Альберт Зейдель - План Сталина: борьба за войну и против политики мира, 1927–1946. Книга 2 [калибрятина]

А вот как отреагировали Тимошенко и Сталин на это исключительное событие в описании Попова.

«Сталин скептически отнесся к перехваченным у немцев документам германского генерального штаба, но посчитал нужным вынести обсуждение сложившейся ситуации на заседание членов Ставки. В ходе обмена мнениями ни командующий Юго-Западным фронтом маршал С.К. Тимошенко, ни член Военного совета фронта Н.С. Хрущев, ни генерал армии Г.К. Жуков не решились по разным причинам противоречить взглядам Верховного и даже не попытались его хоть как-то переубедить. 20 июня 1942 г. в ходе переговоров И.В. Сталина, А.М. Василевского и С.К. Тимошенко Верховным главнокомандующим было сказано следующее: «Возможно, перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны и к этой дате приурочивают свои операции».

В итоге Ставка и командующие фронтами, полагая, что наступления подготовлены и на других участках фронта (направление главного удара еще не определилось), не сочли возможным произвести крупные перегруппировки сил и средств по итогам анализа информации, содержавшейся в захваченных документах». [224]. (В. Попов).

В исследовании Б. Соколова обстоятельства передачи Сталину этой информации излагаются несколько иначе.

«Вечером 20 июня между главнокомандующим Юго-Западного фронта и направления Тимошенко и Сталиным состоялся разговор по прямому проводу: «Тимошенко доложил: « Перехваченные документы с плановыми действиями противника не вызывают сомнений, потому что направлялись они боевым самолетом, на котором были офицеры.

Самолет в силу плохой погоды потерял ориентировку и попал в сферу нашей войсковой зенитной артиллерии, которой был сбит. Два офицера, в том числе летчик, при падении сгорели, и один офицер в звании майора остался живым, пытался уничтожить документы, но был достигнут нашими войсками в момент падения на землю и убит в перестрелке. [...]

Сталин потребовал:

1. Постарайтесь держать в секрете, что нам удалось перехватить приказ.

2. Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны и к этой дате приурочивают свои операции». (Выд. — Авт.) [225, c.158]. Б. Соколов. «Все мифы о Второй мировой. “Неизвестная война”».

Реакция Сталина в точности повторяет его поведение накануне нападения Германии на СССР. «Я не верю в нападение Германии», — говорил тогда Сталин. «Сталин не верил в нападение Германии», — до сих пор повторяют за ним хором историки. В Сталинграде Сталин немного откровеннее. Первая его команда — засекретить! Вторая команда — ничего не предпринимать! Это означает, что Сталин, как и накануне войны, говорит: «Я этой информации не верю». И советская историография до сих пор повторяет, что Красная Армия собиралась наступать, но вот, правда, как-то не сложилось. Ведь Красная Армия не знала, что Гитлер будет наступать на Сталинград и Кавказ. Ведь Сталин разведку развалил! Дежавю!

Но не будем очень строги к историографам. П. Карель из оценки действий РККА сделал вывод, что РККА знала о намерениях немцев наступать на Кавказ и Сталинград и сознательно отступала в Сталинград, вынуждая немцев атаковать этот город. Советские историографы придерживаются прямо противоположного мнения. Они считают, что отступление к Сталинграду стало результатом ошибок планирования летне-осенней кампании в результате ошибок разведки. Кто из них прав? Как это не парадоксально, но можно сказать, что обе стороны имеют свою логику. Горьков обосновал вывод советской историографии об ошибках в военном планировании тем, что Сталин мотивировал принятые им решения ссылкой на данные разведки. Действия немцев не подтвердили данных разведки, на которые ссылался Сталин. Поэтому решения Сталина оказались неверными с военной точки зрения. Отсюда и последовал вывод, что были ошибки в планировании и что разведка была плохой. В этой логической цепочке ошибки нет. Но тем не менее ошибка здесь есть. Она спрятана в том, что Горьков априори верит Сталину. Кроме того, он априори предполагает, что Сталин был нацелен на правильные с военной точки зрения решения. Но можно ли это делать в отношении Сталина, который не колеблясь посылал на смерть миллионы людей ради достижения своих специфических целей, которые не имели ничего общего с интересами народа или страны? Вся страна стремилась к победе, Сталину были нужны поражения.

Тезис, что действия Сталина определялись стремлением к победе над Германией, историография даже не считает нужным обозначить, или сформулировать, или тем более доказать. Этот тезис априори заложен во всю историографию ВОВ. И этот тезис неверен. Поэтому в главе 3 вопрос о целях Сталина во Второй мировой войне был сразу сформулирован в качестве центрального вопроса, без понимания которого объяснить события Второй мировой и Великой Отечественной войны невозможно.

Именно поэтому при описании событий этой войны у историографов концы с концами не сходятся и возникает бесконечное количество вопросов без ответов. И противоречие во мнениях советских историографов и немецких специалистов, которое видно из приведенных цитат, отражает эту ситуацию и не является случайным. В предыдущих главах было показано, как выявление истинных целей Сталина позволяет сразу найти ответы на неразрешимые вопросы. Это говорит о том, что вся история ВОВ должна быть пересмотрена, чтобы адекватно учесть то, что Сталин стремился не к победе над Германией, а стремился к достижению своих целей, которые в разные периоды были разными. Это базовая ошибка неявно присутствует во всех исследованиях Великой Отечественной войны.

Как же следует понимать действия Сталина после 11 июня 1942 года?

На этот вопрос уже был дан частичный ответ в конце параграфа 6.6. Сталин готовил решающее сражение, которое должно было стать поворотным в ВОВ. Местом для этого сражения должен был стать Сталинград. Город, носящий имя Сталина. Символика для коммунистов всегда была чрезвычайно важна. В своей Директиве № 41 от 5 апреля Гитлер обозначил цель — Кавказ и Сталинград. Гитлер хочет Сталинград? Очень хорошо. Он готов послать туда лучшие войска через безжизненные степи, за сотни километров от тылов, от развитой системы дорог? Замечательно! Ему надо помочь в этом! Как это сделать? Вот «ошибки Сталина или его разведки», о которых говорит Ю. Горьков, и должны были помочь завлечь гитлеровские войска в Сталинград. Сталин открыл Гитлеру путь на Кавказ и к Волге, а остальные стратегические направления укрепил. В результате у Гитлера осталось только одно стратегическое направление, где он мог добиться успеха. Он туда свой главный удар и направил. С военной точки зрения, эта сталинская кампания, возможно, была ошибкой. Спорить в этом вопросе с оценкой Ю. Горькова и официальной историографии нет нужды. Но причина этой «ошибки» была не в незнании главного направления удара Гитлера и не в ошибке разведки, которую Сталин развалил. Причина «ошибочного» решения Сталина опять заложена не в военном, а в политическом расчете.