Михаил Алексеев - Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга 1

Для разведки Франции использовались и позиции назначенного в 1808 году в период сближения с ней России личного адъютанта Александра I при Наполеоне, полковника А.И. Чернышева, которому были также поставлены разведывательные задачи. С первых же дней своего пребывания во Франции Чернышев приступил к созданию агентурной сети из числа иностранцев. В декабре 1811 года он уже оплачивал услуги четырех агентов: в военном министерстве, в военной администрации, в Государственном совете и агента-посредника [47] Михаил Алексеев. Адъютант его Величества // Родина. 1996. № 6. САЗ—48. . Чернышев наряду с офицерами-адъютантами стал одним из первых военных разведчиков, действовавших под прикрытием официальных военных должностей в разведываемых странах. Причем последние явились предтечами появившихся через полвека военных агентов при российских зарубежных представительствах.

В сентябре 1810 года в Мюнхен “в звании канцелярского при миссии служителя с ношением употребительного мундира” [48] Отечественная война 1812 года. Указ. соч. С.92. был определен артиллерии поручик П.Х. Граббе, которого можно ныне рассматривать как первого военного разведчика, действовавшего под официальным прикрытием гражданской должности в российском посольстве за рубежом.

В интересах добывания разведывательных сведений военного характера Барклай-де-Толли “с высочайшего Государи Императора соизволения” впервые от имени военного ведомства поставил конкретные разведывательные задачи послам в целом ряде западноевропейских стран. 26 августа (7 сентября) 1810 года Барклай-де-Толли в письме к посланнику России в Пруссии графу X. Ливену “с твердым упованием на достоинства вашего сиятельства и готовность соучаствовать в пользу службы” дал развернутый [49] Там же. С.86. перечень разведывательных сведений, подлежащий добыванию. В частности, исходя из посылки, что “Пруссия и ее соседние державы (в том числе, Франция — Примеч. авт.) в взаимных между собою отношениях заключают все виды нашего внимания”, военный министр выразил интерес своего ведомства в добывании разведывательных данных “о числе войск, особенно в каждой державе, об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам... о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск”. Ставилась также задача “закупать издаваемые в стране карты и сочинения в военной области”. “Сколько же на то потребно будет суммы, — писал Барклай-де-Толли, — я не премину своевременно высыпать”.

Интересы М.Б. Барклая-де-Толли включали и другие составляющие военной мощи и военного потенциала иностранных государств. Так, он указывал, что “не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны...”. В обращении к российскому посланнику Барклай-де-Толли подчеркивал, что “настоящее ваше пребывание открывает удобный случай доставать секретные сочинения и планы”.

С просьбой содействовать в добывании разведывательных сведений Барклай-де-Толли обратился в течение второй половины 1810 года к главам дипломатических представительств в Австрии — графу П.А. Шувалову, в Саксонии — генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову, в Баварии — князю И.И. Барятинскому, в Швеции — П.К. фон-Сухтелену и во Франции — князю А.Б. Куракину.

Одновременно под руководством военного министра наряду со стратегической (внешней) разведкой уже в мирное время организуется тактическая разведка. Так, штабы армий и корпусов, дислоцированных на западной границе, развернули сбор разведывательных сведений и материалов о сосредоточении французских войск на сопредельных территориях.

Генерал от инфантерии князь Багратион, командовавший в 1812 году 2-й Западной армией, в докладной записке военному министру писал:”А как я намерен в сомнительные места для тайного разведывания делать посылки под иным каким предлогом достойных доверенности и надежных людей, то для свободного проезда за границу не угодно ли будет Вашему Высокопревосходительству прислать ко мне несколько бланков пашпортов за подписанием господина канцлера, дабы... удалить могущее пасть подозрение” [50] Там же. Т.7. СПб., 1907. С.151. .

Лица, предоставлявшие услуги разведке, требовали денег, и порой немалых. 21 октября 1811 года Багратион докладывал военному министру Барклаю-де-Толли: Крайне трудно сыскивать верных людей,

ибо таковые требуют весьма важную сумму. Естественно, рискуя быть повешенным в случае падшего на него подозрения, он может откупиться, имея большие деньги... У меня есть в виду надежные люди, достойные всякого доверия, но все они жалуются на скупость платежа и никто не соглашается за какие-нибудь 200 червонцев собою рисковать” [51] Там же. С.65. .

Появление производных от разведывать и их закрепление в специальной терминологии происходило постепенно. “Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный”, изданный в 1806-1822 годах, приводит только слова разведывать, разведывание. Согласно словарю, разведывать, разведать — “чрез разные способы стараться узнать то, что неизвестно; доискиваться, допытываться, допрашиваться”, разведывание — “старание узнать о чем-либо” [52] Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. 4.V. СПб., 1822. С.818. , что подтверждается вышеприведенной цитатой. Именно в начале XIX века появляется понятие “агент” применительно к иностранцу, привлекаемому к сотрудничеству с русской разведкой.

“Крайняя осмотрительность, которая проявляется жителями Герцогства [Варшавского княжества. — М. А. ] по отношению к путешественникам, создает для нас большие трудности но заведению агентов и шпионов, способных принести пользу”, —докладывал один из активных организаторов русской разведки на западной границе маркиз де Лезср военному министру генералу Барклаю-де-Толли 6 декабря 1811 года, “препровождая известия из Польши” [53] Отечественная война 1812 года. Указ. соч. Т.VII. СПб., 1907. С.32. .

Доставлявшиеся из-за границы разведывательные сведения поступали либо напрямую, либо через Министерство иностранных дел, в Экспедицию секретных дел при Военном министерстве. 27 января (8 февраля) 1812 года была введена новая организация военного министерства (Приложение 2) Согласно новой структуре в составе Военного министерства помимо семи департаментов были созданы “особенные установления” в числе Военно-ученого комитета, Военно-топографического бюро, Военной типографии и Особенной канцелярии при военном министре (бывшая Экспедиция секретных дел при Военном министерстве) [54] Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗРИ). Т.32. № 24971. СПб., 1830. С.45. . Последний орган отвечал за сбор за рубежом разведывательной информации, ее анализ, обобщение и доклад военному министру, а также за выработку инструкций для направляемых за границу разведчиков. Штат Особенной канцелярии был немногочисленен: директор, три экспедитора и один переводчик. Особенная канцелярия занималась “всеми вопросами, которые с точки зрения военного министра были особо секретными, т.е. проведением разведки, обобщением и анализом поступающей разведывательной инфор нации, выработкой рекомендаций для составления военных планов и осуществлением секретных подготови пельных мероприятий, в частности передислокацией воинских частей на границе ” [55] Российский государственный военно-исторический архив (далее: РГВИА). Ф.1. Оп.1. Т.44. Д.552. Л.1—7 об. .