Олег Соколов - Армия Наполеона

Дельбрюк очень верно отметил (говоря о кампании 1800 г.): «Современники не могли еще установить различие в существе достижений Моро и Бонапарта. Правда, говорили о какой-то итальянской и какой-то немецкой "школе" стратегии* - там Бонапарт, здесь Моро - однако не могли еще распознать ни истинной природы противоречия между ними, ни абсолютного превосходства одной "школы", т. е. личности, перед другой» 4. Действительно, «итальянская школа», или, иначе говоря, система Бонапарта, означала решительный поворот к методам войны, соответствующим ее новой природе, «школа Моро» - не что иное, как более или менее удачная попытка воевать старыми методами в совершенно иной политической, социальной и моральной обстановке. Самое забавное состоит в том, что этого не поняли и многие позднейшие историки. Например, некто Лор де Сериньян в опубликованной в 1914 г. книге «Наполеон и великие генералы Революции и Империи» вполне серьезно сравнивает, как и сто четырнадцать лет назад, «итальянскую» и «немецкую» школы военного искусства и даже ставит Моро если не выше, то, по крайней мере, на уровне Бонапарта. Историки, подобные Сериньяну, не смогли подняться до осознания того, что стратегия Наполеона отличается от стратегии Моро не столько частными деталями исполнения маневров, сколько глобальным принципом. Что, более того, основополагающие стратегические идеи Наполеона фактически полностью сохраняют значение вплоть до сегодняшнего дня. В частности, не является ли катастрофа Франции в 1940 г. следствием забвения этих принципов, когда методами ограниченной войны пытались сражаться против противника, исходившего из стратегии тотальной войны, направленной на сокрушение?

* Намек на то, что Бонапарт командовал Итальянской армией, а Моро - армией на территории Германии.

Заметим в очередной раз, что Император французов был практиком войны, а не ее теоретиком. Им нигде не была последовательно сформулирована ни его стратегическая доктрина, ни, тем более, какая- либо концепция операций на театре военных действий. Более того, высказывания Наполеона о правилах военного искусства не лишены противоречий.

Человеком, который облек его систему войны в стройную ясную концепцию, стал уже не раз упомянутый нами выдающийся военный теоретик Карл Клаузевиц. В своем монументальном труде «О войне» он фактически подвел итог наполеоновским войнам и с необычайной ясностью раскрыл суть войны «на сокрушение». Клаузевиц был первым, кто по-настоящему осознал связь форм стратегии с политикой («война есть только продолжение политики другими средствами»), он же убедительно изложил огромное влияние моральных сил на вооруженную борьбу.

Это понимание необычайной важности моральных сил было, без сомнения, в полной мере уже присуще Наполеону и составляло важнейшую сторону его полководческого гения: «На войне, - говорил Император, три четверти всего - это моральные силы» 5.

Можно было бы отметить, что Наполеон не жалел ничего, чтобы добиться высокого морально-боевого духа своих войск, но это означало бы не сказать ничего. Вернее сказать, что он обладал столь мощной силой духа, силой воли, столь мощным умением воздействовать на массы, что ему удавалось передавать эти энергию и волю к победе тысячам и сотням тысяч людей. Он заставил поверить своих солдат в их непобедимость, он словно незримо присутствовал в каждом, даже малозначительном бою, удесятеряя силы каждого воина, парализуя силы врага ощущением невозможности противостоять напору императорских полков. Император одухотворял свои войска - и это, без сомнения, вторая важнейшая составляющая наполеоновского военного гения.

К этим главным «секретам» полководческого искусства Императора добавлялась, разумеется, и высокая техника исполнения деталей стратегического замысла, иными словами, совершенное оперативное искусство. Впрочем, мы уверены, что хотя оно и играло немаловажную роль в победах Великой Армии, но по своему значению явно уступало двум вышеозначенным составляющим этих побед. Техника осуществления Наполеоном маневров на театре войны не раз служила объектом тщательного разбора ряда крупных специалистов военного дела: этим занимались Камон («Наполеоновская война», 1907-1910 гг.), Колен («Великие полководцы. Наполеон», 1914), Бонналь («Иенский маневр», 1904 г.), Аломбер и Колен («Кампания 1805 года», 1902-1908 гг.), Фукар («Прусская кампания 1806 года», 1887-1890, «Бауцен», 1901 г.) и др. В этом вопросе трудно сказать что-либо принципиально новое. Большинство авторов согласны с тем, что Император применял два основных вида маневра, а именно: когда он превосходил неприятеля в численности своих войск или, по крайней мере, не уступал ему в таковой, он совершал широкий стратегический обход неприятельской армии с выходом на ее тылы. Подобный маневр, лучшим примером которого является Ульмская операция 1805 г. и Иенский маневр 1806 г., позволял стремительным движением деморализовать неприятеля, нарушить его замыслы, перехватить полностью инициативу в свои руки и, выйдя на коммуникации врага, отрезав его от основных баз, либо навязать сражение с перевернутым фронтом (Маренго, Иена), либо, в случае особо удачного развития маневра, пленить неприятельскую армию (Ульм). И то и другое давало в руки Наполеона возможность максимального сокрушения вражеских сил. Ясно, что описанный маневр был не лишен риска: ведь не только неприятель сражался с перевернутым фронтом, но и войска Наполеона оказывались в весьма «деликатном» положении. Впрочем, не следует забывать, что Император действовал подобным образом лишь тогда, когда был уверен если не в численном, то в полном моральном превосходстве своей армии, не сомневаясь в том, что временное рискованное положение французских корпусов неминуемо приведет к успеху. Наконец, блистательная техника осуществления обходного маневра позволяла в большинстве случаев сбить с толку врага, вызвать его беспорядочные неслаженные действия, которые приводили к тому, что в день решающего столкновения Наполеон уже обладал на поле боя подавляющим превосходством физических и моральных сил.

Ш. Тевенен. Битва под Иеной 14 октября 1806 г. Музей замка Гробуа.

В ситуации, когда Император уступал в численности неприятелю, он применял прием, который позднее Жомини назвал «маневром на внутренних операционных линиях». Это означает, если выразиться на языке, свободном от намеренного усложнения, стремление, заняв центральную стратегическую позицию, бросаться по очереди на отдельные группировки врага и бить его тем самым по частям. «Когда с малыми силами я оказывался перед многочисленной вражеской армией, - рассказывал якобы молодой Бонапарт на ужине у одного из членов Директории, - я обрушивался на одно из ее крыльев и опрокидывал его, я использовал беспорядок, который этот маневр сразу вносил в ряды вражеской армии, и затем атаковал другую ее часть моими основными силами. Так я бил врага по частям, и победа в результате оставалась, как вы видите, триумфом многочисленных войск над малочисленными» 6. Подобное действие столь просто по своей сути, что можно изумиться: неужели для того, чтобы применять столь элементарный прием, надо быть великим полководцем? Увы, опыт показывает, что это именно так, ведь военное искусство, как уже отмечалось, это область деятельности, где основные трудности сопряжены прежде всего не с замыслом, а с его исполнением. Опасность, физическая усталость, неизвестность, «трение» всех частей военной машины -все это делает исполнение самых простых идей на практике чрезвычайно сложным делом. В данном же конкретном случае полководец должен решить очень непростую задачу, а именно суметь так организовать маневр, чтобы в то время как он с основными силами бросается на одну из частей вражеской армии, не дать другим группировкам неприятеля нанести непоправимый урон его собственным силам. Для этого оставшиеся не атакованными корпуса неприятеля должны быть временно скованы действиями совсем незначительных отрядов. Данная задача необычайно сложна, она требует от полководца поистине непоколебимой решительности, стремительности в маневре основных сил, слаженности и четкой координации действий вспомогательных отрядов. Наполеон был одним из немногих, кому на практике удалось разрешить все эти сложнейшие проблемы и с успехом реализовать столь простой по своей идее прием. В классической форме «маневр на внутренних операционных линиях» был осуществлен им при разгроме армии Вурмзера в августе 1796 г., а также в ряде блестящих операций кампании 1814 г.