Альберт Зейдель - План Сталина: борьба за войну и против политики мира, 1927–1946. Книга 2 [калибрятина]

Но признание ответственности СССР за Катынский расстрел не «разрядило» ту мину, которая была заложена Сталиным. Секрет, который до сих пор скрывает Катынь, состоит не в том, виноват ли лично Сталин в этом расстреле или это вина его подчиненных. На этот вопрос ответ очевиден. Секрет, который скрывает Катынь, заключается в том, что при адекватном расследовании всех обстоятельств Катыни раскрывается истинная роль Сталина во Второй мировой войне. Его роль Архитектора Второй мировой войны .

Катынь доказывает, что Сталин был Архитектором Второй мировой войны, который спланировал ее от начала и до самого конца. Не только спланировал, но и этот план реализовал.

Что отличает архитектора от любого другого участника строительства здания? Архитектор начинает свою работу с конца. Он начинает работу с рисунка того здания, которое он хочет построить. Этот рисунок несет в себе главное содержание всей гигантской работы, которая будет проведена в дальнейшем. Только после полного завершения всех строительных работ исходный замысел архитектора, лежащий в основе всего проекта, проявляется и становится доступным для понимания окружающих. Чтобы этот изначальный замысел архитектора выявить, необходимо детально проанализировать все воздвигнутое строение. Только в конечном строении содержится вся информация об исходном замысле архитектора.

Давайте взглянем на послевоенную карту Европы. Именно эта карта демонстрирует то здание, которое запланировал Сталин — Архитектор Второй мировой войны .

Что же произошло с Польшей в конце Второй мировой войны, когда план ее Архитектора был реализован?

Польша не исчезла. А это означает, что она была и на сталинском эскизе будущей Европы, который Сталин-Архитектор имел еще в 1939 году, когда он Польшу поделил с Гитлером!

Посмотрим на послевоенную границу Польши и СССР. Она проходит по линии Керзона — по той самой линии, на которой Сталин в сентябре 1939 года сознательно остановил свои войска при разделе Польши с Германией. Это ли не прямое подтверждение того, что в сентябре 1939 года, в первые же дни Второй мировой войны, рисунок послевоенного устройства Европы у Сталина уже лежал на столе?

8.6. Расследование Ю. Зори

Сын прокурора Н. Зори Юрий Зоря, начал вести свое расследование, желая узнать, что же произошло с его отцом в Нюрнберге. Вот как Юрий Зоря описал судьбу своего отца.

«28 декабря 1945 г. в новой форме советника юстиции III класса он вылетел в Германию. "Это был последний раз, когда я видел отца", — говорит Юрий Зоря. Во время Нюрнбергского процесса Зоря совершил три ошибки.

Ошибка непоправимая: 11 февраля 1946 г. он допрашивал фельдмаршала Фридриха фон Паулюса. Цель — доказать, что Германия напала на СССР внезапно. Допрос он вел блестяще (на следующий день о нем писали все газеты) вплоть до того момента, когда заявил, что теперь будут "представлены материалы и показания людей, располагающих достоверными сведениями о том, как на самом деле проходила подготовка нападения на Советский Союз".

Тут речь Н. Зори оборвали на полуслове. Кабины советских переводчиков были отключены. Сталин приказал, чтобы дальше фон Паулюса допрашивал главный советский обвинитель Роман Руденко. О том, что на самом деле происходило перед 22 июня 1941 г., мир не должен был узнать никогда! Ошибка неизбежная: проигрыш в интриге вокруг Риббентропа. Зоря получил приказ не допустить показаний Риббентропа о существовании секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении. Но и Риббентроп, и его заместитель Вайцзеккер под присягой раскрыли его содержание.

Это произошло 22 мая 1946 года. На следующий день Зорю нашли мертвым. Смерть члена советской делегации в центре внимания всего мира — это не сталинский стиль. Сталин вызвал бы жертву в Москву и там с ней расправился. Значит, Зоря совершил что-то неслыханное, потребовавшее немедленной реакции. Он совершил ошибку непростительную: попросил своего непосредственного начальника, генерального прокурора СССР Горшенина, немедленно отправить его в Москву для доклада Вышинскому о документах по Катыни, ибо после их изучения у него появились сомнения, сможет ли он с ними завтра выступить перед трибуналом.

Горшенин отказал. Сомнения в сталинской правде о Катыни — это смертный приговор не только сомневающемуся (что многократно подтвердилось позднее), но и его окружению. Зоря, скорее всего, этого не учел. Наверное, он надеялся, что такой юрист, как Вышинский, поймет слабость обвинения и не допустит поражения советской стороны перед трибуналом. И, может, позволит ему не возвращаться из Москвы в Нюрнберг, как когда-то в Люблин.

На установление этих фактов сын Николая Зори потратил почти полвека. В 1987 (!) году военный прокурор тайком передал ему фотографию лежащего в постели темноволосого мужчины. На одеяле — старательно уложенный пистолет. С правой стороны на подушке — темное пятно. Мужчина как бы улыбается во сне». [263]. Кристина Курчаб-Редлих. «Доклад Зори».

Сын Николая Зори продолжил дело, которое стало причиной смерти отца. В 1989 году ему удалось получить доступ к документам, которые открыли ему глаза на события 50-летней давности.

«22 июня 1989 г. Фалин пригласил Зорю к себе в ЦК. Там Зоря составил справку о своем открытии. Фалин позвонил Ваганову с просьбой разрешить Ю. Зоре продолжать поиски в Особом архиве. Ваганов осыпал его ругательствами — воспитанного Фалина всего перевернуло, но он не потерял самообладания и попросил Зорю вспомнить номера хотя бы некоторых дел, после чего потребовал прислать их ему в ЦК. В этом Ваганов отказать не мог.

Потом наступила тишина. Фалин молчит, на звонки не отвечает. 20 июля 1989 г. Зоря явился к заведующему секретариатом Горбачева и попросил связать его с кем-нибудь из помощников президента. Зав. секретариатом (Александр Молокоедов) обещал помочь, попросив, чтобы Зоря больше ни с кем на эту тему не говорил. И вот на следующий день, 21 июля 1989 г., в ЦК, в соседнем с фалинским кабинете, Зоря начал работать с материалами, присланными из Особого архива. И здесь происходит открытие принципиального характера! Зоря сравнивает фамилии из списка НКВД на тех, кого вывозили весной 1940 года из лагеря в Козельске "в распоряжение управления НКВД Смоленской области", с эксгумационными списками из "Белой книги", составленной немцами в 1943 году. И становится совершенно ясно — черным по белому — что в катынских могилах лежат останки польских военнопленных, вывезенных в 1940 году из Козельска в Смоленскую область. Очередность лежащих в могилах по эксгумационному списку совпадает с очередностью в списках на отправку. В одном и том же порядке загружали, разгружали и расстреливали...» [263].