Альберт Зейдель - План Сталина: борьба за войну и против политики мира, 1927–1946. Книга 2 [калибрятина]

То, что узнал адмирал Канарис после расшифровки сообщений, превосходило самые мрачные предчувствия. Возьмем, к примеру, радиоперехват от 2 июля 1941 г. Через десять дней после начала войны Александр Радо сообщал из Женевы в Москву: ”Рдо. В центр. KNR 34. Истинный план немцев план № 1, цель которого — Москва. Действия на флангах — просто обманные маневры. Главный удар — на Центральном фронте. Радо”.

Чуть больше чем через три недели, 27 июля, Радо сделал уточнения в связи с вопросами Москвы: “Рдо. В центр. KNR 92. Re RSK 1211. Если в процессе реализации плана № 1 возникнут трудности, будет выполняться план № 2, при этом главные удары будут наноситься на флангах. Об изменении планов мне будет известно в течение двух дней. План № 3, цель которого Кавказ, не станет рассматриваться до ноября. Радо”. Надо ли говорить, что в Берлине были поражены тем, что вражеский агент в Швейцарии обладал столь точной информацией, и сделали все возможное для выявления источников ее поступления — человека, который мог узнать об «изменении планов» главного германского командования «в течение двух дней». Однако правда так и не всплыла. Она не открылась и теперь. Александр Радо продолжал посылать по рации в Москву информацию и дальше. Совершенно ясно только одно: главным информатором Радо был Рудольф Рёсслер, кличка Люси, коммунист, иммигрировавший в Швейцарию из Баварии. В книге «Советская армия» под редакцией британского военного историка Лидделла Гарта, доктор Раймонд Л. Гартофф, досконально изучивший все источники, заявляет, что сведения о планах Германии напасть на СССР и даже дату этого события сообщил советским разведчикам анонимный источник в немецком генштабе.

Чего еще не хватало Сталину и Генштабу Красной Армии? Кремлю на блюдечке преподносили все секреты Гитлера. Следовательно, Москва могла превратить операцию «Барбаросса», по сути своей основанную на внезапности, в сокрушительное поражение для Гитлера в течение двадцати четырех часов. Предположим, конечно, что Сталин сделал верные выводы из предоставленных ему сведений. Почему же он ничего не предпринял?» [205]. П. Карель, «Восточный фронт. Гитлер идет на восток. 1941–1943». Т. 1, стр. 68.

Пауль Карель здесь говорит об агенте Вертер, который имел доступ к совершенно секретной информации и, главное, имел возможность беспрепятственно передавать ее в Ставку Сталина. Кто был этим агентом до сих пор неизвестно, но наиболее вероятной кандидатурой является не кто иной, как личный секретарь Гитлера Мартин Борман. Этот факт не доказан, но нам сейчас важна не личность этого агента, а только то, что весной 1942 года у Сталина был источник адекватной информации о намерениях Гитлера.

Ключевое решение о наступлении на Кавказ и Сталинград (операция Блау) Гитлер принял 5 апреля 1942 года (Директива № 41, см. Приложение B1.6). Это означает, что, учитывая возможности агента Вертер получать информацию в течение двух дней после принятия решения, можно утверждать, что во время планирования летне-осенней кампании Сталину содержание Директивы № 41 Гитлера о направлении главного удара было уже известно.

Посмотрим теперь, что пишет в своих воспоминаниях Василевский о том, как планировалась летне-осенняя кампания (с 24 апреля 1942 года Василевский исполнял обязанности начальника Генштаба).

«Начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников стоял на том, чтобы не переходить к широким контрнаступательным действиям до лета. Г.К. Жуков, поддерживая в основном Шапошникова, считал в то же время крайне необходимым разгромить в начале лета ржевско-вяземскую группировку врага. К середине марта Генеральный штаб завершил все обоснования и расчеты по плану операции на весну и начало лета 1942 года. Главная идея плана: активная стратегическая оборона, накопление резервов, а затем переход в решительное наступление. В моем присутствии Б.М. Шапошников доложил план Верховному Главнокомандующему, затем работа над планом продолжалась. Ставка вновь обстоятельно занималась им в связи с предложением командования Юго-Западного направления провести в мае большую наступательную операцию силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов.

... 24 апреля И.В. Сталин по телефону сообщил мне, что напряженнейшая работа подорвала здоровье Б.М. Шапошникова и что Ставка в связи с этим вынуждена освободить его от работы, дать ему возможность подлечиться, отдохнуть, что принято решение временно исполнение обязанностей начальника Генерального штаба возложить на меня, освободив меня от непосредственного руководства Оперативным управлением Генштаба». [221]. А.М. Василевский. «Дело всей жизни».

Здесь опять явно напрашивается параллель с финской кампанией, а также с зимней кампанией 1941–1942 гг., которую мы обсуждали в предыдущем параграфе. Шапошников разработал адекватный план летне-осенней кампании, и Сталин его отстранил от работы. Вместо него начальником Генштаба был назначен Василевский. Но и его Сталин от подготовки операций (наступления) Юго-Западного направления отстранил, передав все руководство подготовки большого наступления на этом направлении его «инициатору» — Тимошенко.

«Б.М. Шапошников, учитывая рискованность наступления из оперативного мешка, каким являлся Барвенковский выступ для войск Юго-Западного фронта, предназначавшихся для этой операции, внес предложение воздержаться от ее проведения. Однако командование направления [Тимошенко — Авт.] продолжало настаивать на своем предложении и заверило Сталина в полном успехе операции. Он дал разрешение на ее проведение и приказал Генштабу считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться». (Выд. — Авт.) (Там же).

В результате в мае 1942 года были проведены две провальные операции — Керченская оборонительная операция и Харьковская наступательная операция (Вторая Харьковская битва). Керченская оборонительная операция началась 8 мая и 15 мая закончилась поражением Крымского фронта. С учетом трагических последствий эта операция получила название Керченской катастрофы. Руководил операцией личный представитель Сталина Мехлис. Харьковская операция началась наступлением 12 мая и к 22 мая огромная группировка советских войск попала в окружение в результате контрнаступления немцев.

«12 мая, то есть в разгар неудачных для нас событий в Крыму, войска Юго-Западного фронта, упредив противника, перешли в наступление. Сначала оно развивалось успешно, и это дало Верховному Главнокомандующему повод бросить Генштабу резкий упрек в том, что по нашему настоянию он чуть было не отменил столь удачно развивающуюся операцию. Но уже 17 мая ударная группировка противника в составе 11 дивизий армейской группы генерал-полковника Клейста перешла в контрнаступление из района Славянска, Краматорска и, прорвав фронт обороны 9-й армии, начала серьезно угрожать 57-й армии Южного фронта, а затем и ударной группировке Юго-Западного фронта. Как выяснилось, командование и штаб Юго-Западного направления, планируя операцию, не приняли необходимых мер для обеспечения своей ударной группировки со стороны Славянска». (Там же).