Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Императоры уже с давних пор приняли меры для защиты Лотарингии от покушений их опасных соседей. Историю рва, якобы вырытого по повелению Оттона I от Шельды до моря [188] Нам известно об этом со слов Иоганна Тильрода, хрониста конца XIII века, весьма склонного к вымыслам. Гирш сделал попытку доказать его существование в очень остроумной и серьезной в научном отношении диссертации, под названием Reichsflander und die Deutsche Burg von Gent (Jahrbucher des Deutschen Reichs unter Heinrich II. Bd. I, S. 507 u. f.). Но он вынужден был признать, что он был вырыт по приказанию Оттона II, а не Оттона I. По поводу якобы существовавшей имперской крепости в Генте см. J. Vuylsteke, Het Gravencasteel. Annales du Cercle historique de Gand, 1895, p. 57 и далее, бесповоротно покончившем с относящимися сюда легендарными преданиями. Вандеркиндере (Formation territoriale, t. I, p. 69) пытался, впрочем, безуспешно, поддержать это предание. Он, кроме того, полагает — не приводя, однако, никаких доказательств, — что Гентская крепость должна была быть центром такой же марки, как Антверпенская, Энамская и Валансьенская. , надо считать, несомненно, вымышленной, но зато не подлежит сомнению, что в начале XI века были созданы две марки — одна в области Антверпена, другая вокруг Валансьена, и на полпути между ними построена была крепость в Энаме [189] Существование Антверпенской марки отмечается источниками не ранее 1008 г. см. Hirsch, op. cit., Bd. I, S. 32. Относительно Валансьенской марки, несомненно, тоже бывшей частью оборонительной линии Империи против Фландрии, см. Devivier, Le Hainaut ancien, p. 100. Относительно Энгама или Энама (около Уденарда), принадлежавшего, по-видимому, сначала верному графу Готфриду, см. Sigiberii, Gemblac. Auctar. Affligemense. Mon. Germ. Hist. Script., т. VI, с. 399: « Erat Eiham oppidum et castrum munitissimum et sedes principalis ducatus regni Lotherici ». («Энгам был хорошо укрепленным городом и крепостью и главной герцогской резиденцией в государстве Лотарингии».) .

Мы только что видели, что Генрих II безуспешно пытался завладеть Гентом, являвшимся на западе ключом к Фландрии. Его военные маневры не смутили Балдуина IV, не побоявшегося в 1033 или 1034 гг. захватить Энамскую крепость и сравнять ее с землей. Восстание Готфрида Бородатого, явилось поводом для нового вторжения Фландрии на территорию Германской империи. Балдуин V (или Балдуин Лилльский) завладел всей областью, расположенной между Шельдой и Дендрой. Предпринятые против него императором походы ни к чему не привели. Очутившись в. этих болотистых местностях, пересеченных во всех направлениях ручьями, где во время дождя лошади и люди вязли в грязи, немецкие армии были остановлены теми же естественными препятствиями, которые спустя 250 лет пришлось испытать армиям французских королей. Пришлось поэтому волей-неволей пойти на мирные переговоры. В 1056 г. Балдуин окончательно получил в ленное владение острова Зеландии, область Четырех округов и область Алоста, т. е. территории, известные впоследствии под названием имперской Фландрии [190] В имперскую Фландрию входила также Ваасская ( Waes ) область, которая в X веке принадлежала еще Франции и относительно которой неизвестно, когда и как она попала в зависимость от Империи. Догадка Вандеркиндере (Formation territoriale, t. I, p. 123), что это произошло при Роберте Фрисландском в 1076 г., неприемлема. См. мою статью — Robert le Frison в « Biographie Natkmale », t. XIX, p. 430. .

Сделавшись одновременно вассалом французского короля и германского императора, Балдуин стал пользоваться необычайным влиянием и авторитетом. Он занял такое же положение в феодальной Европе XI века, какое впоследствии в XV веке занимали герцоги Бургундские. «Короли, — заявлял Вильгельм из Пуатье, — боялись и уважали его; герцоги, маркграфы, епископы — трепетали перед его могуществом». Его рыцари считались непобедимыми, а благодаря начавшемуся как раз в то время оживлению торговых сношений Фландрии он приобрел в дополнение к доходам, извлекавшимся им из его обширных земель, еще новые и непрерывно возраставшие богатства [191] Архиепископ Гервазий Реймский писал ему: « Quid de diversarum loquar affluentia divitiarum divinae providentiae munere tibi datarum, quibus jure hereditario te Dominus sic voluit esse locupletatum, ut inter mortales hac in re non plurimos tibi pares invenias » («Что сказать мне об изобилии всевозможных богатств, данных тебе в дар божественным проведением? Бог тебя так обогатил ими по наследственному праву, что немногих найдешь ты среди смертных, равных тебе в этом отношении»). . Он оказывал содействие начавшемуся тогда росту городов. Крупный торговый Лилль считал его своим основателем.

О том влиянии, каким он пользовался, лучше всего свидетельствует та роль, которая была предоставлена ему во Франции после смерти короля Генриха I. С 1060 г. по 1065 г. он управлял королевством в качестве опекуна малолетнего Филиппа I. Став во главе своих вассалов, он усмирил восстание, поднятое против его питомца. Он распоряжался его доходами и был в течение 6 лет настоящим майор домом. Филипп называл его в своих грамотах meus patronus, nostrae procurator pueritiae («мой патрон и попечительно моего детства»); Балдуин же величал себя сам regni procurator et bajulus («попечитель и управитель королевства») [192] М. Prou, Recueil des actes de Philippe I, roi de France, p. 31 (Paris, 1908). .

Расширив свои владения за счет Империи, граф отказался от тех бесплодных войн с Нормандией, которыми заняты были его предшественники. Он выдал свою дочь за герцога Вильгельма, и когда последний начал завоевание Англии, Балдуин не предпринял ничего, чтобы помешать ему в этом. Он вел себя скорее как фландрский граф, а не как блюститель интересов династии Капетингов, дав безвозбранно совершиться столь роковому для Франции событию, которое могло бы, пожалуй, быть предотвращено одной лишь военной демонстрацией Фландрии на реке Канш. Жители Фландрии приняли деятельное участие в завоевании сначала в качестве солдат, а затем — в качестве поселенцев. Со времени битвы при Гастингсе завязались все более тесные дипломатические и торговые сношения между обоими побережьями Северного моря. Наряду с французской и немецкой политикой у графов Фландрских появилась также вскоре и английская политика.

Удачные браки еще более усилили престиж графа за пределами Фландрии. В 1051 г. его старший сын Балдуин, женившись на графине Рихильде, получил графство Генегау и, несмотря на протесты императора, сумел сохранить за собой эту территорию, географически связанную с Фландрией. Другая богатая наследница Гертруда Голландская, вдова графа Флоренция I, стала женой его второго сына, Роберта Фрисландского (1063 г.), управлявшего в течение нескольких лет «морским графством» от имени Теодориха V, родившегося от первого брака Гертруды. Таким образом, господство фландрской династии простиралось от берегов Зюйдерзее до отрогов Арденн. По удачному выражению одного хрониста, оба сына Балдуина были двумя могучими крыльями, поддерживавшими его в его полете [193] « Fillos suos alterum a sinistra et alterum a dextera, quasi duas alas, quibus per omnes terras suas volaret, expanderat ». («Двух своих сыновей он распростер, как два крыла, одного вправо, другого налево, чтобы летать над всеми своими землями».) Galbert de Bruges, Histoire du meurtre de Charles le Bon, ed. H. Pirenne, p. 120 (Paris, 1891). .