Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Факт первый: Первые два ордена у Куропаткина были традиционные: ордена св. Станислава и св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, заслуженные им в Туркестане за штурм Самаркандских высот и бой на Зербулакских высотах. А вот третьим орденом стал французский Орден Почётного легиона, полученный им за бои в Алжире в составе французского корпуса во время заграничной командировки после окончания академии.

После революции Куропаткина посетили представители французского посольства и предложили ему, как обладателю высшей французской награды, беспрепятственный выезд во Францию. На что генерал ответил: «Людовику XVI народ Франции снял голову, и если я заслужил того же, пусть мой народ поступит так со мною. Но Родину не покину». И слово сдержал.

Факт второй: Алексей Николаевич — один из немногих европейцев, побывавших в Джетышааре (он же Йеттишар или просто Семь городов) — государстве, объединившим земли нынешнего Синьцзяна после того, как будущие уйгуры восстали и свергли китайское владычество. Возникшие на руинах многочисленные карликовые государства собрал в единую страну Магомет Якуб бек Бадаулет, он же Аталык Кашгарский — человек уникальной судьбы.

Свою карьеру он начал проституткой мужского пола (знаменитые среднеазиатские "бачи"), потом стал воином, потом — наемником, потом — властителем второго по величине после Османской империи независимого мусульманского государства на планете. Именно к нему в мае 1876 года было отправлено посольство во главе с капитаном Куропаткиным для установления границ между Джетышааром и Ферганой, ставшей провинцией Российской империи. Посольство было очень непростым, достаточно сказать, что во время этой миссии Куропаткин был серьезно ранен киргизскими бандитами. Результатом поездки стала книга Алексея Куропаткина "Кашгария".

Факт третий: Именно Алексей Куропаткин является прототипом капитана Еремея Перепёлкина в романе Бориса Акунина "Турецкий гамбит" и одноименном фильме.

Как вы уже понимаете, ни лузероватый герой романа, ни тем более персонаж фильма не имеют с реальным прототипом ничего общего.

Факт четвертый: Кстати, о книгах. Главный труд жизни генерала Куропаткина, трехтомник его размышлений о судьбах России выходил под авторским названием только один раз — в первом издании, до революции. Во всех остальных переизданиях (в том числе и совсем недавних) роль названия исполнял подзаголовок — "Задачи русской армии". Дело в том, что изначально работа Алексея Николаевича называлась "Россия для русских. Задачи русской армии".

Генерал Куропаткин, как и его друг генерал Скобелев, был одним из лидеров русских националистов. В своей книге он, в частности, писал:

Мной уже изложено, почему только небольшая часть программы императора Александра III была выполнена в его царствование. Но то, что не выполнено, должно полностью войти в программу действий русского правительства в ХХ столетии: слова «Россия для русских» произнесены в 1881 году государем императором Александром III.

Ныне во всей великой России эти слова раздаются из края в край. Но чтобы постоянно напоминать их русскому народу, необходимо снять с памятника императору Александру III надпись, гласящую о железнодорожных заслугах русского самодержца, и заменить ее тремя словами: «Россия для русских».

Факт пятый. Кстати о надписях на памятниках и могилах. Последние семь лет жизни генерал Куропаткин прожил на своей малой родине, в Псковской губернии, в деревне Шешурино, где работал учителем в сельской школе, им самим и созданной. Он категорически отказался сотрудничать как с красными, так и с белыми, и эмигрировать, как вы помните, тоже не пожелал.

Как ни странно, его не трогали, хотя сына Алексея, выпускника химфака Санкт-Петербургского университета, расстреляли в 1919 году. Единственный эпизод случился в 1918-м, когда Холмская ЧК взяла отставного генерала в заложники после покушения Фанни Каплан на Ленина. При этом провинциальные чекисты не решились сами расстрелять бывшего военного министра и отправили его в Петроград.

Через три недели 70-летний Куропаткин вернулся в деревню живой и невредимый с охранной грамотой за личной подписью председателя Петроградской ЧК Глеба Бокия. Это был уникальный документ: «Бывший царский сановник генерал-адъютант А. Н. Куропаткин возвращается к месту своего жительства в Шешурино как корреспондент Академии Наук, и ему для самоохраны выдан самовзводный наган за № …».

Земляки Куропаткина любили. Настолько, что в самые что ни на есть советские годы, в 1964 году поставили на его могиле мраморный памятник. Поскольку тратить бюджетные деньги на увековечивание памяти царского генерала в те годы было решительно невозможно, местные власти озадачились. Потом кто-то вспомнил, что среди множества добрых дел, сделанных Куропаткиным на малой родине, было и основание Наговской низшей сельскохозяйственной школы первого разряда, открытой генералом на собственные деньги. Поэтому до недавнего времени надпись на памятнике гласила: «Куропаткин Алексей Николаевич. 1848–1925. Основатель сельскохозяйственной Наговской школы. От торопчан. Высокая честь любить землю и научно уметь трудиться на ней». И только в новые времена добавили слова про генерала и патриота.

Однажды в самом конце XIX века на дальней и дикой окраине Империи служили два лихих офицера.

Оба они носили одно и то же звание — "капитан" и оба сами выбрали службу в Туркестане после окончания Академии Генерального штаба.

И это все, что у них было общего.

Первый был сама интеллигентность: он пришел в армию после математического факультета Санкт-Петербургского университета и факультативного обучения в консерватории, где пел вместе с Собиновым.

Второй был классическим «кухаркиным сыном»: выросший в захолустье казахской степи сын казака и крещеной калмычки едва не завалил поступление в Академию Генштаба из-за незнания иностранных языков — ну мало было в степи носителей европейских языков.

Оба быстро стали активными участниками Большой Игры и считались самыми перспективными среди молодого поколения Игроков.

Первый, явно демонстрировавший уникальные способности к стратегическому мышлению, занимался изучением и военно-географическим описанием Русского Туркестана, Афганистана и Индии, Памира, Гиндукуша и Семиречья, и в 1899 году был отправлен в служебную командировку в Индию.

Второй считался прирожденным тактиком и бесстрашной сорви-головой. Пользуясь азиатской внешностью, доставшейся от мамы, и свободным владением тюркскими языками, самовольно ходил в нелегальные рейды за кордон снимать план афганской крепости Дейдади, выдавая себя за караванщика-туркмена.