Олег Соколов - Армия Наполеона

В полной мере наполеоновская концепция организации вооруженных сил на театре военных действий проявилась в 1805 г. при создании Великой Армии. Название «Великая Армия» впервые появилось в приказе от 29 августа 1805 г. Этим именем были названы соединения бывшей «Армии берегов океана», двинувшиеся в Германию под личным командованием Императора. Приказом того же дня фиксировалась и организация этой массы войск, отныне ставшая образцовой. Подробная структура Великой Армии на основе впервые публикуемых архивных документов приведена в Приложении VI. Это описание относится ко второй половине ноября 1805 г., когда наполеоновские полки форсированными маршами шли по дорогам Австрии и Моравии.

Из документа видно, что Великая Армия 9насчитывала в своих рядах в общей сложности 176 тыс. человек и была разделена на 8 больших групп войск, названных армейскими корпусами: 7 корпусов просуществовали в течение всей кампании, а один - под командованием маршала Мортье - был создан для выполнения конкретной боевой задачи, после чего составлявшие его дивизии были возвращены в свои соединения. Каждым корпусом командовал маршал Империи, исключение составлял 2-й корпус Мармона: последний получит звание маршала только в 1809 г. Кроме этих восьми корпусов, существовало также крупное соединение отборных частей - Императорская Гвардия, в которой, как и во всех прочих корпусах, имелись все три рода войск. Наконец, Император располагал внушительными массами конницы и артиллерии, не приданными ни одному корпусу - резервной кавалерией и главным артиллерийским парком. Каждый армейский корпус состоял из штаба, 2-х или 3-х пехотных дивизий (минимум из 6 батальонов пехоты, максимум - из 11), кавалерийской дивизии (10-14 эскадронов, кроме 7-го пехотного корпуса, где был всего лишь один полк кавалерии), артиллерии конной и пешей с обозом и нескольких рот саперов и минеров; наконец, 1, 2, 3 и 6 корпуса имели отряды понтонеров. Общая численность корпуса варьировалась от 12 тыс. человек (7-й корпус Ожеро) до 26 тыс. человек (4-й корпус Сульта). В большинстве корпусов пехотные дивизии не имели кавалерии - она была окончательно передана в распоряжение высших эшелонов командования. Более того, кавалерийские дивизии армейских корпусов состояли только из гусар и конных егерей* и призваны выполнять прежде всего функции боевого охранения, разведки и поддержки пехоты в небольших стычках. Тем не менее данное расписание показывает, что в ряде случаев маршалы получали возможность вводить в состав пехотных дивизий кавалерийские части и, наоборот, придавать пехоту крупным кавалерийским отрядам. Так, в 1-м корпусе Бернадотта кавалерийская дивизия Келлермана была временно разделена: к одной из ее бригад был придан 27-й легкий полк. В результате была создана так называемая дивизия авангарда из легкой пехоты, гусар и конных егерей.

* Исключение составлял 2-й корпус, он шел из Голландии и потому присоединил все возможные голландские части, куда попали и драгуны.

Однако подобные объединения применялись в основном для корпусов, действовавших изолированно, когда им было необходимо прикрывать свой маневр собственным авангардным отрядом. Нужно отметить, что, когда корпус Бернадотта присоединится к главной армии накануне битвы при Аустерлице, кавалерийская дивизия Келлермана снова сольется и будет действовать отдельно от пехоты. Основная масса кавалерии отнюдь не распылена по армии, а соединена под общим командованием знаменитого маршала Мюрата. В его распоряжении было 2 дивизии тяжелой кавалерии (Нансути и д'Опуля) и 4 дивизии драгун (Клейна, Вальтера, Бомона, Бурсье), которым была придана так называемая дивизия пеших драгун Бараге д'Илье, в которую входили 4 временных полка*. Наконец, кавалерийский резерв располагал несколькими батареями артиллерии. В подобном распределении сил явно прослеживается мысль не только о тактической, но и о стратегической роли конных масс. Драгуны, которых в Булонском лагере обучали для боя в конном и пешем строю, должны были выполнять те функции, которые во второй половине XX в. выполняют частично бронетанковые и частично десантные войска, - стратегический прорыв, захват важных пунктов в тылу неприятеля и удержание их до подхода пехотных дивизий, массовые действия на коммуникациях вражеской армии. Подобное использование драгун в столь широком масштабе было подлинным новаторством. Увы, опыт кампаний 1805 - 1807 гг. показал, что Наполеон слишком много требовал от этого рода оружия. Драгуны, усиленно занимаясь подготовкой к бою в пешем строю, ослабили свою конную выучку и в результате оказались не лучшей кавалерией и посредственной пехотой. В конечном итоге они использовались фактически как обычная кавалерия и, возможно, не самая лучшая. Поэтому с началом испанской войны, которую Император рассматривал как второстепенную, он послал на Пиренеи большую часть драгунских полков. Им пришлось работать за всех: и атаковать, как тяжелая кавалерия, и нести патрули, как легкая, и, как жандармам, преследовать гверильясов в лесах и горах. Драгуны пройдут от начала до конца всю тяжкую эпопею и в Испании вновь обретут свою славу. «Cabezas d’oro!»** - с ужасом будут восклицать вражеские солдаты при виде сверкающих на солнце касок этих отважных кавалеристов, и этот крик будет для испанцев сигналом паники...

Но вернемся к Великой Армии 1805 г. Если эксперимент с ездящей пехотой и не был особо удачным, то это никоим образом не умаляет самого принципа концентрации кавалерии; наоборот, несмотря на умеренные способности драгун 1805-1807 гг. как наездников, их дивизии сыграли огромную роль в разгроме австрийской армии Макка в 1805 г., а затем в ошеломляющем преследовании и уничтожении хваленых прусских полков в 1806 г. И поэтому присутствие крупных масс резервной кавалерии станет характерной чертой Великой Армии. Тем не менее чрезвычайно крупная концентрация кавалерии в 1812 г. (отныне это уже не дивизии, а целые кавалерийские корпуса, общей численностью 38,5 тыс. человек) привела к утяжелению ее маневра и неоправданно большим потерям на марше.

Что же касается распределения пехоты в корпусах, то здесь обращает на себя внимание ряд важных моментов. Еще раз отметим, что в отличие от отрядов, выделяемых армиями XVIII в., дивизии наполеоновской армии образуются не на один-два дня. Хотя, разумеется, Император не задавался целью сохранить во что бы то ни стало состав своих соединений (о чем говорит приведенное расписание: создание временного корпуса Мортье, временное разделение на части кавалерийской дивизии Келлермана и пехотной дивизии Друэ), тем не менее многие из них будут обладать очень большой стабильностью. Например, в корпусе Даву знаменитые дивизии Морана (в 1805 г. под командованием генерала Биссона), Гюдена и Фриана просуществовали с небольшими изменениями с 1805 г. по 1812 г. включительно. С другой стороны, в организации пехоты характерно отсутствие всякого догматизма. Когда корпусная организация будет перенята другими армиями, в частности прусской, мы увидим, как в 1815 г. с немецким педантизмом, равномерно и строго единообразно, будут распределены по четырем корпусам армии Блюхера пехотные части. Подобное единообразие отсутствует в наполеоновской армии. Более того, так как оперативные задачи у корпусов были различные, а степень доверия Императора к своим помощникам неодинакова, то и сила их дивизий различалась. Если обратить внимание на составы дивизий, то можно также заметить тот факт, о котором уже упоминалось, - постепенное стирание различий между легкой и линейной пехотой. В дивизиях Риво (из 1 го корпуса Бернадотта), Груши (из 2-го корпуса Мармона) и Гюдена (из 3-го корпуса Даву) вообще отсутствует легкая пехота. Подобное было бы маловероятным, если на самом деле в цепи стрелков могли действовать только егеря. Наконец, в составе Великой Армии, в рядах 5-го корпуса Ланна, мы видим своеобразную дивизию, которую называли по-разному: «1-я дивизия авангарда», «элитная дивизия», «гренадерская дивизия» и т. п. Это соединение, находившееся под командованием дивизионного генерала Удино, состояло из 5 временных полков двухбатальонного состава (всего 10 батальонов), а каждый батальон был образован из 6 элитных рот одного из полков легкой или линейной пехоты. В отличие от Гвардии, служившей последним резервом в руках Императора, гренадеры Удино были ударным соединением авангарда. В этом, пожалуй, и состоит их оригинальность. В остальном подобные дивизии встречаются во многих других армиях, в частности в русской знаменитая сводная гренадерская дивизия Воронцова или в австрийской армии не менее известные гренадеры д'Аспра.