Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Конечно, рабы склонны к бунту. Бунтуют и дети в школе. Бунт подавляется кнутом и пряником. И дети в школе чётко разделяются на три категории: безвольные рабы — зубрилы-отличники-хорошисты. Это те детишки, волю которых к сопротивлению эксплуатации сломили сразу и они безропотно стали «усваивать урок», заучивая его. Т. е., самым упорным рабским трудом.

Вторая группа — бунтари, которых не удалось сломать, — двоечники-троечники. Самая большая группа. Всё-таки человек он и есть человек — рабство несовместимо с его природой. Ни розги, ни современные методики не смогли поколебать свободолюбие этих детей. Вы думаете, что на них не зарабатывают учителя, если они не усвоили урок? Ещё как зарабатывают! Этих детишек учитель начинает обвинять в лени и неприлежании и дополнительно трясёт с родителей деньги за дополнительные занятия с ними. К розгам учителя ещё добавляются и розги родителей, а учителю — рост прибавочной стоимости.

Третья группа — дети, случайным образом получившие мотивацию к усвоению урока без принуждения. Это в школах самая малочисленная группа детей.

Самая многочисленная — вторая группа. Школьный брак. Процентов 80, не менее. По сути, это самые способные дети изначально, но, взбунтовавшись против учителя, они оказались в невыгодной для себя ситуации, потому что бунт против учителя равен бунту против капиталистической школы и самого капитализма, поэтому эти дети выбрасываются в социальное дно, где им предоставлена только одна возможность — деградировать. Раб, которого невозможно подчинить, подлежит уничтожению.

Розги. На место розог пришли «современные методики». И если в старых иезуитских школах урок вбивался в голову ученика через поротую задницу, то сегодня ситуация стала намного страшнее. Теперь настало время «порки мозгов». Чуть ли не каждая тупая училка получила право экспериментировать с отданной ей родителями вещью-ребёнком, ставя на «вещи» свои эксперименты… Впрочем, это отдельная тема.

Пока для описания того, что из себя представляет современная школа, достаточно. Достаточно для понимания, что эта школа массово гробит и калечит детей. И в интеллектуальном плане, и в физическом. Сами знаете, что заболеваемость школьников всё растёт и растёт. Школа — отражение капиталистического общества, которое к человеческому ресурсу относится крайне расточительно. Это не племя индейцев, для которого каждый ребёнок — будущий защитник и хранитель рода. Вот так на место свободного и сознательного труда-учёбы при коммунизме, хоть он и был первобытным, пришла рабская работа, называемая «получением образования».

Вы же знаете, что меня некоторые личности обвиняют даже в социальном расизме? А уж мои слова о советской школе (советская — в кавычках, разумеется) вызывают именно у этих личностей злобный лай.

Но смотрите, я школу закончил с баллом аттестата «5», у меня была в нём всего одна четвёрка по английскому языку. И то, выпускной экзамен по английскому я сдал на «5», мог бы и медаль получить, но не выполнил гаденькое условие англичанки, которая хотела меня представить беспринципной сволочью. Не любила она меня просто животной нелюбовью. Но это мелочи. Главное, у меня был шикарный аттестат и я с первого раза поступил в престижный институт, набрав на три балла больше, чем требовалось для поступления. Т. е., чего мне на школу обижаться? Но ведь я «социальный расист», поэтому утверждаю, что школой загублены большинство моих одноклассников, которых училки отнесли к категории ленивых и неспособных. Я уже писал, что среди этих «ленивых и неспособных» были ребята способнее меня, но я — социальный расист. А вот вы, те, кто меня ругают, а эту школу хвалят — вы не расисты? Для вас эти двоечники и троечники, которых школа определила в низшие слои пролетариата, — дети быдла и сами быдло, не способное учиться?

Ладно, отвлеклись от темы. Самое интересное, что не марксисты заметили пороки школы. Не они обратили внимание, что классическая школа гонит брак волной. Ещё в 17-м веке передовые педагоги того времени обратили внимание, что школа нуждается в реформировании, оторванность её от жизни губит детей. Коменский, Руссо — ещё они писали о необходимости совместить школу с производством, с трудовой деятельностью. Эта идея получила название трудовой школы. Многие путают политехнизм именно с трудовой школой. Тоже ошибка. Но чуть позже об этом.

В России пропагандистом трудовой школы выступал Ушинский, кстати. «Трудовики» даже открывали такие школы, более того, эти школы показывали выдающиеся, по сравнению с обычными, результаты. Ещё интереснее, что даже промышленники-капиталисты такие школы при своих предприятиях открывали. Промышленникам нужен был высококвалифицированный рабочий, которого трудно было получить из классической школы. Все эти проекты потерпели крах. Уже в первой четверти 20-го века о трудовой школе прочно забыли. Проект оказался утопическим, как и первые социалистические общины социалистов-утопистов. Дело не в идее трудовой школы, конечно. Просто невозможно коммунизм строить внутри капитализма. Коммунистическая школа, зачатком которой являлась школа трудовая, несовместима с капитализмом. А те промышленники, которые при своих фабриках такие школы открыли, попали в невыгодную ситуацию по сравнению со своими конкурентами. Школа — штука дорогущая. И стоимость обучения детей в ней вошла в себестоимость товара, товар на рынке становился неконкурентным. Более того, конкурентам было выгоднее не самим готовить специалистов, а перекупить их в трудовой школе.

Да ещё педагоги классических школ развернули настоящую кампанию травли трудовиков. Тоже конкуренция. Часть школ просто закрыли, часть «развили» так, что они превратились в классические.

Но идеи трудовой школы легли в основу марксистской политехнической. Только как немецкая классическая философия и утопический социализм отличаются от марксистской философии и марксистского социализма, так и политехническая школа отличается от трудовой. Трудовая школа ставила перед собой узкую задачу — обучение ребёнка. Политехническая школа имеет задачей строительство коммунизма. В трудовой школе ребёнок оставался вещью, отданной в обучение. В политехнической школе ребёнок должен был стать полноправным членом коммунистического общества, ребёнок должен был с самого раннего детства готовить себя для этого общества и за воспитание, обучение ребёнка должно было нести ответственность всё общество. Точно так же, как в племенах дикарей, только уже на другом уровне. На другом витке спирали. И эта школа должна была быть соединена с производством. Как в племени индейцев обучение детей соединено с жизнью племени, так и политехническая школа соединяется с жизнью общества. Экономика, производство — основа жизни общества. Эта школа должна была давать ребёнку практические и теоретические знания об основных отраслях народного хозяйства, вплоть до обучения специальностям (на уровне школы, конечно). После этого обучения ребёнок уже должен был свободно ориентироваться в том, какая профессия ему больше подходит, и мог потом свободно менять профессию, опираясь на свою базовую подготовку.