Лин Паль - Тайные общества: тамплиеры, розенкрейцеры, масоны, иллюминаты

Символом розенкрейцеров считалась алая роза на фоне золотого креста: крест обозначал труды и страдания человека, а роза — полное раскрытие его божественной души. Они считали, что раскрытие души произойдет только в том случае, если человек будет вести правильную жизнь обогащая свой внутренний мир и развивая дремлющие способности мозга. В целом, имея весьма мистический настрой розенкрейцеры подходили к своему учению как ученые. Это, кстати, объясняет почему среди них было много тех, кого называли алхимиками.

Алхимики тоже получили свою долю тамплиерского наследства. Особый расцвет алхимии наступает в Европе как раз после исчезновения Ордена Храма. Очевидно, с тайными материалами рыцарей удалось ознакомиться тогдашней научной элите, которая почти вся занималась поисками совершенства — философского камня, универсального растворителя, и трудилась над Великим Деланием. Алхимическое искусство было секретным учением, которое не открывается всем желающим и которому нельзя научиться по книгам, а только путем передачи знания изустно. Почему так?

Титус Буркхарт, опираясь на средневековые тексты, объясняет это таким образом: «Королевское искусство» предполагает, кроме высоких интеллектуальных возможностей, определенную диспозицию души — при отсутствии таковой практика алхимии представляет серьезную опасность».

«Разве тебе не ведомо, — писал знаменитый средневековый алхимик Артерий, — что наше искусство есть кабалистика. Я хочу сказать, оно таинственно и его открывают только устно. И ты, глупец, думаешь в простоте своей, что мы явно и ясно будем излагать самый великий и важный из всех секретов? Разве следует понимать буквально наши слова? Уверяю тебя (ибо я откровений других философ), уверяю тебя: тот, кто хочет объяснить сочинения философов согласно ординарному и буквальному смыслу слов, заплутается в лабиринте, из коего никогда не выйдет, ибо не обладает путеводной ничью Ариадны».

Синезий, философ неоплатоник, живший, вероятно, в IV веке н. э., высказывался сходно: «Они [истинные алхимики] выражаются символами, метафорами, образами, дабы их поняли только святые, мудрецы и разумом одаренные люди. Они соблюдают в своих произведениях некий метод и некое правило — человек знающий сообразит и, заблуждаясь иной раз в конце концов, раскроет секрет».

Гебер, арабский ученый, автор трактатов по алхимии VIII века н. э., резюмируя в своей «Summa» средневековую алхимическую науку, декларирует: «Не надо писать о магистерии совсем загадочно и не надо также объяснять слишком ясно и доступно. Я предпочитаю излагать так, чтобы мудрые поняли, умы посредственные заблудились, а дураки и безумцы сломали головы».

Поразительно, что, несмотря на подобные упреждения, которых можно процитировать предостаточно, столько людей, особенно в XVII и XVIII веках, верили, что посредством тщательного изучения текстов можно найти способ изготовления золота. Авторы алхимических трактатов действительно часто намекали, что оберегают секрет, дабы воспрепятствовать недостойным приобрести опасное могущество. Они использовали неизбежное недоразумение, удерживая на расстоянии неквалифицированных искателей. Но они никогда не говорили только о цели материальной, не подразумевая цель духовную. От человека, охваченного страстью сугубо земной, подлинная суть всегда ускользнет. Вот что написано в «Герметическом триумфе»:

«Философский камень (с помощью коего низкие металлы превращаются в золото) обеспечивает долгую жизнь и освобождает от болезней, доставляет больше золота и серебра, нежели имеется у всех могучих завоевателей вместе взятых. Но этот камень отличается самым удивительным свойством: один его вид преисполняет счастьем обладателя, который никогда не боится его потерять».

Первая фаза, похоже, подтверждает поверхностную интерпретацию алхимии, но вторая указывает достаточно ясно, что обладание камнем — данность внутренняя и духовная. В «Книге из семи глав» — аналогичная идея:

«С помощью Бога всемогущего, камень избавит вас от любых болезней и прибавит здоровья на будущее, сохранит от страданий и печалей, телесных и духовных терзаний. Он приведет вас от мрака к свету, из пустыни в дом, от необходимости к свободе».

Двойной смысл всех этих цитат подчеркивает часто выраженную интенцию дать знание «достойному» и запутать «глупца». Алхимическая манера высказываться со всеми ее «герметическими» умолчаниями вовсе не прихоть того или иного автора. В приложении к известной «Summa», Гебер пишет следующее: «Каждый раз, когда кажется, будто я излагаю нашу науку ясно и открыто, именно тогда объект исследования затемняется почти полностью. И, тем не менее, я не стремлюсь нарочно сокрыть алхимическое действо за аллегориями и тайнами, но стараюсь отразить четко и разумно открытое по вдохновению от Бога всемогущего и бесконечно милостивого: Он благоизволил наделить, в его святой воле отнять…» Но, с другой стороны, учения алхимиков составлены таким образом, чтобы в процессе чтения «волки от овцы» отделялись. Гебер уточняет далее: «Считаю должным заметить, что в этой Summa я не трактовал нашу науку последовательно, а рассеял по различным главам. Это сделано намеренно, ибо в противном случае люди дурные, употребляющие знание во зло, проведают секрет наравне с добрыми…»

Розенкрейцеры тоже пользовались языком алхимии. «Краткий очерк самой тайной философии, написанный Филиппо а Габелла», изданный вместе со вторым манифестом розенкрейцеров, никакого отношения, на самом деле, к Филиппо а Габелла или брату Кристиану Розенкрей-цу не имел. Это было откровенное изложение знаменитого трактата Джона Ди «Иероглифическая монада».

Королевский астролог Джон Ди был, пожалуй, самым известным ученым-алхимиком. Австрийский писатель Густав Майринк посвятил алхимику целую книгу — «Ангел западного окна». Считается, что Ди владел секретным рецептом изготовления философского камня. Он и на самом деле прожил удивительно насыщенную событиями жизнь, состоял алхимиком при нескольких королевских дворах.

По происхождению Джон Ди был дворянином, сыном военного, но по стопам отца не пошел. Он много и успешно учился и в юном возрасте овладел математикой настолько, что одно время преподавал геометрию императору Священной Римской империи Карлу V, а позже читал лекции в Сорбонне. Он был умным и очень талантливым человеком, много знающим и многого желавшим. В то время в Европе увлечение алхимией и астрологией было повсеместным, и молодой Ди, конечно же, не обошел эти колдовские науки своим вниманием. Вернувшись в Англию после странствий по Европе, Джон Ди, достигший уже славы, тут же получил место королевского астролога. В будущее королевского двора он заглянул, составив гороскоп для Марии Тюдор. Но гороскоп оказался столь нехорошим, что королева пришла в ярость. Этот наглец Ди предсказывал ей скорую смерть. К тому же, неопытный в интригах, он поделился этими сведениями со сводной сестрой Марии, Елизаветой, и пообещал, что поскольку королева наследников не имеет, то трон по праву перейдет именно к ней. За такую наглость Джон Ди был отправлен в тюрьму, и обвинение было серьезным: попытка повлиять на жизнь королевской особы при помощи магии. К счастью, это была Англия, а не Европа — здесь костры полыхали не столь активно. Да и Джон Ди был не безвестной ведьмой из Саффолка, а преуспевающим ученым. Но заточение не предполагало досрочного освобождения, и гнить бы алхимику в тюрьме, если бы Мария Тюдор не скончалась в указанное гороскопом время и на трон не взошла Елизавета, которая тут же выпустила его на свободу. Первое, что королева потребовала, чтобы он составил гороскоп и для нее. Гороскоп Ди для Елизаветы был намного приятнее: долгая жизнь, усиление Британии, расцвет торговли, мореплавания, науки и искусств. Ди не погрешил против истины. Время Елизаветы оказалось и на самом деле хорошим для этой страны. И для самого Ди это время было хорошим… Пока однажды ему не подарили странный кристалл. Это был необычайной красоты прозрачный камень величиной с птичье яйцо, который переливался всеми цветами радуги. Случилось это событие на вечерней заре, когда маг помолился (он был добрым христианином). Тут-то и явился ему в сияющем свете ребенок (девочка по имени Мадина), который протянул небесный камень. А следом увидел Ди архангела Гавриила, вооруженного огненным мечом. Архангел простер над Джоном Ди свой меч и велел тому взять камень, но поставил условием, что ни один смертный не имеет права к нему прикасаться. В этом кристалле Ди должен был увидеть ангелов и записать секреты утраченного людьми «ангельского», енохианского, языка. Поскольку ученый не был медиумом, ему приходилось для этой цели приглашать тех, кто был способнее. Один из медиумов — Келли — послужил и причиной разорения и бедствий самого Ди.