Илья Деревянко - Научные и научно-популярные произведения. Том 3. История разведки и контрразведки Российской империи

Когда Гримм был еще прыщавым, не в меру экзальтированным юнцом, его чрезвычайно интересовал вопрос о самоубийстве. «Толику» хотелось испытать, что чувствует человек перед актом самоубийства, насколько тяжело пустить себе пулю в лоб, а главное, следует ли верить в предопределение или это все вздор. Лермонтовский поручик Вулич стоял у него перед глазами, когда зимним вечером 1878 года, запершись в одном из номеров «Рыбнорадской» гостиницы в Казани, Гримм пустил себе пулю в висок. Сделать это удалось не сразу. При первых двух выстрелах произошли осечки. Перезарядив пистолет, он после долгих колебаний спустил курок в третий раз. Раздался выстрел. «Над правым глазом, – рассказывал он впоследствии, – у меня зияла страшная черная рана, все опухло, все было в крови, но я был жив. Боже, как я обрадовался!» На выстрел сбежались люди и увезли его в госпиталь. После этого Гримм окончательно уверовал в предопределение.

И сейчас он успокаивал себя тем, что ему, видимо, судьбой предопределено стать шпионом.

Для начала Гримм решил наладить контакт с германской разведкой, для чего составил письмо с предложением своих услуг, которое решил лично отвезти в Берлин. «…Вышеозначенное письмо свое я заготовил с целью избежать начала тяжелого для меня разговора о моем постыдном предложении», – объяснял он впоследствии на допросе.

В 1896 году при первом же удобном случае Гримм отправился в Германию. На другой день по прибытии в Берлин Анатолий Николаевич нашел здание Генерального штаба и с грехом пополам объяснил швейцару, что желает встретиться с офицером, говорящим по-русски. (Сам он не знал ни единого иностранного языка.) Швейцар долго не мог понять, в чем дело и что от него хочет этот бледный, потеющий от волнения человек. Но в конце концов поднялся наверх, и вскоре к Гримму спустился молодой офицер, на чистом русском языке пригласивший следовать за собой.

Зайдя в какую-то пустую комнату, офицер внимательно прочитал письмо и, сказав Гримму, что сейчас познакомит его со своими товарищами, быстро вышел. Немец с трудом скрывал обуревавшую его радость. Офицер Российской империи являлся редкостной, драгоценной добычей! [12] Серьезно изучив в свое время по архивным документам историю спецслужб Российской империи, я могу с уверенностью сказать – предательство среди русских офицеров было редчайшим явлением. (Здесь и далее примечания автора.) За такой дичью приходилось долго, упорно охотиться, пуская в ход все средства, но на сей раз, как говорится, «на ловца и зверь бежал». Глядя на этого неприятного господина, немецкий офицер уже мысленно представлял блестящий взлет своей карьеры, сверкающий дождь наград, чинов… Если с умом взяться за дело, мерзавец принесет рейху большую пользу! Однако самостоятельно решать такие вопросы молодой офицер не имел полномочий. Пришлось пригласить начальство.

Поначалу разговор не очень клеился. Пока у новоиспеченного Иуды не успокоились нервы, немецкие разведчики вели непринужденную беседу о совершенно посторонних вещах. И лишь только когда «клиент» овладел собой, перешли к делу. Старший из них сообщил Гримму, что германский Генштаб охотно воспользуется его услугами, и предложил, как он выразился, свое «содействие в целях получения денег на расходы по приобретению нужных сведений». После чего шпиону вручили 10 тысяч марок, взяв в замен обещание выслать по условленному адресу все, что тот сможет достать в ближайшее время. Для лучшей ориентации ему дали перечень документов, которые необходимо добыть. Больше всего немцев интересовали карты некоторых районов, вопросы стратегического характера, сведения о крепостях и о русской агентуре в Германии, но они не отказывались и от любой другой информации по русской армии. Заверив немцев в полной своей преданности, Гримм благополучно отбыл на родину.

Впоследствии на допросах, каясь и бия себя в грудь, он утверждал, будто бы ничего из вышеперечисленного немцы от него не получили. Сейчас, к сожалению, невозможно с точностью сказать, так это или нет. Вещественных доказательств обнаружено не было. Однако скорее всего Гримм в данном случае говорил правду. По занимаемой им должности старшего адъютанта инспекторского отделения он просто не имел доступа к подобной информации, а рисковать лишний раз, естественно, не хотел. Тем не менее германские «сребреники» надо было отрабатывать.

Вскоре предатель приготовил первую посылку с копиями документов и отправил по почте в Берлин. Затем еще одну… «Гонорары» он получал через банкирские конторы Вавельберга в Варшаве и Петербурге. Документы копировали штабные писаря, думавшие, что это казенная работа. С целью уменьшить риск шпион передавал пока лишь сведения, проходившие непосредственно через его руки. Такое положение вещей как нельзя лучше устраивало Гримма.

Германская разведка, хоть и не получила вожделенных карт и сведений о русской агентуре, тоже не имела оснований жаловаться на своего агента – недаром в секретных агентурных списках он значился под номером два. Однако вскоре немцев перестали удовлетворять одни рукописные копии. Не питая никаких иллюзий насчет честности подобных Гримму субъектов, они не могли быть твердо уверены, что он не сочиняет содержание этих документов самостоятельно. Германская разведка пожелала увидеть подлинники.

В 1899 году хозяева потребовали от Гримма подлинники «Всеподданнейшего доклада» [13] «Всеподданнейшие доклады» представляли собой подробные отчеты по всем отраслям деятельности Военного ведомства за конкретный год. по военному министерству за 1898 год и подробное «Расписание сухопутных войск». Делать было нечего. Выхлопотав недельный отпуск и уведомив немцев телеграммой, он отправился в июле 1899 года в Берлин. Шпион прихватил с собой жену, немку по происхождению, уговорил ее съездить к родственникам в Наугейм. Таким образом он рассчитывал замаскировать истинную цель своей поездки. Оставив жену в Наугейме, наш «герой» утром 15 июля прибыл в Берлин и остановился в гостинице «Центральной» на Фридрихштрассе. Не дождавшись визитеров из Генерального штаба, Гримм сам отправился по уже знакомому адресу и не придумал ничего лучшего, как снова вызвать через швейцара первого попавшегося офицера, говорящего по-русски.

Офицер не отличался глубоким умом и без лишних слов отвел визитера прямиком в «русское отделение». В комнате, где они оказались, сидел полковник, начальник отделения, два офицера и высокий брюнет в черном сюртуке. Брюнет, как потом выяснилось, «вел» Гримма и собирался уже идти на встречу с ним. Появление того в самом сердце германской разведки неприятно поразило присутствующих. Офицеру, сопровождавшему Гримма, здорово досталось за излишнюю инициативность, когда же страсти немного улеглись, начальник отделения вежливо осведомился, почему агент номер два так давно не подавал о себе вестей. Завязалась «деловая» беседа. «Расписание сухопутных войск» и «Всеподданнейший доклад» произвели сильное впечатление, высоко поднявшее в глазах хозяев рейтинг продажного адъютанта.