Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Личное влияние Карла Великого особенно сильно сказалось в этих областях, которые он так хорошо знал и где находилась большая часть его наследственных владений. Он оформил их, так сказать, собственной рукой по образцу созданных им учреждений. Образовавшиеся здесь повсюду крупные поместья получили и сохранили в течение веков устройство, соответствовавшее постановлениям Capitulare de villis («Капитулярия о поместьях»). С другой стороны, одна из таких наиболее важных государственных реформ Карла Великого, как назначение скабинов (шеффенов или эшевенов) во главе сотенного судебного собрания вместо созыва на это собрание свободных жителей сотни, нигде не укоренилась так прочно, как в Нидерландах. Вплоть до конца XVIII века должность скабинов (эшевенов) оставалась самой характерной и национальной судебной должностью в Бельгии, и уже по одному этому примеру можно оценить всю силу влияния Каролингов на эту страну.

Император стремился также насадить франкские учреждения среди приморских фризов и саксов, которые до этого вели изолированное существование среди дюн и болот.

Ему, по-видимому, пришлось преодолеть попытки сопротивления этих полуварварских народов. Образовались целые объединения недовольных (гильдии), навербованные из сервов, но, по-видимому, поддерживавшиеся крупными землевладельцами Фландрии и Мемписка, так что Людовику Благочестивому пришлось в 821 г. поручить своим « missi » уничтожить эти объединения [62] Boretius, Capitularia regum Francorum, т. I, стр. 301, § 7 (Ганновер, 1883). .

Нидерландские епископы, живя по соседству с Карлом и нередко даже находясь в близких отношениях с ним, поставлены были в самые благоприятные условия, так как они имели возможность использовать заботу, которую он всегда проявлял к церкви, в интересах своих собственных диоцезов. Если бы даже мы не имели такого убедительного доказательства этой заботливости, каким является письма Карла к Жербальду Льежскому [63] Ibid., т. I, стр. 241. , то об огромных ее размерах мы могли бы судить по ее результатам.

Действительно, в течение IX века от варварства и невежества, в которых св. Аманд упрекал когда-то духовенство Тонгра, не осталось никакого следа. Священнослужители стали заниматься наукой, и император взял на себя задачу доставить им учителей. Он поручил Эйнгарду руководство обоими гентскими аббатствами — Сен-Пьерским и Сен-Бавонским. Один из лучших учеников Алкуина, Арно, будущий архиепископ Зальцбурга, был аббатом Эльнона. В Сен-Сове (в Валансьене) находился итальянец Георгий, построивший знаменитый гидравлический орган, хранящийся в Аахенском дворце. Почти во всех монастырях страны жили ученые ирландские или англосаксонские монахи, на обязанности которых лежало обучение послушников классической латыни, стихосложению и искусству письма. Женские монастыри тоже не остались в стороне от этого движения. В Мезейке святые Гарлиндис и Ренула занимались в часы досуга художественным вышиванием или прилежно расписывали миниатюрными рисунками ценные рукописи [64] Наиболее древней бельгийской рукописью с миниатюрами является мезейкское евангелие VIII в. См. Bulletins des Commissions royales dart et d'archelolgie, t. XXX [1891], p. 19 et suiv. Cp. Vita ss. Harlindis et Renulae. Acta ss. Boll., март, т. III, стр. 386. . Повсюду приступлено было к созданию библиотек, к писанию анналов, житий святых, к обработке бессвязных рассказов меровингских агиографов.

Благодаря этому Нидерланды, где было множество монастырей и куда стекались иностранные учителя, вскоре превратились, бесспорно, в один из наиболее влиятельных центров литературной и художественной жизни. Ирландец Седулий [65] См. Sedulii Scoti carmina, ed. L. Traube, Mon. Garm. Hist. Poetae latini aevi Carolini, т. III, стр. 151 и сл. был оракулом кружка ученых, собиравшегося вокруг льежского епископа Гартгара, в украшенных живописью и цветными окнами залах нового епископского дворца. В другом конце страны школы Сент-Аманда под руководством Гукбальда — слава о котором как поэте, историке и музыканте распространилась по всей Западной Европе, — приобрели столь широкую известность, что Карл Лысый доверил им воспитание своих сыновей [66] J. Desilve, De schola Elnonensi Sancti-Amandi (Лувен, 1890). . Эти факты очень показательны, но сколько других аналогичных явлений было бы нам известно, если бы только эти области начиная с середины IX века не подвергались систематическому разграблению норманнами; число пощажённых ими монастырей было крайне незначительно. Погибли почти все монастырские библиотеки и их сокровища, о необычайном богатстве которых мы можем судить благодаря описи, уцелевшей по счастью в хронике Сен-Трона, — они стали добычей варваров. Пламенем были уничтожены соборы, храмы и дворцы епископов: до нас не дошло ни одного образца каролингской скульптуры и архитектуры в Бельгии.

Привилегированное положение Нидерландов в IX веке сказалось не только в интенсивности ее религиозной и литературной жизни, но также и в обнаружившемся экономическом оживлении. Между тем как вся остальная Европа в эту эпоху занималась почти исключительно земледелием и покрыта была поместьями, представлявшими собой соответственное число небольших изолированных миров, производство которых регулировалось не обменом, а удовлетворением потребностей собственника и его ближайшего окружения, — членов его « familia », Нидерланды, в отличие от этого, являли собой совершенно необычное зрелище, обладая сравнительно развитой торговлей. Значительная часть всякого рода продуктов питания, необходимых для прокормления Аахенского двора, доставлялась по их рекам; по ним же привозилось из мозельских виноградников вино для монастырей северных районов, так как их жители не могли выращивать винограда под своим холодным и дождливым небом. Эти торговые сношения послужили толчком к оживлению в бассейне Шельды и вдоль морского побережья текстильного производства, которым морины и менапии занимались здесь еще до вторжения германских племен. Франки, обосновавшись в этой области, столь пригодной благодаря обилию лугов для разведения овец, принялись, подобно прежним ее обитателям, прясть и ткать шерсть, которая была у них в количестве, значительно превосходившем их потребности. Их сукна, известные под названием фризских сукон, пользовались тогда большой известностью. Благодаря знакомству с приемами старой галлоримской техники и близости оживленных портов Фландрия приобрела с этого времени промышленный характер, который мы напрасно стали бы искать у какой-нибудь другой тогдашней страны [67] С. Schmoller, Die Strassburger Tucher und Weberzunft, S. 359 (Strassburg, 1879). Шульте (A. Schulte, Die Handelsverbindungen zwischen Westdeutschland und Italien, Bd. I, S. 78, Leipzig 1900) полагает, что фризские и фламандские сукна — это одно и то же. Клюмкер же (J. Klumker, Der friesische Tuchhandel zur Zeit Karls des Grossen etc. Jahrbuch der Gesellschaft fur bildende Kunst und Vaterl. Alterthumer zu Emden, Bd. XIII, 1899), наоборот, считает, что значительная часть «panni Frisonum» выделывалась англосаксами. Гепке (R. Hapke Die Herlunft der friesischen Gewebe. Hansische Geschichtsblatter, 1906, S. 306) убедительно опроверг эту точку зрения и показал, что только Фландрия могла давать торговле каролингской эпохи ткани, называвшиеся обычно фризскими (либо потому, что они экспортировались фризскими купцами из Дурстеда, либо потому что к Фландрии, название которой было еще слабо распространено в это время, применяли более известное наименование « Frisia »). Совсем недавно Пельман (Н. A. Poelman, Geschiedenis van den Handel van Nordnederland gedurende het Merovingische en Karolingische Tijdperk, с 130 и ел., Амстердам, 1908) пытался доказать, что « panni Frisonum » являются принадлежностью исключительно Фрисландии. Впрочем, аргументация его неубедительна, и все его доказательство рушится, поскрльку он не читал работы Гепке. Возражения г. Вилькенса, изложенные в его интересном исследовании Zur Geschichte des Niederlandischen Handels im Mittelalter. Hansische Geschichtsblatter, 1908, S. 330 u. ff, также неубедительны. Автор решительно ошибается, полагая, что овцеводством занимались во Фландрии до XI века только в pagus Rodanensis, т. е. на берегах Звина. .