Томас Уилсон - История свастики с древнейших времен до наших дней

Относительно семитов вскользь заметим, что хотя древним семитам, как многократно отмечалось, не была известна свастика, мы имеем изображение свастичного меандра из синагоги в Палестине, в районе Тивериадского озера (если свастика была знаком благопожелания, а меандр рассматривался как символическое изображение линии жизни, то свастический меандр должен был показать идею благотворного влияния сверхъестественных сил на каждом отрезке жизненного пути — по истолкованию Р. Багдасарова), где он сопровождается иудейским семисвечником, — впрочем, мозаика эта достаточно поздняя и вполне может быть отнесена на счёт распространения греческого влияния на иудеев — так же как и ряд изображений свастики на греко-бактрийских монетах, — где индийская цивилизация встретилась с цивилизацией эллинской. Согласно И. Р. Пичикяну («Культура Бактрии». М., 1991, с. 197), оттуда мы имеем находку золотой парчи, вероятно, некогда составлявшую часть жреческого облачения. Коптская свастика на стеле из Мероэ и на тканях, как явствует из книги Уилсона, также может быть приписана греческому влиянию, распространявшемуся до первых порогов Нила (даже коптский алфавит был создан по образцу древнегреческого).

Вопрос о кельтской свастике сложен.

Посвятивши жизнь исследованию кельтских древностей, мы берём на себя смелость утверждать, что в ирландском языке нет древнего слова для её обозначения, а символ свастики (в отличие от плетёнки, например) нехарактерен для кельтского искусства. Тем не менее отдельные изображения встречаются — как на средневековом кресте (рис. 12) от источника св. Бригитты в Клиффани (графство Слайго).

Несколько примеров приведено у Уилсона. Ведущая гипотеза попадания свастики на эту окраину Европы — христианизирующее влияние, когда вместе с идеями могли быть занесены и их символические изображения (а кельты были до крайности чутки к любым влияниям извне, зачастую перенимая и хорошее, и плохое).

Почти все старые авторы утверждают, что иранцы не знают свастики, и никогда её не знали. Относительно персов это, конечно, так, но что касается скифов и сарматов, то вопрос тут непростой, так как в XIX веке степная полоса России была столь плохо изучена, что известные нам теперь артефакты попросту не были ещё известны.

В лесной полосе России памятники поздняковской (XV–XIII вв. до н. э., скорее всего, ираноязычной) культуры известны по раскопкам грунтовых могильников в бассейнах Верхней и Средней Оки, Верхнего Поволжья, Десны и на правобережье Средней Волги. На развитом этапе этой культуры уже появляется свастический меандр и ветвящаяся свастика, выполненные путём приложения к сырой глине горшка зубчатого штампа (например, на черепке из могильника Фефелов Бор, рис. 13).

Изящный гребенчатый орнамент из свастик имеет керамика андроновской культуры индоиранцев Урала и Зауралья. На рис. 14 изображена свастика из раскопок могильника Еловский II. Более того, одиночные проникновения свастики в срубную культуру самарского Заволжья и в Западную Сибирь (Омская область) трактуются археологами как андроновское влияние.

Свастики различного вида использовали в своей символике скифы. Наиболее показательны в этом плане бронзовое зеркало (обратная сторона) из могильника Саблы на Ставрополье (рис. 15) и костяное веретено, найденное в окрестностях Владикавказа в Осетии. Свастика у сарматов изображена на рис. 16. У скифов часты восьми-, семи-, пяти-, трёхконечные свастики, некоторые образцы которых приводит в своей книги Р. Багдасаров. Несколько видоизменённые свастики мы в изобилии встречаем в памятниках сарматоидных культур Южной Сибири (тагарская, уюкская, пазырыкская и пр.). Здесь наряду со свастикой часто встречается свастиковидная спираль.

Летом 1987 года на юге Челябинской области у слияния степных рек Утяганка и Караганка экспедицией местного университета было обнаружено одно из древнейших поселений индоевропейцев на территории России (XVII–XVI вв. до н. э., подробнее см. статью Г. Здановича в мартовском номере «Вокруг света» за 1989 год и специальный сборник «Аркаим. Исследования, поиски, открытия». Челябинск, 1995). По характерному набору металлических и костяных изделий Аркаим чётко соответствует археологическому слою Троя VI. Этот круглый в плане город был оснащён четырьмя ориентированными по сторонам горизонта входами — так что при некоторой стилизации его схему можно представить как свастику с закруглёнными отростками. Примечательно, что знаки свастики были обнаружены на керамике, застёжках и прочих находках в Аркаимской долине. Скорее всего, Аркаим был некогда населён андроновским ираноязычным племенем — хотя для столь давней поры доказательна лишь его индоевропейская принадлежность, но не точная языковая отнесённость тогдашних его насельников.

При иранском владычестве мы знаем свастику также из Средней Азии — она появляется на монетах (рис. 17 — хорезмский царь Вазамар, IV–V вв.) и керамике (рис. 18, Пенджикент, конец VII в.) в последние века перед исламским нашествием. Есть мнение, основанное на изучении композиций монетных рисунков, что здесь свастику надо трактовать как изображение священного огня зороастрийцев. Затем иранцы вытесняются из бассейнов Амударьи и Сырдарьи тюркскими народами, господствующей идеологией которых становится ислам, — и свастика, непопулярная у тюрков, здесь пропадает. В новое время свастика отмечена лишь как скотоводческая тамга ряда среднеазиатских тюркских народов (например, у кыргызов).

Вопрос о свастике на Руси, столь волнующий наших националистов. может быть условно разделён на три проблемы: свастика в трипольской культуре, свастика в Новгородской земле (скандинавская) и свастика в Южной Руси (византийская).

Крупнейшей цивилизацией Восточной Европы, в рамках которой происходит выделение свастики в особый знак, является хрестоматийная неолитическая культура Триполья-Кукутени (ныне на территории Украины и Молдовы), датируемая VI–III тыс. до н. э. В советских учебниках истории на этой культуре любили демонстрировать так называемую «неолитическую революцию».