Илья Деревянко - Научные и научно-популярные произведения. Том 3. История разведки и контрразведки Российской империи

Например, как-то раз некий российский полковник продал австрийскому военному атташе в Варшаве план наступления русских войск на Австро-Венгрию и Германию в случае войны. Документ попал прежде всего к Редлю. Он отослал настоящий план в Россию, а взамен подложил в дело фальшивый. Кроме того, «Никон Ницетас» сообщил нашей контрразведке о предателе. Когда иуда понял, что раскрыт, то немедленно застрелился [33] Кстати, сам Редль тоже являлся своего рода «иудой», работал на Россию не из каких-то там принципов, а исключительно за деньги и после разоблачения в 1913 году тоже покончил жизнь самоубийством. .

Крупные разведчики проваливались один за другим, и австрийские спецслужбы в отчаянии от постоянных неудач все увеличивали и увеличивали количество забрасываемых агентов, но толку по-прежнему оставалось мало.

«К сожалению, работа лиц, завербованных разведывательным бюро Генерального штаба для агентурной службы в России, была малоуспешна», – писал в своих мемуарах старейший сотрудник австрийской разведки Максимилиан Ронге.

Конечно, не следует приписывать все неудачи австрийских спецслужб лишь успешной деятельности Альфреда Редля. Выдавая русской разведке наиболее важных агентов, он не мог, естественно, знать обо всех. Тем не менее большинство шпионов, вскоре после перехода границы, оказывались за решеткой. В огромной степени этому способствовала успешная реорганизация и возросшая активность русской контрразведки, но были и другие факторы.

В работе разведчика много всяких неожиданностей, и порой какая-нибудь мелкая, на первый взгляд незначительная ошибка приводит к провалу.

Наш рассказ об австрийском агенте, который попался только потому, что судил всех по себе…

В 1912 году австрийский подданный Мейхель Гербер работал вербовщиком австрийской разведки. Дела ее шли неважно, и начальство требовало от Мейхеля все новых и новых рекрутов. И вот в поле зрения Гербера оказался некий Лейба Гольдберг.

Справка: «Лейба Хаимов Абрамов Гольдберг родился в 1886 году, живет в деревне Надбржезе, где имеет склад дерева. Вероисповедания иудейского, происхождения мещанского. Женат на Байле Вейстрах. Двое детей».

Гольдберг вел не слишком удачную торговлю. Кроме того, он подрабатывал на посредничестве при гражданских процессах в суде. Разъезжая по торговым делам, Лейба приобрел немало знакомых, в том числе в пределах Российской империи. Они, правда, не служили в военном ведомстве, но при случае могли пригодиться. Например, жительница Сандомира [34] Сандомир – город в Польше, которая входила тогда в состав Российской империи. Хая Эрлих знала о жителях города всю подноготную, а проживавший там же Генох Шмулевич Кац вполне мог быть использован в качестве хозяина явочной квартиры. Сам же Лейба ради денег не брезговал ничем, отличался хитростью и изворотливостью. С точки зрения Гербера ну просто идеальный сотрудник австрийской разведки!! Начальство поручило Мейхелю подыскать агента, который смог бы добыть «Боевые задачи», а также мобилизационный план 15-й Сандомирской бригады пограничной стражи, и знающий Сандомир Лейба представлялся Герберу наилучшим кандидатом на такое задание. Вербовка заняла минимум времени. Прельстившись обещанным вознаграждением, Гольдберг моментально дал согласие. Гербер вручил новому агенту клочок бумаги с единственным словом «Задачи». Затем получив инструкции и, разумеется, аванс, свежеиспеченный разведчик тронулся в путь. По прибытии в Сандомир он первым делом решил навести справки о чинах штаба 16-й бригады.

Для этого Лейбе требовался человек, имеющий доступ к секретным документам и, главное, испытывающий определенные финансовые затруднения. «Тогда он пойдет на все! – глубокомысленно рассуждал господин Гольдберг. – Никуда не денется, голубчик!!! Я его куплю, продам и снова куплю! Хи-хи-хи!!!»

В поисках подходящей кандидатуры австрийский шпион обратился за помощью к госпоже Эрлих. Хая превзошла все ожидания и не только назвала имя, но даже указала, где конкретно живет подходящий человек…

Старший писарь штаба 16-й Сандомирской бригады пограничной стражи Игнатий Яковлевич Петкевич был человеком небогатым. Сын простого крестьянина, он после службы в армии не захотел возвращаться в родную деревню и остался на сверхурочную в должности писаря. К 1912 году Игнатий Яковлевич дослужился до старшего писаря, получая 48 рублей в месяц. По тем временам зарплата, конечно, не нищенская, но когда нужно кормить семью… Так или иначе, супруги Петкевич в роскоши не купались, и денег им не всегда хватало.

С некоторых пор Игнатий Яковлевич начал замечать за собой слежку. Какой-то подозрительный субъект молчаливой тенью следовал за Петкевичем, когда тот возвращался с работы, и также молчаливо исчезал. На следующий день все повторялось сначала. Так продолжалось несколько дней. 25 августа 1912 года незнакомец (как вы уже догадались, Гольдберг собственной персоной) наконец представился. Отведя Петкевича в сторону, он с заговорщицким видом намекнул на важное дело, о котором нельзя говорить на улице. «Давайте побеседуем у вас на квартире», – предложил Гольдберг. Удивленный Петкевич дал согласие, и Лейба обещал завтра же зайти к нему.

Следующий день был выходным. Ровно в 14 часов в квартире писаря раздался звонок. Поздоровавшись с хозяином, вербовщик с ходу «взял быка за рога». Игнатий Яковлевич не верил своим ушам. До сих пор он никогда не встречал живого шпиона и считал, что обитают они в основном в бульварной литературе. А тут – вот на тебе!!! Нарисовался!!!

Между тем Гольдберг, принимая молчание писаря за согласие, еще больше воодушевился. Какой он, однако, хороший психолог! Как верно выбрал себе жертву и как ловко ее опутывает! Сто пятьдесят рублей! Ну кто, скажите на милость, устоит перед подобной суммой? Конечно, он не выплатит этому простаку всего обещанного!!! Даст 100, нет, пожалуй, 80 рублей, а разницу приплюсует к своему гонорару. А теперь нужно припугнуть тупую деревенщину, дабы не вздумал подсунуть какую-нибудь копию.

– «Да, да, любезный, деньги вы получите только за подлинные документы»…

Петкевич молчал, поскольку с трудом пытался подавить в себе волну отвращения и презрения к наглому визитеру с маслеными глазками. Купить его, старого солдата, купить, словно уличную девку! Сперва старший писарь хотел собственноручно скрутить паршивца, но неожиданно в голову пришла иная мысль. Да, он достанет документы, пусть Гольдберг приходит в такое же время 9 сентября. На том и ударили по рукам. Когда наконец неприятный гость убрался восвояси, Игнатий Яковлевич не мешкая отправился к своему непосредственному начальнику – бригадному адъютанту, ротмистру П.И. Брагинцеву. Внимательно выслушав подчиненного, ротмистр тут же доложил о случившемся командиру бригады. Последний распорядился принять все надлежащие меры к задержанию шпиона с поличным [35] Кстати, именно поэтому Петкевич и не стал самостоятельно задерживать Гольдберга. Ведь улики-то пока отсутствовали! . План операции согласовали с местным жандармским управлением.