Петр Балаев - Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019

Это то молоко и мясо, которое шло на колхозные рынки. Поэтому в эпоху Брежнева мы с вами имели парадоксальную ситуацию. Вы сегодня на рынок ходите? Наверно, заметили, что цены на рынке ниже, чем цены в магазинах. Точно ведь? Так ведь и должно быть. На рынок выносится продукция часто без перекупщиков, нет лишних затрат на упаковку, хранение на складах и т. п… Торговые сети могут покупать у фермеров продукцию по цене даже ниже той, по которой фермер ее сам на рынке продает, но в результате накруток она возрастает чувствительно. И это нормальная ситуация в торговле.

Поэтому при нормальной ситуации люди идут на рынок покупать продукты подешевле. Так же было и при Сталине. Но когда в магазине пустые полки, то цены на рынке начинают скакать. Начинается спекуляция. Поэтому, когда господа совколюбители начинают приукрашивать брежневское время, утверждая, что если мяса в магазине не было, то его можно было купить на рынке, правда, дороже, иногда в три раза, они начинают прославлять спекуляцию, которая как раз во времена Лёни и расцвела.

Дальше я приведу цитату из статьи «АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА: О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВЛАСТИ И КРЕСТЬЯНСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА» сотрудника института социологии РАН А. И. Шевелькова, занимавшегося вопросами исследования сельского хозяйства СССР. Интересны не выводы этого исследователя, а цифры, им опубликованные:

« Несмотря на то, что колхозы и совхозы, ориентируясь на государственный план закупок, получили право самостоятельно определять структуру посевов, применять агротехнические приемы, на практике сохранялись старые подходы в руководстве сельским хозяйством. В конце 1950 — начале 1960-х гг. товарная продукция зерна, мяса и молока почти полностью реализовывалась в порядке государственных закупок. Более того, в планы закупок включалась не только вся товарная продукция, но и значительная часть валовой продукции, которая должна была идти на расширение производства, а также на натуральную оплату труда колхозников или продажу продуктов рабочим совхозов. Фактически применялась проверенная практикой продовольственная разверстка. С каждым годом ее объемы увеличивались, а объемы натуральной оплаты сокращались. За период 1955–1964 гг. выплата зерна натурой сократилась с 1 т до 490 кг на один двор. Даже в наиболее урожайном, 1964 г., после выполнения плана закупок, в колхозах осталось на производственные нужды и для выдачи колхозникам на 1,2 млн т зерна меньше, чем в более сложном 1962 г ».

А как использовали колхозники полученное на трудодни зерно? Хлеб из него пекли? Нет, конечно. Колхозники уже давно хлеб и муку покупали в гос. торговле. У колхозов не было своим мукомольных комбинатов. Эти зерном выкармливали скот и птицу. Если натуроплата сократилась в два раза, то в два раза меньше и скота стало в колхозных дворах. Государство, введя, фактически, продразверстку (здесь Шевельков прав) начало, как нормальный монополист выбивать своего конкурента — личное крестьянское хозяйство. Улавливаете аналогию с сегодняшним днем?

Ведь смотрите, что такое для крестьянского двора брежневские нормы — 1 корова и две свиньи? Для обычной даже в 70-е годы сельской семьи в 5–6 человек — это почти только для собственного пропитания. Остается совсем мизер для продажи. Обычно наша семья сдавала в заготконтору одного быка или телку в год, редко — свинью, если удавалось выкормить поросенка сверх определенной нормы. Кстати, эти нормы действовали не только для колхозного двора, но и для совхозного.

И даже излишки молока и мяса мы не на рынке продавали, сдавали в государственную организацию, заготконтору, по государственной цене. По той же, по которой и совхоз сдавал продукцию.

Фактически, крестьянин-колхозник был с рынка убран. На тех городских рынках, которые по привычке назывались колхозными, сам колхозник был очень редким гостем в качестве продавца, там царил горожанин-перекупщик-спекулянт, да еще торговали пенсионерки-старушки, жившие в пригородном частном секторе, укропом и огурчиками. Поэтому на тех колхозных рынках брежневских времен и были такими спекулятивными цены. Продукции крестьянского подворья для наполнения рынка не хватало. Рубщик мяса на рынке стал блатной должностью.

Интересная метаморфоза произошла и с денежной оплатой труда колхозников. Н. С. Хрущев почти в каждой своей речи по вопросам сельского хозяйства, как попугай, повторял, что трудодень не является нормальной системой оценки труда колхозника. И при Хрущеве начали отказываться от оплаты по итогам работы колхоза, введя авансирование. Выглядело со стороны это заботой о сельских тружениках — гарантированная зарплата. Народ и клюнул на эту обманку. Закончилось Постановлением Совета Министров РСФСР от 28 октября 1971 г. N 590 «О рекомендациях по оплате труда в колхозах».

Это был последний, добивающий удар, по уже агонизирующей колхозной собственности. Теперь и система оплаты труда колхозников практически ничем не отличалась от таковой на государственных предприятиях: тарифные сетки, разряды, доплаты, премии и т. п.

Я даже не считаю нужным приводить статистику и показывать процесс преобразования колхозов в совхозы, начавшийся при Хрущеве и остановленный при Брежневе. В этом нет никакого смысла. Почти половина колхозов были преобразованы, но и оставшиеся ничем уже от совхозов не отличались, кроме названия.

Самое интересное, конечно, было проследить, насколько грамотно и последовательно проводилось огосударствление колхозной собственности, как Хрущев начал этот процесс и как Брежнев его продолжил и завершил.

Началось с Целины. Государство перебросило максимум ресурсов на создание новой сельскохозяйственной зерновой базы на основе государственных предприятий — совхозов в целинных районах. Урожаи-неурожаи, бесхозяйственность, пыльные бури — всё это было, но как бы то ни было, целинное зерно стало основой наполнения зернового фонда государства. Зерновой рынок стал государственным.

Почти одновременно с Целиной, когда там еще не закончилась распашка всех земель, начали реорганизовывать МТС в РТС, навязывая колхозам дорогую технику и вгоняя их в долги, по сути — банкротя.

Тут же — авансирование оплаты труда колхозников. Колхозам-банкротам не оставалось никакого другого выхода, кроме как брать у государства кредиты на оплату трудодня. Попав в кредитную кабалу к государству диктатуры ЦК, колхозникам уже пришлось согласиться и на замену системы обязательных поставок продукции на обязательные закупки, которые удивительно были похожи на продразверстку.