Льюис Мамфорд - Миф машины

Судя по имеющимся свидетельствам, древнейший тип водяной мельницы представлял собой небольшое горизонтальное устройство (известное теперь как «норвежский» тип), годившееся только для местного домашнего употребления, хотя именно оно и подходило для маленьких речек. Возможно, первыми это изобретение стали использовать жители греческих горных деревень; а первое упоминание о водяной мельнице в литературе мы находим в стихах Антипатра Фессалоникского, жившего в I в. до н. э. — I в. н. э.:

Такое точное описание верхнебойного водяного колеса с лопастями, хотя его безо всяких объяснений отверг бы историк техники, на самом деле указывает на гораздо более раннюю дату изобретения, поскольку нижнебойное мельничное колесо предположительно более древняя и менее эффективная его разновидность. По самым разумным оценкам, должно было пройти сто или двести лет, прежде чем подобное изобретение привлекло бы внимание поэта — даже поэта местного значения — и вызвало бы такое лирическое восхваление, по-видимому, прекрасно продемонстрированного успеха. Вероятно, более малогабаритный и простой тип мельницы был изобретен еще раньше; он и просуществовал на Гебридских островах [76] Гебридские острова (гебриды) — архипелаг в Антлантическом океане в составе Великобритании. (Прим. ред.) вплоть до XIX века.

Здесь важно понять, что с этим изобретением неизбежная ранее рутина домашнего помола муки — по крайней мере, теоретически, — закончилась, хотя многие и продолжали пользоваться ручными мельницами. Возможности водной энергии как способа сбережения человеческого труда были оценены по достоинству. Если это изобретение медленно распространялось по Средиземноморью, то, вероятно, скорее в силу географических условий, чем по вине человеческой лени и инерции; ведь в Греции горные речки летом часто пересыхают, превращаясь в тонкую струйку, и, что того хуже, независимо от времени года, во многих местах никак не обойтись без мельничной плотины или мельничного лотка.

Хотя сфера применения водяной мельницы оказалась вынужденно ограниченной, о ее распространении и активном использовании там, где это было возможно, сохранились достоверные свидетельства. Сделанная в Барбегале, под Арлем, находка — шестнадцать водяных мельниц, водруженных на восьми симметричных фундаментах и относящихся к 308–316 гг. н. э., — доказывает, по мнению Бертрана Жилля, что при Диоклетиане и Константине [77] Диоклетиан Гай Аврелий Валерий (ок. 245–03.12.316) — римский император с 17.11.284 по 01.05.305. Константин Флавий Валерий — Константин I Великий (27.2. 272 [?] — 22.5.337) — римский император с 25.07.306. (Прим. ред.) спад в использовании рабского труда привел к широкому применению энергетических машин, которые вытеснили систему рабского и свободного домашнего труда другой системой, основанной на механических перво-двигателях. Пожалуй, это самое раннее историческое свидетельство о полностью механизированном массовом производстве, хотя другой поэт, Авсоний из Бурдигалы (ныне Бордо), живший чуть позже, упоминал об использовании водяных мельниц для распиливания известняка в Мозельской долине. У нас имеются основания предполагать, что в XI веке, когда вновь появились документальные свидетельства о широком применении водяных мельниц, это было возвращение к давнему изобретению.

Хотя я выделил три ключевых греческих изобретения, сделав это потому, что их обычно недооценивали, но к ним следует добавить и многие другие, производные от уже названных, — например, бурав, шкив, лебедку и винтовой пресс для механической отжимки масла и вина. Они указывают на то, что общепринятая оценка целого периода как технически отсталого по причине рабства отражает лишь стереотипное академичное суждение, которое, к сожалению, успело прочно закрепиться до того, как обнаружились противоречащие ему свидетельства.

Все, что было здесь сказано по поводу греков, в равной степени относится и к целому ряду изобретений, совершенных в других странах и в позднейшие века. Они долгое время оставались сокрытыми, а некоторые, без сомнения, так никогда и не обнаружатся, потому что о них не было сделано записей в книгах и от них не сохранилось никаких вещественных улик. В промышленном музее в Дойлстауне, штат Пенсильвания, собрано множество примеров замысловатых ранних американских изобретений; чаще всего, это деревянные приспособления для упрощения домашней работы и облегчения труда земледельца. Но, как и машина для рубки репы на корм скоту, большинство этих штуковин исчезло из-за коренных перемен в методах культивации и животноводства, и если бы не такие вот музеи, о них не осталось бы и следа в памяти людей.

Точно так же, как наш помешанный на машинах век не догадался поставить в один ряд с механическими изобретениями разведение овощей и фруктов, отказал он в названии изобретения и обработке пищевых продуктов методом соления, копчения, варки, жарки, возгонки и так далее. Яркие описания подобных процессов в Месопотамии и Египте, восхвалявшие усовершенствования во вкусе пива, привлекают внимание к схожим поискам и в других областях кулинарного искусства. Хотя мы не можем даже приблизительно указать, когда было впервые отжато оливковое масло или приготовлена первая колбаса, и то, и другое засвидетельствовано в классической греческой литературе. Колбаса сама по себе — настолько замечательное средство для сохранения мяса в удобной форме, что она благополучно просуществовала до наших дней, не претерпев никаких улучшений до тех пор, пока не появилась сомнительная пластиковая упаковка. Ни от одного из подобных усовершенствований не следует отмахиваться, их просто нужно оценивать иначе, нежели механическую изобретательность или производительность.

В своей озабоченности масштабными промышленными способами применения мы позабыли о технических нововведениях в других областях. Чрезвычайное разнообразие древнеримских хирургических инструментов, крайне специализированных, напоминает нам о том, что и в медицине не прекращались изобретения; а рассказ Геродота о ряде операций по удалению матки, сделанных наложницам лидийского царя, почти наверняка указывает на открытие действенных обезболивающих; этот профессиональный секрет был известен и жрецам в Дельфах, которые удаляли глазную катаракту, предварительно усыпив пациента. Но, к сожалению, секрет этот столь бдительно охраняли, что, по всей видимости, он не дошел до последующих поколений.