Олесь Бузина - Как докрутились до Крут

«Вожди» Украины. В центре — премьер-министр Винниченко. Крайний справа — военный министр Петлюра.

Финляндия была полностью готова к независимости. До 1917 года это совершенно сформировавшаяся страна со своим Сеймом, политическими партиями и валютой — финской маркой. Ее связывал с Россией только общий император. Как только первая революция свергла царя, отделение Финляндии стало вопросом времени. Не хватало только формальности. А Украина до 1917 года существовала в головах всего нескольких десятков более-менее интеллигентных людей.

В 1903 году открывали памятник Котляревскому в Полтаве. Туда из Киева отправились все имевшиеся на тот момент «сознательные украинцы». Ехали на поезде. Кто-то пошутил, что если поезд разобьется, то на этом все украинское движение закончится. Присутствующие засмеялись. Но фраза не означала, что весь поезд состоял из одних «украинцев». Если бы их собрать в одно место из этого поезда, вряд ли набралось бы больше одного вагона!

Красногвардейцы под Крутами. Реконструкция клуба «Красная звезда» показывает обе стороны конфликта. Фото МОО «Красная Звезда» www.rkka.kiev.ua.

Ленин всю жизнь до 1917 года просчитывает варианты своего вторжения в активную политику. Его статьи показывают, с какой страстью он следит за событиями и старается предсказать их развитие. Он оставил большое теоретическое наследие. Он обладал инстинктом власти и уже в эпоху первых съездов партии сумел сколотить группу преданных энергичных соратников — тот самый знаменитый Совнарком. Свердлов, Каменев, Сталин, даже «иудушка» Троцкий — все это блестящие кадровые находки Владимира Ильича. Их, как собак, оставалось спустить с цепи — порвут.

Номинальный глава Центральной Рады Грушевский на фоне этих красных опричников революции — просто старая бочка с тухлой капустой. Знаете, о чем он мечтал до Первой мировой войны? Выслужить австрийскую профессорскую пенсию во Львове и спокойно уйти в отставку. Повторяю, он никогда не мечтал всерьез о независимости Украины! Для него это был способ зарабатывать деньги и оригинальничать на фоне десятков обычных «верноподданных» профессоров. Когда история позвала его, он оказался не готов, как плохой студент к экзамену.

Но, может, народ был другим? Наши низы привыкли валить все на верхи, забывая, что «сливки» произведены из молока. Какое молоко — такие и сливки. На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Каким же было «лицо» тогдашнего украинского народа?

В мемуарах петлюровского генерала Юрка Тютюнника есть эпизод, как в 1917 году он решил сформировать «украинский» полк. Для этого в рамках политики украинизации, которую проводили Временное правительство и Центральная Рада, подобрали призывников из Полтавской, Киевской, Черниговской, Волынской, Холмской, Подольской, Херсонской, Екатеринославской и Харьковской губерний. В общем, со всей Украины. Цитирую дословно:

«Прибуло щось до семи тисяч. Відкриваючи віче, я запропонував:

— Хто поміж вами українці, піднесіть руку догори!

Піднеслося не більше трьохсот рук.

— Малороси! Піднесіть руки!

Піднесло руки коло половини присутніх.

— Хахли! Піднесіть руки!

Знов піднесла руки добра третина.

— Українці, малороси і хахли! Всі разом піднесіть руки!

Понад головами кількатисячної юрби піднісся ліс рук».

Итак, из семи тысяч человек, прибывших украинизироваться (это очень приличная социологическая выборка!) в 1917 году самоидентифицировали себя украинцами всего триста! Жалкие 4,28 процента! Остальные считали себя хохлами, малороссами — кем угодно, но не украинцами. Это и есть реальная картина того, что у нас называют национальной сознательностью масс.

Заело проклятую железяку! А в 1918-м еще и штаб сбежал по пьяни. Фото МОО «Красная Звезда» www.rkka.kiev.ua.

На протяжении Первой мировой войны австрийцы пытались сформировать из таких же пленных «хохлов», «малороссов» и «украинцев» военные подразделения против России. Ничего не получилось. Начальник австрийской разведки Макс Ронге был вынужден констатировать: «Эти пленные интересовались социалистическими идеалами, но ни в коей мере, не национальными».

Хотя официально в момент боя под Крутами власть в Киеве принадлежала Центральной Раде, но в своей массе население «столицы Украины» было либо красным, либо белым. Подол и «Арсенал» контролировали отряды Красной гвардии. Все силы Центральной Рады были брошены на подавление киевского восстания большевиков, пользовавшихся огромной поддержкой городских низов. Поэтому под Круты был направлен крошечный отряд вплоть до пресловутого студенческого взвода, попавшего в плен к муравьевцам.

Если говорить правду, то в Украине в 1918 году разворачивалась борьба между несколькими политическими проектами. Красным, белым, желто-синим и черным (анархистским). Три из них, так или иначе, были ориентированы на единую Россию. Только видели ее по-своему. На этом фоне слабосильный украинский проект не имел никаких шансов. Его недаром воспринимали как опереточный. Несерьезность была уже в названиях, которые предлагали народу «керманичи». К примеру, украинская армия началась с «Військового українського клубу гетьмана Полуботка», который придумал Николай Михновский. Вдумайтесь, какие ассоциации у нормального человека вызывает слово «клуб»? Место, где пьют и гуляют! Так и получилось в реальности. Как вспоминали участники боя под Крутами, их командование перепилось еще до сражения и дернуло со станции на поезде при первых же выстрелах, оставив бойцов без патронов. Поезд с командирами пришлось догонять по рыхлому снегу. Можете представить, какую скорость развили украинские юнкера, если этот штабной состав они все-таки догнали! Причем с пулеметами, которые тащили на себе.

Недаром эти воспоминания не выходили с того же 1918 года, когда были опубликованы в киевском «Военно-научном вестнике». Вот как эта героическая история звучит в оригинале: «Довго розвідка не верталась, нарешті годині о 2 дня вернулося чоловік 2-оє, куди ж решта ділося — невідомо і сказали, що большовики наступають. Як я почув це, то чомусь мені майнуло в голові: „пропав обід! Та ще й з м’ясом“. Знову зчинився шарварок, знову безглуздя, знову всі хлопці, більш як половина, пішли на линію, маючи по 1-й обоймі набоїв. Ніхто не звернув уваги на те, що штабний потяг дернув зі станції аж закурило!!! з штабних залишилося щось двоє офіцерів-артілєрістів та наш сотник, на штабному потязі поїхало кілька і юнкерів, до штабу кинулися в середині бою за інструкціями, але його і слід простив».