А. Роджер Экерч - На исходе дня. История ночи

Кроме того, людям помогали заклинания и амулеты. Свечи и фонари, молитвы и четки — все шло в ход, дабы защититься в дороге от злых сил. Целому ряду заговоренных предметов приписывали священные свойства.

В целях большей безопасности на Сицилии к экипажам с обеих сторон прикреплялись картинки религиозного содержания. «Чаще всего это изображения Мадонны с Младенцем или душ в чистилище», — отмечал приезжий наблюдатель. Женщины в Верхних Пиренеях для защиты от злых духов окропляли свои сорочки святой водой. В Кёльне продавались бумажки, к которым, как уверяли, прикасались лица трех библейских волхвов. «Если носить такую бумажку в кармане, она защитит от всех опасностей и грабителей», — сообщал Твисден Брэдбери в 1693 году. Другие амулеты не были непосредственно связаны с христианской символикой 75. В некоторых частях Франции считали, что ношение ремня или передника помогает отогнать оборотней. В болотистых местностях Восточной Англии веточки остролиста служили защитой от ведьм, а бретонские крестьяне знали, что свистеть в темноте нельзя, иначе к тебе тут же слетятся злые духи. На севере Англии, согласно одной рукописи раннего Нового времени, за этот проступок нарушителю полагалось «в качестве наказания» три раза обойти вокруг собственного дома. Чтобы отогнать духов, дети в Йоркшире учились складывать обе руки в кулак большими пальцами внутрь. С этой же целью повитухи в Льеже надевали какой-нибудь из предметов одежды наизнанку, так же поступали и рабы в ряде регионов Америки 76.

Ночь диктовала людям иные правила поведения при встрече. Темнота препятствовала соблюдению обычных правил этикета, который регулировал многие аспекты повседневной жизни и предписывал обмениваться любезностями на оживленных улицах. Вместо этого, советовал Джон Гэй, «пусть бдительность всегда твои стопы направит». Не имея возможности составить представление ни об одежде, ни о нраве приближающегося пешехода, а уж тем более о его личности и намерениях, люди делали выводы на основании других признаков. Путники давали о себе знать походкой и голосом. Кашель или плевок тоже могли кое о чем сказать. «Для нас очень важно уметь внимательно прислушиваться, — писал Руссо в „Эмиле", — чтобы определить… насколько низок или высок совершивший эти действия встречный, насколько он близок или далек, насколько резки или спокойны его движения». Джон Бернап, рудокоп из йоркширской деревни Грассингтон, мог узнать лошадь доктора по «стуку копыт» 77.

Чтобы избежать конфликтных ситуаций, при встрече с незнакомцами следовало держаться на расстоянии — лучше было обойти прохожего стороной и предоставить ему возможность обойти вас. Один писатель советовал: «Я бы всем порекомендовал не давать подходить к себе слишком близко, особенно в темное время суток». Американец Элкана Уотсон, заблудившись как-то ночью на сельской дороге во Франции, увидел приближающуюся повозку и бросился к ней, крича по-французски: «Стой, кучер! Стой!» Кучер же, как выяснилось, принял его за бандита. «В страхе, что он всадит в меня пулю, я пустился наутек под гору, а кучер погнал в гору, так сильно мы испугались друг друга», — писал Уотсон 78.

Когда пути странствующих неизбежно пересекались, молчание встречного усиливало подозрения. Напуганный проходящим мимо человеком на рыночной площади Траунштайна, конторский служащий Андре Пиклер воскликнул: «Если не отзоветесь, я заколю вас!» Говорили коротко и по существу. «Кто здесь? Кто идет?» — вот самые распространенные вопросы. «Друг и сосед», — ответил вопрошавшему Уильям Мауфитт по дороге домой в 1645 году. Важны были как сами слова, так и интонация — уверенная, но без вызова. Робость не меньше, чем враждебность, могла привести к конфликту. Большинство путешественников предпочитали подстраховаться, выразительно бряцая оружием. Боясь быть ограбленными в сельской местности в Испании, Томас Платтер и его попутчики размахивали шпагами у себя над головой, «чтобы они сверкали в лунном свете». А вот водить холодным оружием по земле определенно означало «объявление войны». Чтобы не попасться разбойникам в скандинавской деревне, один путешественник в 1681 году советовал нескольким безоружным кучерам обзавестись белыми деревянными палками, «которые при свете луны можно было принять за мушкеты». Возвращаясь домой с заседания суда в городке Уотлингтоне, Томас Эллвуд повстречался по дорогe с грабителем. «Мой клинок вдруг так неожиданно сверкнул в темноте, — восхищался своей отвагой Эллвуд, — что поверг преступника в ужас и изумление». Майклу Кросби, шедшему воскресным вечером из пивной «Нора Черной Мэри», повезло меньше. Столкнувшись в близлежащем поле с вором, он объявил, что «предпочитает разойтись мирно», но был тут же атакован и ограблен. При любой стычке в ночи следует применять силу, предупреждал Руссо. «Смело хватайте того, кто испугает вас ночью, будь то человек или зверь. Держите и сжимайте его что есть мочи. А если будет сопротивляться, ударьте» 79.

Встреча с потусторонними силами требовала иных защитных мер. Злых духов определяли по темному цвету и жутким звукам. Многие являлись в обличье змей, жаб или других существ. Вместо того чтобы бежать, нужно было перекреститься и произнести молитву. «Это крест, чтоб нечистый исчез», — говорили в Польше. Во Франции народная мудрость советовала не бояться. В Нижней Бретани злых духов предупреждали прямо: «Если ты от дьявола, иди своей дорогой, а я пойду своей». Когда одна испанка лунной ночью увидела «демона», перед тем как упасть в обморок, она помолилась Святой Троице, а немец, отец писателя Жана Поля, встречал чертей «с именем Бога или крестом» в качестве «щита». Некоторые смельчаки вели себя более враждебно и, по слухам, повергали в бегство самого Сатану. Феликса Платтера во время визита в Марсель, несомненно, утешало сознание того, что после одной такой встречи его швейцарского проводника прозвали Охотником За Дьяволом 80.

Только в состоянии полного отчаяния люди решались ночевать под открытым небом. «Путешественник должен осмотреть все вокруг и спать чутко, как заяц» — гласила итальянская поговорка. Немецкий врач Иоганн Дитц, потерявшись в окрестностях Любека, так боялся провести ночь в лесу, что, собравшись с силами, дошел до ближайшего амбара (хотя и наткнулся там на спавшую в яслях шайку грабителей). А Томас Платтер, не успев войти в Мюнхен до закрытия городских ворот, нашел прибежище в приюте для прокаженных 81. Заблудившиеся либо прислушивались к знакомым звукам, либо кричали «ау» в надежде разбудить какую-нибудь семью, живущую поблизости. Так, возвращаясь из Бирмингема в Ноттингем, переплетчик Уильям Хаттон потерялся в Чарнвудском лесу. «Я медленно блуждал, весь мокрый, опасаясь за свою жизнь и изо всех сил взывая о помощи, но безрезультатно». Когда Ульрих Брекер, будучи еще ребенком, потерялся, он увидел на другом конце поля двух человек и стал звать их на помощь. «Но никакого ответа не последовало, — вспоминает он. — Наверное, они приняли меня за какое-нибудь чудовище». Чтобы их могли услышать издалека, люди стреляли в воздух, подавая таким образом сигнал бедствия. В плимутской колонии в 1636 году стрелять ночью было запрещено, за исключением двух случаев: если следовало убить волка или «найти потерявшегося». Босуэлл, которого ночь застала на пути в Италию, выбрался на дорогу в город после того, как услышал несколько выстрелов. Сам он не стрелял, но, скорее всего, воспользовался чужим несчастьем 82.