Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Для проведения работы, связанной с руководством операций, сформировать при нём специальную группу.

2. Протоколы троек по исполнении приговоров немедленно направлять начальнику 8-го Отдела ГУГБ НКВД СССР с приложением учетных карточек по форме № 1.

На осужденных по 1 категории одновременно с протоколом и учётными карточками направлять также и следственные дела.

В местном НКВД никаких сведений о её муже не осталось. Даже выписок из протоколов и актов о приведении приговора в исполнение: «К следственным делам приобщаются выписки из протоколов в отношении каждого осуждённого», «Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осуждённого».

И что думать бедной женщине? Что муж сам инсценировал свой арест и сбежал к любовнице, чтобы не платить алименты? И таких «брошенных» жен было — сотни тысяч, это по всей стране стоял бы женский визг насчёт исчезнувших мужей, о судьбе которых женам даже НКВД ничего не мог сказать.

А зачем и куда отправили все следственные дела и вообще все документы по тем приговоренным к расстрелу? 8-ой отдел ГУГБ НКВД — это учётно-статистический отдел. Этот отдел проверкой законности принятых решений не занимается. Он занимается только статистикой и учётом. Там 680 тысяч папок со следственными делами никому сто лет не нужны, там не копаются в следственных материалах в поисках нарушений и злоупотреблений. Им нужны только учётные карточки.

Теперь вы понимаете, почему областные Управления ФСБ правозащитникам не могут дать никаких сведений о захоронениях расстрелянных по приговорам троек в 37–38 годах? У них нет вообще ничего! Они всё, якобы, отправили еще в 1938 году в Москву!

Вот поэтому никто никогда не видел и следственных дел, рассмотренных этими «тройками». Дела, рассмотренные тройками ОСО, — есть, а этих — нет. Они в Москве! А Москва большая — в ней всё может потеряться с концами. Не только 680 тысяч папок со следственными делами.

А были ли вообще эти дела — такое подозрение у вас не возникает? Не слишком ли много странного в «оперативном приказе», чтобы ему доверять? Или ещё нужны какие-то экспертизы? Если вам подсунут доллар, а на нём вместо портрета американского президента будет нарисован Чебурашка, то вы и этот «доллар» понесёте на экспертизу?

12.11.2018

https://1957anti.ru/publications/item/815-kakoj-baklan-sochinil-prikaz-ezhova-00447

Честное слово, я не ожидал, что кто-то из моих читателей, прочитав «Троцкизм», задаст мне вопрос о судьбе профессора Вангенгейма, жертве «Соловецкого расстрела» 1937 года. Но такой вопрос мне был задан. В главе «Троцкизма» о «Большом терроре» я постарался показать весь механизм превращения умерших в местах заключения в расстрелянных за 1937–1938 годы, более того, о «Соловецком расстреле» я выложил документ, представленный «Мемориалом», так там приговоренные в 1937 году Особой тройкой УНКВД по приказу НКВД № 00447, но Особые тройки НКВД были созданы только в 1938 году по совершенно другим приказам. Начните сомневаться, вы увидите и в других документах такое…! Формат книги не позволял всю фантастическую сагу о Большом терроре разобрать в рамках рассмотрения всех документов о нем. Но у вас теперь есть механизм, можно уже самим ориентироваться.

Я не ругаю читателя, я его понимаю. 30 лет нам с вами вкладывали в головы «правду» о 37-м годе не только деятели «Мемориала», но и наша государственная пропаганда, больше того — историки-сталинизды и все называющие себя коммунистическими и левыми организации, прославляющие Сталина. Результат этой пропаганды переварить сразу тяжело.

Вопрос у читателя возник после прочтения им поста блогера holera_ham:

«Многие заключенные ГУЛАГа думали, что их арест — всего лишь страшная ошибка, со временем правда всплывет, их невиновность будет доказана, а пока же в лагере стоит быть образцовыми советскими гражданами, трудиться на благо родины и использовать любую возможность, чтобы даже в нечеловеческих условиях продолжать созидательную деятельность. В одном из первых советских лагерей, Соловецком, таких инициатив заключенных было особенно много. Так, в 1925–1937 годах там действовало „Соловецкое общество краеведения“, посылавшее отчеты в Центральное бюро краеведения и Академию наук. Один из его членов, Алексей Вангенгейм, также инициатор создания и первый председатель Гидрометеорологического комитета СССР, писал домой в 1934 году с первыми сомнениями: „Обращение к тов. Сталину, к Кагановичу, Калинину, заявление в приезжавшую Комиссию — пока безрезультатны. Тревога невольная в душе, что правда никому не нужна. Невольно подкрадываются ужаснейшие сомнения. Пока я их гоню“. 9 октября 1937 года Алексей Феодосьевич был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение менее месяца спустя в урочище Сандармох, в Карелии».

Блогера «holera_ham» я знаю. В моей ленте ЖЖ иногда натыкаюсь на его посты. По уровню антикоммунистического и антисоветского накала они даже не за гранью разумного, они похожи на записки маньяка. Впрочем, добрая половина людей моего поколения такие же, а этот блогер мой ровесник. Это последствия контузии, полученной в результате представления СССР периода Хрущева и Брежнева социалистическим государством, а их КПСС — коммунистической партией. Если тот социализм и тех коммунистов воспринимать как социализм и коммунистов, то точно можно стать маньяком-антикоммунистом.

Но ладно, приступим к судьбе профессора Вангенгейма. К фантастической судьбе «жертвы режима», как она представлена деятелями из «Мемориала», поэтому статью о нем я и назвал в соответствии с названием фантастического романа Беляева.

Начнем эту историю не с начала и не с конца, с середины. Будем пользоваться материалом, представленным в книге «Алексей Феодосьевич Вангенгейм: возвращение имени». И спонсоры у этой книги есть: «Печатается при финансовой поддержке РосГидроМетеоцентра и РАО ЕЭС»

Итак, «соловецкий расстрел». В книге о Вангенгейме выложено о нем два документа:

Первый за подписью Ежова:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Экз.№ 1.

Нач. УНКВД Ленинградской области Комиссару госуд. Безопасности 1 ранга т. Заковскому

г. Ленинград…»

Читатель, знакомый с географией СССР хотя бы на уровне школьной программы на «троечку», сразу задаст закономерный вопрос: «Петр Григорьевич, а почему вы „соловецкий расстрел“ притянули к начальнику УНКВД Ленинградской области? Где Соловки и где Ленинградская область?».

Да я-то здесь причем? Я-то прекрасно знаю, что Соловки находятся в Архангельской области, а в 1937 году — эта область входила в Северный край, и начальник УНКВД Ленинградской области имел к Северному краю такое же отношение, как и к Хабаровскому, т. е., никакое. Но ведь это ДОКУМЕНТ! Давайте его читать дальше: