Олег Соколов - Армия Наполеона

В центре боевого порядка Виктора расположилась бригада бергской пехоты под командованием генерала де Дама, общей численностью 1210 человек. Эти полки не были столь закаленными частями, как их товарищи по оружию из Бадена, но они также сохранили воинский дух и выправку. Наконец, на левом крыле корпуса встала польская дивизия под командованием генерала Жирара - 1896 человек. Это были уже известные нам 4-й, 7-й и 9-й полки герцогства Варшавского, прибывшие из Испании. Хотя они и пополнялись рекрутами, проходя через Польшу, но насчитывали в своих рядах немало ветеранов испанской кампании, героев Альмонасида, Оканьи и Фуэнгиролы.

Еще левее поляков расположились саксонские пехотинцы полков фон Рехтена и фон Лоу - 1009 человек.

Наконец, оконечность левого крыла корпуса была прикрыта легкой кавалерийской бригадой Фурнье (350 человек), состоявшей из баденских гусар и гессенских шеволежеров.

В корпусе было также 120 артиллеристов (польских и французских), обслуживавших 14 орудий. Общая численность войск под командой маршала Виктора: 6626 человек. (Эта точность в исчислении количества войск удивительна даже для самых успешных периодов боевых операций. Она связанас той скрупулезностью, с которой сам маршал и его подчиненные составили боевые рапорты о бое 28 ноября, по счастью, дошедшие до нашего времени.

Разумеется, эту цифру все равно надо округлить до 6,5-7 тыс. человек, так как никто не может быть уверен, что все подсчеты произведены абсолютно точно.)

Среди солдат корпуса 250-300 человек были французами. Остальные шесть с лишним тысяч - немцы и поляки.

Итак, общая численность войск Великой Армии, которые потенциально могли быть использованы для боя, составляла 26—27 тыс. человек. Так как Гвардия в сражении не приняла участия, реально со стороны французов и их союзников было введено в дело около 20 тыс. солдат и офицеров.

Русские генералы располагали куда более значительными силами. Чичагов имел в день сражения около 30 тыс. человек, Витгенштейн также около 30 тыс. человек, наконец, от главной армии прибыли отряды Платова и Ермолова, которые перешли накануне Березину у Борисова и расположились позади войск Чичагова. В общей сложности - около 70 тыс. солдат. Преимущество в силах, как мы видим, было более чем значительно. Однако необходимо принять во внимание, что отряд Ермолова был крайне утомлен форсированными маршами и не мог принять участия в сражении. Фактически остались без боевой задачи и казаки Платова. Наконец, Витгенштейн будет действовать крайне осторожно. Часть его войск утром 28 ноября занималась к тому же окончательным пленением остатков отряда Партуно, другие подходили к полю сражения постепенно. В результате на западном берегу войска Наполеона будут атакованы 25 тысячами русских солдат, а на восточном - 14-15 тысячами. Однако, даже принимая во внимание неучастие в бою многих русских полков, Чичагов и Витгенштейн располагали практически двойным перевесом в силах.

На правом берегу сражение началось с рассветом. Адмирал Чичагов поручил генералу Чаплицу выступить с авангардом и напасть на неприятеля. Русские войска двинулись четырьмя группами: впереди отряд генерала Рудзевича, поддержанный слева и справа колоннами генералов Корнилова и Мещеринова, вдоль по берегу Березины егеря полковника Красовского. За исключением дороги, проходившей перпендикулярно линии фронта, и нескольких полян, все пространство, где развернулась битва, было покрыто лесом. Несмотря на то что Стаховский лес местами был очень редким, действовать в сомкнутых строях представлялось мало возможным, и волей-неволей большая часть полков развернулась в стрелковые цепи, завязав огневой бой. Русские генералы, используя свое численное превосходство, стали активно теснить пехоту Удино. Неся тяжелые потери, французы, швейцарцы, хорваты... откатились назад. Более того, одна из русских пуль ранила в бок маршала Удино. Это была уже двадцать вторая рана отважного воина. Обливаясь кровью, Удино упал с лошади, а его нога запуталась в стремени. Только вовремя подоспевший адъютант спас маршала. Командование всеми силами в Стаховском лесу принял Ней. Князь Москворецкий, видя, что дело приобретает дурной оборот, распорядился бросить в огонь вторую линию, состоявшую, как уже отмечалось, полностью из польской пехоты. Правее дороги (по отношению к французам) двинулся вперед Вислинский легион, а левее, между дорогой и рекой, - остальные полки. Остатки пехоты 5-го корпуса лично повел в атаку старый генерал Зайончек, ветеран Египетского похода. Ему было 60 лет, но он, спешившись, пошел в строю пехоты. К этому времени бой уже приближался к тому месту, где находился сам Наполеон, и поэтому Зайончек прошел со своей колонной мимо небольшой возвышенности, на которой стоял Император. «В голове первой дивизии, - вспоминает Генрих Дембиньский, - в пешем строю шел генерал Зайончек. На нем была соболиная шапка, на шее теплый шарф. Он шел с обнаженной шпагой, поддерживаемый адъютантами Мирошевским и Володковичем. Император, хотя хорошо помнил Зайончека с Египта, не узнал его, и, приняв его за Домбровского, крикнул: "Давайте же, Домбровский! Возьмите реванш!"* Когда адъютанты повторили Зайончеку слова Императора, так как он их не расслышал, генерал сказал: "Ответьте ему, что я возьму реванш за Домбровского"» 89. Польские части стремительно атаковали русских стрелков и отбросили их в глубину леса. А 12-й польский пехотный полк так активно преследовал отходящие части Чаплица, что чуть не захватил батарею, стоявшую уже по другую сторону леса. Впрочем, этот успех был куплен дорогой ценой. В числе раненых польских воинов был и генерал Зайончек. Адъютанты отнесли своего командира в тыл, где его немедленно прооперировал знаменитый хирург Ларрей, ампутировавший старому генералу раненую ногу.

* Это было, разумеется, произнесено по-французски. Император напоминал о неудаче отряда Домбровского, который не смог отстоять за несколько дней до этого Борисовские предмостные укрепления.

Однако в этот момент Чичагов прибыл в Стахов и приказал бросить в бой 9-ю дивизию Воинова и 18-ю дивизию Щербатова, которых повел в атаку начальник штаба армии, генерал Сабанеев.

С громкими криками "Ура!" и барабанным боем тучи стрелков наводнили лес. Нужно сказать, что генерал Сабанеев был большим любителем стрелковых цепей, и поэтому тысячи людей были введены в бой в рассыпном строю. Польские полки откатились с тяжелыми потерями, причем были ранены генерал Домбровский, полковники Малаховский, Блумер и Серав- ский. Однако этот успех был куплен ценой полного расстройства рядов русской армии. Войска авангарда смешались с войсками 9-й и 18-й дивизий. Ни Сабанеев, ни Чаплиц, ни тем более Чичагов, даже не покинувший Стахова (злые языки утверждали, что адмирал в это время преспокойно попивал чай в теплой избе) не управляли боем. Дунайская армия представляла собой огромные массы стрелков, ведущих беспорядочный бой и рассыпанных по лесу на широком фронте. По всей видимости, лишь несколько резервных частей, стоявших на полянах, остались в сомкнутом строю. За ходом боя внимательно наблюдал Ней. «К полудню, - вспоминал офицер штаба, - маршал Ней приехал, чтобы обсудить ход боя с герцогом Тревизским (Мортье) и по своей привычке встал на самое опасное место посреди широкой дороги. Маршал Мортье, с его характером, закаленным в двадцати битвах, не мог показать себя менее неустрашимым, чем князь Москворецкий, и подъехал к нему на это место. Все бригадные и дивизионные генералы решили, что честь требует от них последовать их примеру, и поэтому в одном месте собралась целая плеяда знаменитостей. Кроме маршалов здесь можно было увидеть генерала Делаборда, генерала графа Роге, генерала Бертезена, генерала Думерка, голландского генерала Тендаля, князя Эмиля Гессенского... Никто из генералов, вставших на это опасное место, не был сражен, но по странной случайности русские ядра попадали в стоявших позади нас португальских кавалеристов, представлявших в этот момент единственный эскорт герцога Тревизского.