Ричард Левинсон - Всемирная история сексуальности

Сатти в Индии

Но именно в этот век, когда женщины тысячами гибли на погребальных кострах, была написана самая знаменитая и, вероятно, самая древняя в Индии книга-молитвенник любви — Камасутра. Автор этого произведения, Малланига Ватсьяяна, не был беззаботным Дон Жуаном; его репутация была репутацией исключительно мудрого и благочестивого человека, и это полностью подтверждается педантичной точностью, с которой он знакомит своих читателей с секретами эротики, Камасутра означает буквально «любовные наставления», а Ватсьяяна — очень основательный учитель. Его работы не сильно отличаются по структуре от древнеиндийских трактатов по военному искусству, государственному искусству, драматическому искусству и др. Даже половой акт, несмотря на все сопутствующее ему возбуждение, является искусством, которое должно быть изучено научно, чтобы получить от него полное удовольствие. Это полная противоположность буддийской нирване: человек должен жить ради удовольствия своих чувств и наслаждаться им до конца. Примечательно, однако, что искусство любви не предназначено исключительно для того, чтобы доставлять удовольствие мужчине: женщина тоже должна получать максимум наслаждения. Ватсьяяна даже утверждает, что женщина способна достичь большего наслаждения, чем мужчина, ибо отдача себя означает для нее «блаженство самосознания». Ее роль, однако, отнюдь не пассивна: она поощряется к атакам самых различных видов, чтобы принести себе полное удовлетворение.

Индейцы — люди числа. Они любят точные числовые списки всего. Числа облегчают, а иногда и заменяют систему. В Камасутре, соответственно, все мыслимые процессы любовной жизни, как психологические, так и физиологические, перечислены в сновидении Махамайи.

Сновидение Махамайи.

Рисунок барельефа в храме Амаравати, Индия.

Есть три основных типа любовных пар — пары, которые Ватсяяна различает с помощью зоологических аналогий; женщины — Газель, Кобыла, Слониха; мужчины — Заяц, Бык и Жеребец. Есть четыре способа, которыми мужчина, знакомясь с женщиной, может вступить с ней в физический контакт. Когда ухаживание продвинулось дальше, есть десять возможных видов поцелуев, начиная от символического поцелуя, дарованного отражению женщины в воде до самого сложного исследования языком. Техника возможного объятия рассматривается в равной степени подробно. Высшая школа Индийского эротизма различает четыре разновидности, описанные поэтическими названиями: объятия лианы, лазание по дереву, объятия кунжута с рисом и объятия молока и воды. Гениальные комбинации поцелуев и объятий дают шестьдесят четыре возможных варианта ласк, предшествующих соитию. Сам половой акт имеет множество специальных правил и вариантов. В целом, однако, следует сказать, что индийская техника любви ничего не добавляет к тому, что молодые люди в других странах узнают сами без всякого научного обучения.

Сам мудрец Ватсьяяна, по-видимому, чувствовал, что его обычное учение предлагает своим читателям слишком мало. Поэтому он приложил ‘Тайную доктрину», рассматривая главным образом лекарства для укрепления мужской мужественности, преодоления холодности у женщин, выравнивания темпераментов или предотвращения неверности у женщин. Аптечка Камасутры чрезвычайно обширна: она колеблется от лекарств, всё ещё используемых сегодня в качестве афродизиаков, до экскрементов обезьян.

Как обычно бывает с подобной литературой, Ватсьяяна утверждает, что пишет не только как ученый, но и как моралист. Вся его цель, говорит он, состоит в том, чтобы укрепить супружескую жизнь путем совершенствования ее техники и таким образом сделать мужчин более добродетельными. Как благочестивый человек, он настоятельно рекомендует любящим всегда молиться о благословении брахманов, даже в любви, но никогда не практиковать это в своем районе, а тем более в храме. Ибо религия Индии, в отличие от религии Ближнего Востока, не терпела храмовой проституции. В этом отношении индуистские священники проводили строгие различия между верой, бизнесом и сексуальной жизнью, довольствуясь извлечением прибыли из ужасов добродетельных женщин.

Один современный историк придумал фразу: «демократия изгнала женщину с улицы в дом» [40] M. Rostovtzeff, History of the Ancient World (Oxford 1927), Vol. 1, p. 287. абсурдно — как звучит этот афоризм применительно к современным временам — и это далеко не всегда верно даже для античности, ибо женщины были изгнаны в дом задолго до появления первых следов демократии — она обладает определенной степенью оправдания в отношении Греции, колыбели демократии. В прежние времена сексуальная жизнь греков была такой же бурной и пестрой, как и у восточных народов. Мифы о богах и героях вращаются вокруг женщин; войны ведутся ради любви и мести за неверность; никакая земная сила не кажется более сильной, чем половое влечение. Там, где, как и в Спарте, господствовали авторитарные режимы, положение женщин было, даже позже, всё ещё достойным. Но в демократических Афинах секс, похоже, отошел на второй план. Политика была исключительно делом мужчин, а женщины исчезли из общественной жизни. Даже в доме женщины больше не держали мужчин в демоническом рабстве, как на Востоке. Женщина стала настолько респектабельной и неинтересной, что греческая литература, за исключением сатиры, почти не интересовалась ее существованием.

Мужья, казалось, меньше интересовались своими женами, чем рабами. Картина, возникающая из современных свидетельств отношений мужей со своими женами, представляет собой не столько презрение, сколько безразличие. Сексуальная атмосфера, которая привлекает мужчин с любыми интеллектуальными интересами, — это атмосфера мира гетер и эфебов. Греческий мир в своем культурном зените предстает перед нами сегодня — вероятно, гораздо больше, чем оправдывают факты — во власти полусвета и практики педерастии.

Это правда, что более поздние эпохи видели Элладу, так сказать, через рампу. Мы обычно смотрим на греческую древность через очки поэтов и художников, которые предпочитали необычное обыкновенному. Но после того, как были приняты во внимание все преувеличения, любовь к гротеску, склонность к трагическим осложнениям, игра фантазии и воображения, остается странным и неоспоримым тот факт, что сексуальная жизнь греков классической эпохи явно и существенно отличалась от сексуальной жизни более ранних и более поздних периодов их современников в соседних странах.