазано что ли? Этот человек на 100-франковой купюре так похожий на молодого Карла Маркса — художник Поль Сезан.

Папа ростовщик и неудавшийся шляпный мастер. Мама — вот про маму ничего не известно. Образование будущий художник получил хорошее, хотя и провинциальное.

Иногда бывает так, что художника видно с самого детства — рисунки на обоях, руки в краске, мелок в кармане и тому подобное, но ничего такого родители за Полем не замечали, хотя какая-то художественная жилка в нем, безусловно, имелась и он начинает посещать свободную академию рисунка.

О его непростом пути в живопись говорит такой факт: в его колледже ежегодно присуждали приз за лучший рисунок. Так вот он ни разу его не получил, а вот его друг Эмиль Золя — разочек удостоился.

Возникает резонный вопрос: если писатель переплюнул художника в рисунке, то что ж это за художник? Но со временем все образовалось и пошло как надо. Наш герой научился рисовать хорошо и необычно. Живопись его считается эклектичной. В ней смешивается романтизм и классицизм и это происходит вовсе не случайно — художник словно стремился заставить живопись сделать шаг вперед, стать отражением происходящих вокруг перемен.

Критики пытавшиеся классифицировать его картины частенько бывали озадачены, но он сам ответил на возникающие у них вопросы.

«Нужно идти в направлении классики, но через натуру, то есть через ощущение».

«Мой метод — это ненависть к фантастическому образу. Я пишу только правду».

«Цвет — это та точка, где наш мозг соприкасается со Вселенной».

После себя он оставил более 800 работ. В России их вроде бы всего пять. Самая известная — «Курильщик» находится в Эрмитаже.

100 франков. Виктор Эжена Делакруа (1798–1863). Художник.

Физиономия Фердинанда Виктора Эжена Делакруа олицетворяет собой сотню франков. Будучи сыном дипломата, он предпочел сделать карьеру живописца и графика. Вероятно, и его папа снова был бы против, как это у них у всех водится, но он рано умер, да и имела место некая общеизвестная странность. Его «формальным» отцом считался Шарль Делакруа — политик и в прошлом — министр иностранных дел, однако ходили слухи, что его настоящим отцом является Талейран. Тот самый наполеоновский министр иностранных дел.

Детство у будущего гения живопись было бурным. Его друг А. Дюма (отец) вспоминал что «к трём годам Эжен уже вешался, горел, тонул и травился». Не подумайте плохого о родителях — всего лишь издержки детских шалостей в сельской местности: около речки, под ногами у лошадок, ну и свечное освещение, разумеется.

Он рано осиротел и оказался предоставлен сам себе. Выбирая жизненный путь, Виктор Эжен делает выбор в пользу живописи и поступает в Школу изящных искусств, где становится учеником живописца Герена. Первой картиной, которая заставила Общество заговорить о молодом художнике стала «Резня на Хиосе», ставшая гвоздем Салона. Критики обвиняли его в излишнем натурализме, но это только добавляло популярности молодому художнику.

Самая известная картина — написанная им в 1830 году под впечатлением Июльской революции. Это — «Свобода ведущая народ». На ней изображена полуобнаженная женщина на баррикаде. Случай, надо сказать, действительно имел место, однако комизм ситуации состоит в том, что изображенная на картине женщина вовсе не француженка, а полька. Одна из тех эмигранток, которые очутились во Франции после разгрома Польского восстания.

Постепенно к художнику пришло признание — он избирается в городской совет Парижа, становится кавалером Ордена Почетного Легиона.

Единственная его картина в России находится в Эрмитаже — «Львиная охота короля в Марокко». В Париже существует национальный музей Делакруа.

200 франков. Густав Эйфель (1832–1923). Инженер.

Ну, вот наконец-то дело дошло и до инженеров, до технической интеллигенции.

Александр Густав Эйфель родился 15 декабря 1832 года.

Детство его прошло ничем не отмеченным, и никто не мог сказать, что уже в детстве строитель Эйфелевой башни проявил себя как-то по особенному складывая кубики. Ничего подобного. У него было спокойное детство в городке на юге Франции.

Зато потом он поступает в Колледж Искусств и Ремесел и начинает специализироваться на работе с металлом. Девятнадцатый век — век железа и пара властно толкал архитекторов к использованию новых материалов и приемов. В нем была художественная жилка и он мог бы стать скульптором ил художником, но Эйфель выбрал другой путь. Он начал строить мосты.

Великий француз облекал прекрасную Францию в романтические кружева своих железных арок. Он кожей, нервами, всем своим существом ощущал приход нового технологического века — века железа, электричества и двигателей внутреннего сгорания….