Альберт Зейдель - План Сталина: борьба за войну и против политики мира, 1927–1946. Книга 1 [калибрятина]

В тот же день Молотов в беседе с германским послом Шуленбургом информировал его об этом предложении югославского правительства и о решении Советского правительства принять его. Выслушав Молотова, Шуленбург заявил, что “сомневается в том, что момент, выбранный для подписания такого договора, являлся бы особенно благоприятным”. Однако в ответ на возражение посла Молотов сказал, что “Советское правительство обдумало свой шаг и приняло окончательное решение”». [49]. Н.В. Новиков «Воспоминания дипломата».

Обратим внимание, что 4 апреля югославская делегация всего лишь получила новые инструкции от своего правительства, и переговоры должны были быть продолжены. Тем не менее, в середине переговоров Молотов счел необходимым проинформировать Шуленбурга, что правительство СССР уже приняло решение подписать соглашение с Югославией.

5 апреля переговоры были продолжены.

«Вечером в этот день я узнал от Вышинского, что наш проект договора сформулирован, согласован со Сталиным и с полчаса назад представлен югославам. Статья 2 договора — безусловно, самая важная — гласила: “В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней”». [49].

Такая формулировка главной статьи договора формально ни к чему Сталина не обязывала. Однако она ясно демонстрировала, что в случае нападения Германии на Югославию, а именно этого опасалась Югославия, СССР будет на стороне Югославии, а не Германии. К полуночи 5 апреля из Белграда было получено согласие на подписание соглашения.

До этого момента переговоры не содержали ничего особенно или примечательного. Однако дальнейшие события продемонстрировали, что для Сталина этот договор занимал совершенно особое место.

Обычно акт подписания межгосударственного соглашения проходит в торжественной обстановке и при его подписании присутствуют участники переговоров. Поэтому процедуру подписание планировалось провести на следующий день, т.е. 6 апреля. Но Сталин, несмотря на ночное время, потребовал немедленного подписания договора.

«Разыскать югославских дипломатов в это время суток было не так-то просто. В гостинице, где поселились делегаты, никого из них не оказалось, так же как не оказалось дома и ответственных сотрудников миссии. Но в конце концов они были обнаружены — кто в ресторанах, кто на квартирах у друзей в разных концах города. В Кремле появились все три члена делегации, советник миссии Владислав Маркович и первый секретарь Вукадин Милетич. Теперь можно было приступить к подписанию договора.

Церемония подписания происходила в кремлевском кабинете Молотова. Вместе с югославами в кабинет к нему вошли Вышинский, генеральный секретарь НКИД Соболев и я. Участников церемонии приветствовали Молотов и появившийся ради нее Сталин. Перед подписанием возник вопрос о том, какую дату поставить на документе, — ведь время уже перевалило за полночь. После краткого обмена мнениями между руководителями делегаций стороны согласились датировать договор 5 апреля.

От имени Советского правительства договор подписал В. М. Молотов, от имени югославского короля — Милан Гаврилович, а также два других члена делегации — Божин Симич и Драгутин Савич. Вслед за тем Сталин поздравил югославов с успешным завершением переговоров. Импровизированную ответную речь произнес Гаврилович. Потом кабинет заполнили фоторепортеры, в течение нескольких минут ослеплявшие нас вспышками магния». [49].

После этого состоялся ночной банкет с участием Сталина.

На следующий день предполагался большой прием в честь югославской делегации. Однако все вышло иначе. Утро принесло ошеломляющую новость.

«Ошеломляющая новость! Выходит, что в тот самый момент, как мы, приятно взволнованные участники банкета, покидали кабинет Молотова, германская военная машина уже обрушилась на мирный югославский народ и на отбивающийся от итальянских агрессоров греческий народ!» [49].

Большой прием в Кремле в честь югославской делегации был отменен. Последовало прямое указанию Сталина Молотову: “Надо оставить эту затею, ставшую неуместной”. Попытки Молотова отговорить Сталина от этого решения закончились безрезультатно [49].

Что же означали эти стремительные переговоры накануне нападения Гитлера на Югославию? В чем была причина той спешки, которая сопровождала переговоры? Почему Сталин решил, что после нападения Гитлера прием в Кремле стал неуместен? Ведь мнение Молотова по этому вопросу было совершенно другим!

Чтобы найти ответ на эти вопросы и понять замысел Сталина проследим еще раз за последовательностью событий в эти дни.

Правительство Цветковича 25 марта 1941 присоединилось к Тройственному пакту оси.

27 марта 1941 года в Югославии произошел государственный переворот, сместивший прогерманское правительство Цветковича.

3 апреля глава нового антигитлеровского правительства Д. Симович обратился к СССР с предложением заключить военно-политический пакт о взаимной помощи.

Сталин сразу согласился на переговоры, но предложил вместо пакта о взаимной помощи заключить договор о дружбе и ненападении.

4 апреля Белград дал принципиальное согласие на предложение Сталина.

В тот же день, 4 апреля, Молотов проинформировал германского посла Шуленбурга о решении Советского правительства заключить договор о дружбе с новым правительством Югославии.

5 апреля, к полуночи, Белград дал согласие на сталинский текст Договора о дружбе. Сталин отказался ждать утра для подписания документа и потребовал ночью разыскать всю югославскую делегацию для немедленного подписания договора. Подписание состоялось ночью после 12 часов, но под документом была поставлена дата — 5 апреля. Ночью, сразу после подписания прошло фотографирование для прессы. После этого состоялся импровизированный ужин с участием Сталина.

6 апреля в утренних газетах было напечатано сообщение о подписанном договоре.

6 апреля утром Германия объявила о начале войны на Балканах против Греции и Югославии.

6 апреля предполагалась торжественная церемония по поводу подписания договора, которую Сталин отменил, в связи с началом войны.

Молотов не понимал сути той игры, которую вел Сталин, и пытался настоять на проведении церемонии в Кремле.

А теперь добавим к этой информации те сведения, которые хорошо известны сейчас, но во время описанных событий были известны, видимо, только Сталину от его разведки.

Решение о нападении на Югославию было принято Гитлером 27 марта (директива № 25 о нападении на Югославию). Дата нападения — 6 апреля была определена Гитлером 30 марта.