Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Некоторые из этих монастырей основаны были княжескими домами, среди которых особенно выделялся дом графов фландрских, другие же были делом епископов. Достаточно просмотреть перечень монастырей, чтобы убедиться, что Нидерланды стали подлинным убежищем монашества. Вплоть до X века аббатства, за очень редкими исключениями, не выходили за пределы романской области. Теперь же, как бы стараясь наверстать упущенное время, они быстро распространились по фламандской равнине. Подавляющее большинство только что названных монастырей основано было к северу от лингвистической границы.

Уже до эпохи крестовых походов Бельгия была страной монастырей, подобно тому, как она стала позднее страной городов. Религиозное чувство было здесь тогда, по-видимому, более развито, чем во всех других европейских странах. Оно настолько завладело людьми, что на протяжении всего средневековья население бассейнов Шельды и Мааса неизменно выделялось своей пламенной религиозностью и искренним благочестием. Именно монахи, и только монахи оставили неизгладимый след в национальном характере. Имперская церковь, занятая исключительно политическими и государственными делами, не оказала глубокого влияния на народ. Епископы жили, не соприкасаясь с народом в своем аристократическом окружении. Почти никто из них не пользовался репутацией святости, бывшей в то время характерным признаком, религиозного прозелитизма. Они пользовались вниманием и уважением, как представители германской дисциплины, как прекрасные штатгальтеры, как очень ученые люди; они внушили свою лояльность высшим кругам духовенства и даже части светской аристократии и морально переделали их на свой лад, но они не были предметом того страстного и любовного поклонения, с каким народ относился к монахам. Именно в них он видел истинных служителей бога и воплощение церкви. Аббатства пользовались почти неограниченным влиянием на народ. В Сен-Троне приток ежегодных приношений верующих превосходил все другие доходы монастыря [155] Gesta abbatum Trudonensium. Mon. Germ. Hist. Script, т. X, с. 234. . Когда начинали сооружать новую церковь, то народ добровольно тащил из Кельна каменные глыбы и колонны, доставлявшиеся по Рейну [156] Ibid., с. 235 . Жители Турнэ заботились о пропитании аскетов, поселившихся около города на развалинах церкви Сен-Мартен [157] Herman, Liber de restauratione S.-Martini Tornacensis. Mon. Germ. Hest. Script, т. XIV, с 289. . Впрочем, знать тоже разделяла религиозный пыл народа. Оба самых могущественных феодальных дома того времени — Арденнский и Фландрский — в такой же мере выделялись энергией и воинственностью своих членов, как и религиозным пылом. Готфрид Бородатый умер монахом, Роберт Фрисландский находился в сношениях с Григорием VII и выступил одним из преданнейших защитников церкви, когда началась борьба за инвеституру. Простые рыцари были не менее религиозны, чем их сюзерены. Преследуя врага, они останавливались и сворачивали, как только замечали маячащие на горизонте башни какого-нибудь монастыря [158] Gesta abbat. Trudon., loc. cit., с 234. . Для прекращения частных войн между феодалами, в результате которых их территории терпели опустошения, князья прибегали к следующему, очень эффективному средству. Они заставляли монахов разъезжать по стране с мощами какого-нибудь святого, и когда начиналось шествие с реликвиями, воюющие складывали оружие, и среди песнопений, молитв и слез враждовавшие между собою роды мирились друг с другом, и забывали, по крайней мере на некоторое время, об убийствах, грабежах и пожарах [159] Miracula S. Ursmari in itinere monachorum Laubiensium per Flandriam facta. Mon. Germ. Hist. Script, т. XV, с. 831 и сл. . Грандиозный крестный ход в Турнэ, введенный в самом конце XI века, — как раз в то время, когда чума опустошала берега Шельды, — был самым ярким проявлением пламенной религиозности Нидерландов. Во время этой процессии все слои населения сплачивались в едином религиозном порыве и босиком шли за иконой Пресвятой Девы.

Хронист Герман исчислял число участников процессии в 100 тысяч! С этого времени эта церемония, вплоть до конца Средних веков, неизменно привлекала каждый год в Турнэ тысячи паломников. Он остался главным национальным центром паломничества фламандцев, и вплоть до беспощадных войн XIV века гентцы всегда неукоснительно посылали делегацию со своими дарами в Нотр-Дам в Турнэ [160] A. Cauchie, La grande procession cle Tournai (Louvain, 1892). .

Монастырская реформа Гергарта Броньского была реформой в провинциальном масштабе. Она произошла независимо от реформы, которая, начавшись в это же время в Клюни, быстро распространилась по Франции. Но клюнийская реформа вскоре проникла и в Нидерланды. Она утвердилась прежде всего в Лотарингии, в монастыре Сен-Ван в Вердене (1004 г.), и отсюда быстро распространилась на северные области. Как известно, она вводила чисто аскетические тенденции: полное отречение от земных благ, уничтожение свободы воли в предписывавшемся ею пассивном послушании и абсолютном молчании. Так как царившее во Фландрии и Лотарингии настроение благоприятствовало новой реформе, то ей предстоял здесь огромный успех. В течение XI века она охватила все монастыри. Движение началось с Сен-Ваастского аббатства в Аррасе, куда граф Фландрский Балдуин IV призвал Ричарда из Сан-Вана (1008 г.), который нашел себе вскоре достойного помощника в лице Поппо, родившегося в Дейнце в 978 г. и отказавшегося, подобно Гергарту Броньскому, от военной карьеры ради пострижения в монахи. Впрочем, Поппо предстояло позднее выступить на более широком поприще: именно ему, в качестве аббата Ставело и св. Максимина (в Трире), выпало на долю распространение клюнийских идей по всей Германии [161] Относительно Поппо см. P. Ladewig, Poppo von Stablo und die Klosterreform unter den ersten Saliern (Berlin, 1883); N. Breslau, Jahrbucher des Deutschen Reichs unter Konrad II, Bd. II, S. 497 u. f. (Leipzig, 1884), а также Hauck, Kirchengeschichte Deutschlands, Bd. III, S. 499 u. f. . Тем временем аббатства Флоренн (1010 г.), Лобб, Жамблу стали центрами, из которых реформа постепенно распространялась по льежскому диоцезу, а затем и в других частях Нидерландов [162] О распространении клюнийской реформы в Нидерландах см. Е. Sackuf, Die Cluniancenser, Bd. II, S. 135 u. f., а также A. Cauchie, La querelle des investitures dans les dioceses de Liege et de Cambrai, t. I, p. 39 и далее (Louvain, 1890–1891). Hfack, Kirchengeschichte Deutschlands, Bd. III, S. 491. . Влияние клюнийцев еще более усилило религиозное рвение. Так как многие деревенские церкви зависели от аббатств и находились под руководством монахов, то новый дух с неудержимой силой проникал повсюду.

Энтузиазм, с каким клюнийская реформа встречена была в Нидерландах, можно сравнить с той легкостью, с какой здесь усвоены были феодальные нравы французов ( Carlenses ). Влияние Франции и в том, и в другом случае было преобладающим, и в обоих случаях идеи, заимствованные Из Франции, направлены были против императорской власти. Если светские феодалы были самыми опасными врагами епископов, то, в свою очередь, религиозная реформа со своей стороны в достаточной мере подорвала систему управления, введенную в стране Бруно. Действительно, существование имперской церкви было несовместимо с ней. В согласии со своими принципами, клюнийцы отвергали всякое вмешательство светской власти в церковные дела. Епископ, назначенный императором, неизбежно был в их глазах повинен в симонии.