Николай Грацианский - К толкованию термина villa в Салической Правде

Обратимся теперь, руководствуясь этими данными общего характера о хозяйственных распорядках у франков, к определению термина villa в текстах Салической Правды. Этот термин упоминается в них 4 раза: в титуле XIV, § 6 и в титуле XLII, § 5, где речь идет о нападении на чужую villa; в титуле III, § 5, где говорится о краже быка, обслуживающего стадо трех villae, и в титуле XLV, где речь идет о переселении в villa. Разберем все эти тексты по порядку.

В § 6 титула XIV читаем: «Если кто нападет на чужую villa, все, уличенные в этом нападении, присуждаются к уплате 63 солидов». [17] Si quis villam alienam adsallierit quanti in eo contabernio probantur... Solidos LXIII culpabilis judicetur. Один более поздний текст Салической Правды, поясняющий и распространяющий приведенное постановление, гласит: «Если кто нападет на чужую villa, выломает там двери, перебьет собак и нанесет раны людям или вывезет что-нибудь оттуда на повозке, присуждается к уплате... 200 солидов». [18] XIV, 6. Addit. 1 y Behrend'а. Codex 5—6, t. XIV, 6 y Hessels'а: Si quis villam alienam adsallierit et ibidem ostia fregerit canes occiderit vel homines plagiaverit aut in carro aliquid exinde duxerit... solidos CC culpabilis judicetur.

Как видим, в обоих текстах речь идет о villa — поселении и притом, надо полагать, небольшом поселении. Штраф за нападение на это поселение тот же, что полагается в § 2 титула XVI за поджог дома с пристройками — 63 солида. Самый факт нападения на villa и возможность ее ограбления, с вывозом ограбленного на повозке говорит о небольших размерах villa. Здесь перед нами тип однодворного поселения, расположенного одиноко (повидимому, среди леса) и охраняемого сторожевыми собаками. Случай нападения на чужую villa, предусмотренный в § 5 титула XLII, аналогичен только что рассмотренному. Мы читаем здесь следующее: «Если кто нападет на чужую villa, овладеет находящимся там имуществом, но это не будет должным образом доказано, он может освободиться от обвинения через посредство 25 соприсяжников... Если же не сможет найти соприсяжников, присуждается к уплате... 63 солидов». [19] Si quis villam alienam expugnaverit et res ibi invaserit si tamen probatio certa non fuerit cum XXV juratores... exsolvat. Si juratores non potuerit invenire... solidos LXIII culpabilis judicetur. Уже один тот факт, что человек может ограбить чужую villa и скрыться так, что против него не будет улик, определенно говорит за нападение на однодворное поселение, стоящее в стороне от других поселений. Штраф за нападение тот же, что и в рассмотренном раньше случае — 63 солида. Ясно, что в обоих случаях речь идет о преступлении одного и того же порядка.

Обращаемся к тексту § 5 титула III, где речь идет о краже быка, обслуживающего стадо трех villae. Предыдущий параграф того же титула гласит: «Если кто украдет быка, ведущего стадо и никогда не бывшего под ярмом, повинен уплатить 45 солидов». [20] Si quis taurum furaverit illum qui gregem regit et nunquam junctus fuisset... solidos XLV culpabilis judicetur. В § 5 читаем: «Если же бык обслуживал сразу коров трех villae, т. е. был trespillius, укравший его повинен уплатить трижды 45 солидов». [21] Si vero taurus ipse de tres villas communis vaccas tenuerit hoc est tres pillius qui eum furaverit... in triplum XLV solidos culpabilis judicetur. Некоторые исследователи полагают, что упоминаемый в последнем из приведенных текстов бык, обслуживавший три villae, мог быть не единственным в стаде: наряду с ним, могли быть и другие общие всему стаду быки. [22] Напр. Halban-Blumenstock. Entstehung des deutschen Immobiliareigenthums, I, 222, — Ковалевский. Экономический рост Европы, I, 62. Мнение это, однако, никак не согласуется с контекстом, согласно которому кража быка, общего трем villae, каралась пенею, втрое превышавшею пеню, которая полагалась за кражу быка — вожака стада. Очевидно, что бык, о котором идет речь, был не просто одним из быков стада трех villae, но единственным производителем этого стада, чем и объясняется такая огромная пеня за его кражу. Если это так, то villae, о которых идет речь в § 5 титула III, могли быть только небольшими деревнями со смежными территориями. Эти деревни, очевидно, имевшие общие выпасы, сообща держали одного племенного быка-производителя для своего объединенного стада.

Обращаемся к толкованию термина villa в титуле XLV — de migrantibus, о котором столько спорили и продолжают спорить представители нашей науки. В § 1 этого титула значится следующее: Si quis super alterum in villa migrare voluerit si unus vel aliqui de ipsis qui in villa consistunt eum suscipere voluerit si vel unus exteterit qui contradicat migranti ibidem licentiam non habebit. В § 2 говорится, что если, несмотря на запрещение одного или двух жителей villa, homo migrans все же осмелится в ней поселиться, против этого следует заявить протест (tunc ei testare debet). Протест заявляется трижды, причем каждый раз дается противной стороне срок в 10 суток. В случае безрезультатности троекратного протеста homo migrans вызывается на суд и «за то, что не хотел слушаться закона, теряет там результаты (своего) труда, а кроме того, присуждается к уплате... 30 солидов».

Термин villa обозначает в приведенных текстах одновременно и поселение и принадлежащую этому поселению территорию. Однако характер поселения и относящейся к нему территории выступает очень неясно, как неясно выступает и смысл всего постановления в целом.

Для понимания тех своеобразных отношений, которые отражены в титуле XLV, прежде всего обратимся к другим, параллельным текстам Салической и иных Правд, в которых идет речь о migratio. В § 4 титула XIV Салической Правды читаем: «Если кто, желая переселиться, получит грамоту от короля и развернет (ее) в публичном собрании и если кто-нибудь осмелится протестовать против предписания короля, повинен уплатить... 200 солидов». [23] Si quis hominem qui migrare voluerit et de rege habuerit praeceptum et abbundivit in malum publico et aliquis contra ordinationem regis testare praesumpserit... solidos CC culpabilis judicetur. В § 5 того же титула говорится о нападении шайкой на homo migrans, причем все участники нападения штрафуются пеней в 63 солида каждый. [24] Si quis hominem migrantem adsalierit quanti in contubernio vel superventum... solidos LXIII culpabilis judicetur. Приведенные тексты свидетельствуют о том, что homo migrans пользуется особою охраною короля, который выдает ему специальную грамоту, очевидно, не только разрешающую переселение в определенную местность, но и предписывающую местным жителям не чинить переселенцу никаких препятствий. Королевская грамота торжественно объявляется в местном народном собрании — mallus’е, причем всякое сопротивление распоряжению короля карается огромною пенею, которая равна вире за убийство. Об особой охране переселенцев в пути свидетельствует то обстоятельство, что нападение на него шайкой карается повышенной пеней в 63 солида, которую уплачивают все участники шайки.

Migratio — явление не только франкского быта. Другие германские варвары тоже знали и регулировали практику переселения. В этом отношении особенно интересно одно постановление эдикта лангобардского короля Ротаря (VII в.). Оно гласит: «De homine libero ut liceat eum migrare. Si quis liber homo potestatem habeat intra dominum regni nostri cum fara sua migrare ubi voluerit — sic tamen si ei a rege dota fuerit licentia et si aliquos res ei dux aut quicumque liber homo donavit et cum eo noluerit permanere, vel cum heredes ipsius; res ad donatorem vel heredes eius revertantur». [25] Edict. Roth, р. 177.