Сергей Сорочан - Ромейское царство

Несмотря на огромную работу, проделанную за последние два столетия отечественными и зарубежными византинистами в деле изучения истории Ромейского царства, до сих пор многие вопросы и проблемы остаются неразгаданными и спорными, еще ждут своего исследователя. Более того, следует заметить, что Византия ныне стала битвой ложных мифов, как антивизантийского, так и провизантийского свойства, которые используют в конъюнктурных политических интересах. Чтобы правильно разобраться в этом, тоже нужно обладать непредубежденным знанием, позволяющим должным образом оценить сильные и слабые стороны этой оригинальной великой цивилизации.

Нам точно не известно как говорили византийцы, точнее, как звучали отдельные буквы языка, который был и не древнегреческим, и не новогреческим. Недаром специалисты называют его среднегреческим. Видимо, он также отличался от современного языка, как наш сегодняшний язык от языка жителей Киевской Руси — понять можно, да далеко не все.

Уже в XVI в. западные ученые-гуманисты эпохи позднего Возрождения предложили две системы произношения греческого языка. Одна из них, разработанная знаменитым Эразмом Роттердамским, применима к звучанию древнегреческого языка, где греческие буквы «бета», «дзета», «ета», «тхета» и «юпсилон» произносятся как «б», «дз», «е» и «т». Отсюда звучание слов « б асилевс» — царь, « д зигос» — весы, «страт е г» — военачальник, «пар т енос» — дева. Но в другой системе, разработанной немецким ученым Иоганном Рейхлином, эти же буквы представлены как «вита», «зита», «ита», «фита» и звучать как «в», «з», «и», «ф». Поэтому те же слова произносятся с ними как « в асилевс», « з игос», «страт и г», «пар ф енос». Следует иметь в виду, что византинисты предпочитают использовать рейхлинову систему звучания, относя ее к среднегреческому языку. Дабы не допустить путаницы с многочисленными византийскими терминами и именами, следует усвоить это нехитрое правило и руководствоваться им в дальнейшем.

В то время как Западная Римская империя августов гибла, рассыпалась под ударами варварских нашествий, в огне пожаров и разрушениях, восточная часть Римского государства — Византия пережила складывание своих фундаментальных особенностей и преобразилась в христианскую монархию божественного права. Более того, Восточная Римская империя стала едва ли не первым государством в истории человечества, которое попыталось жить по заветам Христа. Она не только выстояла, отбила натиск безжалостных, агрессивных германцев-готов , закованных в броню персов и тюрок, жадных, воинственных степняков гуннов, опытных в войне аваров, выносливых, жестоких славян, окрепла и сохранила самостоятельность, но вскоре сама перешла в наступление на мир пришлых эфников-инородцев. Ее ресурсы и организация в IV–VI вв. не знали себе равных в Европе и мало с кем могли соперничать в Азии.

Условную дату рождения Византийской державы историки обычно относят к 11 мая 330 г. Именно в этот погожий весенний день римский император Константин I Великий (306–337 гг.) торжественно освятил отстраиваемую уже шесть лет новую столицу Римского государства — Новый Рим, по-гречески Неа Роми. Впоследствии в честь ее основателя она получила название Константинополь, с греческого — «град Константина».

Именно с этого знаменательного, а по сути, переломного события началось утверждение власти Империи на Востоке, — началась, по представлениям византийцев, новая жизнь и для Востока, и для Запада. Уже римский император Диоклетиан, суровый солдат из дикой скалистой Далмации, в конце III в. разделил огромный римский мир на две половины, отдав западные, латиноязычные области своему старому приятелю-собутыльнику Максимиану, которого возвел в ранг августа, а себе оставив более богатый и культурно развитый греческий Восток. К тому времени старый Рим перестал быть местопребыванием императорского двора, а императоры избирали своей резиденцией то североиталийский Медиолан (Милан), то германский Трир, то малоазийскую Никомидию . Но все это были временные решения. Рим, погрязший в разногласиях, коррупции и праздности, страдавший от малярии и сокращения населения, чтивший республиканские традиции и античные языческие религиозные обычаи древних римлян, тоже не удовлетворял новым требованиям времени и тем более стратегической роли столицы Империи. Его экономические, природные и человеческие ресурсы стали куда хуже восточных, а управленческие сигналы плохо доходили до отдаленных восточных провинций, все более привыкавших к самостоятельности. С переносом столицы нового христианского мира ближе к ним они окончательно зажили особой жизнью, хотя формально все еще оставались в рамках единого гигантского государственного организма, доживавшего свои последние десятилетия.

Константин, заложивший основы нового мира, был старшим сыном от первого брака правителя западных провинций Римской империи Флавия Констанция Хлора (305–306 гг.) и Елены Флавии, согласно преданию, христианки, дочери короля англов Кола Колчестерского, а по другой, более правдоподобной версии, — бывшей хозяйки провинциального постоялого двора и наложницы отца Константина. Констанций Хлор как цезарь должен был унаследовать свою часть владений после того, как 60-летний Диоклетиан вместе со своим соправителем, августом Максимианом пошли на беспрецедентный шаг — добровольно отказались от власти. Но Констанций уже в 306 г. умер в Британии от лейкемии, оправдав свое имя Хлор — «Бледный», после чего солдаты в Йорке провозгласили его сына августом и тем обрекли Рим на очередную гражданскую войну, из которой Константин вышел победителем, дождавшись гибели остальных пяти претендентов на власть.

Если верить свидетельствам одного из крупнейших ученых того времени, епископа Евсевия Кесарийского, называвшего себя Евсевием Памфилом , а также других биографов и историков этого великого правителя, Константин проявил себя как человек смелый, энергичный и вместе с тем осторожный. Он имел приятную внешность, был высокого роста, крепкого телосложения, обладал недюжинной физической силой и отличался ловкостью и хитроумием. Хорошего образования император не получил, но к знаниям сохранил уважение. Влиянием матери можно объяснить его терпимое отношение и постепенное, все большее склонение к христианству. Он вел воздержанный образ жизни, умел владеть собой, был вежлив, общителен и даже склонен к юмору. Однако, одолев своих соперников, других претендентов на трон августа, и в возрасте 52 лет наконец оставшись единственным единовластным императором, проявлял гневливость, жестокость, деспотизм даже в отношении членов своего семейства, впрочем, далеко не дружного, полного интриг.