Александра Архипова - Опасные советские вещи

Мать одной нашей собеседницы в подобном ключе проинтерпретировала довольно невинную на первый взгляд историю. В 1950 году, когда она была 16-летней школьницей, к ней в школу пришел человек и сказал, что отбирает молодежь для спортивного парада. Она была далека от спорта и поэтому удивилась, когда была отобрана, и удивилась еще больше, когда среди отобранных увидела других совершенно неспортивного вида девушек. Поэтому она решила, что участвовала в «смотре» потенциальных жертв развратного министра, замаскированном под спортивный отбор [721] Т. М., ж., 1956 г. р., Москва, со слов мамы 1933 г. р. (интервью). .

На Июльском пленуме ЦК КПСС были озвучены показания против Берии. Рассказ охранника Берии Саркисова, подробно описавшего сексуальную жизнь своего начальника, зачитывался с трибуны. Саркисов признался, что «по указанию Берия вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал»; перечислил женщин из этого списка; рассказал о сифилисе, которым Берия заразился от проститутки. Также с трибуны говорилось о многочисленных «предметах мужчины-развратника», найденных в кабинете арестованного [722] Дело Лаврентия Берии 2015: 33–35. .

Тема «морального разложения» бывшего министра не случайно обсуждалась так подробно во время допросов и на пленуме. В основе наших представлений о правильном и неправильном социальном устройстве, о границе между «своим» и «чужим», лежит именно понятие «чистоты» и «нечистоты» (с. 213). Метафоры гниения и разложения активно использовались в языке советской пропаганды 1930–1950‐х годов для маркировки «чужого» [723] Богданов 2009; Вайс 2008. . Бывшим соратникам Берии было важно не только заклеймить его как шпиона, но и стигматизировать как «разложившегося типа». В случае Берии метафора разложения и грязи делала более оправданным исключение арестованного из рядов «своих».

Судебный процесс стал триггером к распространению легенды о машине в кругах высшей партийной номенклатуры, заинтересованной в демонизации Берии. «Охота за девушками» описана в мемуарах высокопоставленного советского чиновника, Дмитрия Шепилова, который был членом ЦК КПСС с 1952 по 1957 год, а в 1953 году входил в так называемый «антибериевский блок»:

После делового дня, следуя из Кремля, он [Берия] не раз велел своим телохранителям втащить к нему в машину проходящую по тротуару девушку, икры которой ему приглянулись [724] Шепилов 1998: 18–19. .

Сюжет о машине Берии циркулировал главным образом в Москве, но иногда проникал и за пределы столицы. Наш собеседник, чье детство прошло в подмосковном Болшеве, вспоминает, как в середине 1960‐х годов родители рассказали ему, что «при Сталине колесили машины, которые собирали девушек для Берии» [725] А. С., м., 1957 г. р., Москва (интервью). .

Образ Берии, преследующего девушек в черной машине, еще долго оставался актуальным. После расстрела шефа МВД слухи о развратном министре трансформировались в устойчивый текст, который был очень популярен вплоть до середины 1960‐х годов. В 1965–1966 годах в Тарту во время игры в шарады наш информант, чтобы показать слово «Берия», изображал пантомиму: «Я как бы сижу в машине и смотрю по сторонам, и мой шофер по указанию моего пальца выхватывает зрительниц и запихивает в машину» [726] Г. С., м., 1943 г. р., Москва (e-mail). .

В разных версиях девушек высматривал сам Берия или его охранники, жертвы заманивались в машину уговорами, обманом или затаскивались силой. Варианты легенды включают несколько устойчивых мотивов: 1) преследование жертвы Берией/военным на черной машине, 2) заманивание/затаскивание в машину, 3) в случае отказа жертвы вступать в сексуальный контакт с Берией — дарение цветов «на могилу» или арест. В 1950‐е годы наш информант слышал такую историю:

Говорили, что из разъезжающей по улицам машины ЗИС (или ЗИМ?) высматривали красивых женщин, брали прямо там же и отвозили к нему [Берии]. Одна женщина якобы оказала сопротивление и не уступила насильнику, а, когда оказалась опять в той же машине, обнаружила рядом на сидении букет белых цветов. «Он к тому же и джентльмен!» — усмехнулась она. «Это вам на гроб (на могилу?)», — ответил полковник (майор?), проводивший «операцию» [727] С. Н., м., 1941 г. р., Москва (интервью). .

В другом случае говорилось, что результатом отказа жертвы стали не цветы на могилу, а отправка в лагерь. Прокурор Наталья Гневковская, узница ГУЛАГа в 1950‐х и обвинитель на диссидентских процессах в 1970‐х годах, утверждала (согласно нескольким свидетельствам), что попала в лагерь «через автомобиль» Берии [728] Алексеева, Гольдберг 2006: 257. .

Можно было бы подумать, что сейчас историю о машине Берии знают только люди, лично слышавшие ее в 1950–1960‐е годы. Однако это не так. Периодически она воспроизводится на самых разных ресурсах — от блогов историков-любителей до сайтов о мужском здоровье. В современных версиях легенды бывший шеф карательного ведомства приобретает еще более демонический облик. Если в начале 1950‐х годов москвичи говорили о криках пытаемых жертв, которые будто бы раздавались из подвала особняка Берии на Малой Никитской [729] Т. М., ж., 1956 г. р., Москва, со слов мамы 1933 г. р. (интервью). , то теперь пишут, что во дворе особняка «был оборудован небольшой крематорий, в котором сжигались тела жертв палача-женолюба» [730] Кашницкий 2011. . В другой легенде особняк на Малой Никитской улице становится одним из «страшных мест» на фольклорной карте Москвы [731] Петров 2015: № 43. : там по ночам появляется «машина-призрак» или «машина-невидимка». Сайты, посвященные «загадочным достопримечательностям», уверяют, что оказавшийся около дома Берии ночной прохожий может слышать «звуки тормозов, хлопающей дверцы, женские голоса» [732] Орхидея 2015. . Показательно, что героем современной легенды становится не призрак самого Берии, а призрак его машины. Именно черная машина, а не тиран оказывается более архетипичным образом «жуткого» для отечественной устной традиции.

Легенда о «машине Берии» была актуальна в период пусть не самой радикальной, но все же официальной, одобренной сверху, десталинизации. В эпоху застоя, когда разоблачительные истории о сталинских палачах потеряли свою актуальность, на смену ей пришел другой сюжет.

В 1970–1980‐е годы среди советских детей распространяется новый тип легенды о черной «Волге». Если история о машине Берии волновала прежде всего москвичей, то новый сюжет ходил по разным городам СССР. Его знают 22 % респондентов опроса «Опасные советские вещи» (общее число участников — 292), при этом среди родившихся в 1940–1950‐е годы сюжет не вспомнил ни один из ответивших; среди поколения 1960‐х годов помнят 13 %; 1970‐х — 24 %; 1980‐х — 32 %. Такое распределение позволяет предположить, что пик популярности легенды пришелся на вторую половину 1980‐х годов.