Женщины-легенды

Возможно, Олимпиада, в лучшем случае, навсегда осталась бы жрицей бога Диониса, в худшем — пала бы жертвой коварства своего дяди Ариббы, если бы не самый непредвиденный поворот судьбы, не только принесший желанное освобождение от унизительного существования, но и возвысивший ее до вершин власти. Неожиданное освобождение пришло из соседней Македонии, которой в это время, став царем, управлял Филипп, тот самый Филипп, с которым Олимпиада несколько лет назад встречалась на Самофракии. Она с тех пор и думать о нем перестала — не до этого было в ее безнадежном положении. Правда, в Эпир доходили слухи о том что Филипп, захватав македонский престол, с успехом вел завоевательные войны, расширяя пределы своего государства и укрепляя его изнутри. Олимпиада не придавала таким известиям особого значения: кто был теперь Филипп, а кто — она, лишенная всех своих законных привилегий; да и как могла она предположить, что мимолетное отроческое увлечение ею не погаснет в Филиппе после разлуки, а, наоборот, разовьется с новой силой. Но тем не менее, независимо от нее, все свершилось именно так: Филипп не забыл о ней.

Весной 357 года до н. э. в Эпир из Македонии прибыло почетное посольство. Послы обратились к царю Ариббе с предложением македонского царя Филиппа отдать за него замуж Олимпиаду. Арибба оказался в затруднительном положении: за вполне естественным желанием Филиппа взять в жены представительницу царского дома узурпатор рассмотрел стремление победоносного царя посредством бракосочетания овладеть заодно и законной вотчиной своей будущей супруги без лишнего напряжения сил и кровопролития. Такой оборот дела ставил Ариббу в зависимость от Македонии, а также вызывал опасения насчет того, что, вырвавшись из-под его контроля и став македонской царицей, Олимпиада сделает все возможное, чтобы отстранить его от власти и вернуть престол законному наследнику — своему брату Александру. Но в данной ситуации выбора не было: пришлось идти на уступку, в противном случае — война, а какие силы он, Арибба, мог выставить против сокрушительной македонской фаланги, подкрепленной мощной фессалийской конницей.

Арибба, оттягивая время, старался как можно дольше задержать македонских послов при своем дворе, ежедневно устраивая для них роскошные пиры, на которых с едва скрываемой неприязнью провозглашал здравицы в честь царя Македонии и его подданных. Но что ни день из Македонии являлись на взмыленных лошадях все новые курьеры с требованием поспешить с ответом. В конце концов пришлось закончить дипломатические переговоры о предстоящем браке. Олимпиада была доставлена во дворец, собрано с присущей Ариббе скаредностью ее приданое, и в один из летних дней 357 года до н. э. эпирская царевна верхом на лошади в наряде вакханки, сопровождаемая кавалькадой македонян, возвращавшихся словно с пира после очередной победы, двинулась навстречу своей судьбе.

Вскоре угрюмые горы Эпира, покрытые дикими лесами, остались позади: впереди открылась более равнинная местность Македонии, и Олимпиада, непривычная к перемене мест, очутилась словно в ином мире, в котором многое для нее было новым и удивляло на каждом шагу. Более всего ее поразило оживление, царившее на македонских дорогах и небольших военных пунктах, часто попадавшихся на пути: поднимая тучи пыли, стремительно неслись во все стороны всадники с экстренными поручениями, в строгом боевом порядке маршировали небольшие патрульные отряды, поблескивая начищенным оружием. Вся страна представилась Олимпиаде похожей на большой котел, в котором все так и кипело, и в самый короткий срок она интуитивно приобщилась к ритму жизни страны, которой ей предстояло в скором времени править.

Филипп, вопреки ожиданиям Олимпиады, не встретил ее на границе своего государства, не вышел он навстречу и у стен своей резиденции — столицы Македонии Пеллы — и даже, когда отряд достиг дворца, не удостоил ее личным вниманием, хотя дворцовая прислуга оказала ей поистине царские почести. Такое поведение Филиппа сначала несколько смутило Олимпиаду, но потом ей подумалось, что, возможно, царь занят важными государственными делами. Она ню ошиблась в своих догадках. После того как она отдохнула с дороги и сменила запылившиеся одежды на свежие, явилась служанка и объявила, что царь рад видеть ее и с нетерпением ждет.

После многочисленных переходов по коридорам царского дворца Олимпиада неожиданно очутилась в большой зале, заполненной людьми. Собравшиеся оживленно разговаривали: видимо, обсуждали что-то важное. На Олимпиаду даже не обратили внимания, что поставило ее в неловкое положение. Она некоторое время в нерешительности осматривалась по сторонам, пока ее взор не остановился на человеке, по одеждам ничем не отличавшемся от остальных, но который, как ей показалось, доминировал над всеми. В этот момент он, склонясь над столом, на котором была разостлана карта, что-то говорил своим приближенным.

Да, это был он. Олимпиада не ошибалась. Хотя со времени их последнего свидания прошло несколько лет и он, возмужав, значительно изменился внешне, сердце безошибочно ей подсказало, что это Филипп.

Собравшись с духом, Олимпиада гордой, независимой походкой двинулась к Филиппу. Тот, на какое-то мгновение оторвавшись от карты, обернулся, видимо почувствовав на себе пристальный взгляд Олимпиады, и увидел ее. Глаза царя вмиг загорелись огнем восхищения, и он, протянув вперед руки, как это делают при встрече после долгой разлуки образованные греки, направился к ней, чтобы заключить в объятия.

Примерно так могла произойти встреча Филиппа и Олимпиады в Пелле в 357 году до н. э. Вскоре было совершено торжественное бракосочетание. Филипп в лице Олимпиады нашел любящую супругу, а Македония наконец-то обрела избранницу из царского рода, чья персона могла представлять страну на тогдашней международной арене и чей сын без всяких сомнений должен был стать законным наследником престола.

Олимпиада была шестой по счету женой Филиппа. Первый раз Филипп женился на Филе, девушке знатного происхождения из элимиотийских горных районов, еще до того, как стал царем. После победы над Иллирией он взял в жены Аудату. Став женой Филиппа, она назвалась Евридикой и родила ему дочь Киннану. Из дипломатических соображений свой третий брак Филипп заключил с Филлиной из Фессалии. От этого брака родился сын Арридей. Четвертой и пятой женами Филиппа были Никазиполида, также из Фессалии, и фракиянка Меда. Кроме этого у Филиппа были и другие женщины, многие из которых имели от него детей. Но ни одна из них не могла быть царицей Македонии из-за своего нецарского происхождения, а дети, рожденные ими, не могли считаться наследниками престола. Почти ничего не известно о судьбе всех этих женщин после того, как Филипп женился на Олимпиаде. Правда, некоторые источники сообщают, что Фила и Аудата умерли до 357 года до н. э., остальные же или оставались при дворе Филиппа простыми наложницами, или возвратились на родину, хотя их детей причислили к македонской знати.