Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

В I в. н. э. на страницах исторических хроник впервые появилось имя народа «аланы». Близ северо-восточных границ Римской империи, на равнинах между Аралом, Дунаем и Кавказским хребтом и там, где испокон веков кочевали скифские и сарматские племена, возникло новое мощное военно-политическое объединение. Имя алан, которых уже римский писатель I в. Лукиан называет «суровыми и вечно воинственными», быстро стало известно на Западе и на Востоке и полторы тысячи лет привлекало внимание древних писателей и историков.

Аланы не раз потрясали своими набегами соседние государства. Этот динамичный средневековый народ, разбросанный ветрами истории по Азии, Европе и Африке, сталкивался и общался с десятками других древних народов и племен то в мирном добрососедстве и союзничестве, то на поле брани. Тем самым история алан переплелась с историей многих народов, в первую очередь, юго-востока Европы. Глубоко прав был Н. Я. Марр, писавший, что «аланы — это уже история не только Кавказа, но и юга России. В них заинтересованы представители различных областей отечественной истории» (1, с. 140).

Трудами многих ученых твердо установлено ираноязычие алан и их генетические связи с сарматами (2, с. 549–576; 3, с. 17–25; 4; 5, с. 87; 6, с. 80–95; 7, с. 12; 8, с. 10–13). Имя алан отчетливо просматривается уже во II–I вв. до н. э. в названии сарматского племени роксоланы («светлые аланы». — В. К.). К середине I в. н. э. аланы появляются повсюду там, где до этого жили сарматы; на Северном Кавказе происходит то же самое: после войны между сарматскими племенами сираков и аорсов в 49 г. здесь появляются аланы, а сираки и аорсы исчезают. Следует полагать, что сираки и аорсы внезапно не исчезли, но оказались покрыты новым этнонимом «аланы», ставшим необычайно популярным и быстро распространившимся на все ираноязычное население (позже в число алан могли входить и племена несарматского происхождения, попавшие под политическую власть алан). На тесную связь алан с сарматами указывают и составные, как бы переходные термины «аланорсы» (алано-аорсы) Птолемея (II в.) и «алан-сармат» Маркиана (IV в.), а также многие археологические материалы. Именно такое понимание термина «аланы», как сначала обозначавшего какую-то этническую или скорее социальную группу внутри аорсов, затем распространившегося на все ираноязычные племена сарматского и сако-массагетского происхождения и еще позже ставшего термином не только этническим, но и политическим, собирательным для крупного племенного объединения, мы и имеем в виду в последующем изложении.

Важен вопрос об этимологии этнонима «алан», «аланы». Были высказаны различные мнения. Так, Г. Ф. Миллер считал, что «имя аланов родилось у греков, и оно происходит от греческого глагола, значащего странствовать или бродить» (9, с. 7). К. Мюлленгоф имя алан производил от названия горного хребта на Алтае (10, с. 99), Г. В. Вернадский — от древнеиранского «елен» — олень (11, с. 82), Л. А. Мацулевич считал, что вопрос о термине «алан» вообще не решен (12, с. 138). Однако в настоящее время в науке признана версия, обоснованная В. И. Абаевым (13, с. 246; 14, с. 47) — термин «алан» является производным от общего наименования древних ариев и иранцев «arya» (15, с. 264, приведена европейская литература; 16, с. 58; 17, с. 755; 18, с. 72 и др.). По Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. В. Иванову (17, с. 755), первоначальное значение этого слова «хозяин», «гость», «товарищ» развивается в отдельных исторических традициях в «товарищ по племени», далее в самоназвание племени (arya) и страны. Данная версия наиболее научно обоснована и убедительна.

Из сказанного вытекает, что история алан — часть кардинальной проблемы древнего иранства на территории нашей страны, история которого начинается задолго до скифов и киммерийцев (19, с. 26–37) и вероятно уходит в недра срубной археологической культуры (20, с. 259–265). Но если северные иранцы древности почти все ушли в небытие, аланы сумели выстоять и сохранить живую этническую и языковую традицию в лице современных осетин, говорящих по сей день на несколько трансформировавшемся аланском языке (5, с. 100; 3, с. 27–58; 13, с. 36–47; 21, с. 33–51 и др.). Это обстоятельство и возможность исторической ретроспективы побуждает считать историю алан особенно интересной, а, язык осетин и очень маленькой группы ягнобцев в горах верховьев р. Зеравшан в Средней Азии представляют живые осколки так называемой «скифской» группы иранских языков (18, с. 333–334; 22. с. 177, что делает эти языки и их носители уникальными для научного изучения. В этом причина неиссякающей привлекательности древней истории осетин и их языка для мировой науки.

История алан непосредственно связана с ранним этапом истории осетинского народа и его этногенезом. В первую очередь, сказанное относится к той части алан, которая в I — начале II тыс. н. э. размещалась в центральной части Северного Кавказа, между верховьями Кубани и Терека. Именно эти аланы-осы, смешавшиеся на очередной территории с более ранним кавказоязычным населением, положили начало современным осетинам, их культуре, языку. Земли между верховьями Кубани и Терека в домонгольское время послужили базой для формирования осетин. В то же время признано, что в качестве одного из компонентов аланы участвовали в формировании карачаевцев, балкарцев и ингушей, что исторически сближает эти народы с осетинами и объясняет часть схождений в их культуре. Это ставит историю алан в ряд не только национальных, но и интернациональных научных проблем Северного Кавказа.

Изучение истории алан началось около двух веков назад. Выросла целая научная литература, среди которой особо отметим обобщающие работы Ю. А. Кулаковского (23) и 3. Н. Ванеева (24), а также монографии Ю. С. Гаглойти (25) и В. В. Ковалевской (26). Однако при всей ценности названных трудов, ни один из них не воссоздает историю алан в достаточно полном объеме, системно и на основе всех или почти всех существующих источников.

Учитывая это, а также глубокий интерес широкой общественности Северной и Южной Осетии, значение аланской проблемы для истории народов Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы, я подготовил изданную в 1984 г. книгу «Очерки истории алан». По издательским условиям рукопись была опубликована в неполном объеме, а политические интриги помешали ей дойти до читателя. Сейчас, когда подобные причины отпали (будем надеяться — навсегда), появилась благоприятная возможность переиздать некогда опальную книгу. В меру моих возможностей я ее переработал и расширил, включив ряд новых глав, усилив иллюстративную часть, и представляю на суд читателей фактически почти новый труд. Я не поддался соблазну назвать его «Историей алан», так как не считаю, что мне удалось решить столь грандиозную задачу. Поэтому я сохраняю старое название, тем самым подчеркивая преемственность первого и второго изданий. Конечно, не может быть и речи о том, что все изложенное ниже, решено окончательно и навсегда. Время и новые исследования внесут в историю алан свои коррективы, и в этом вряд ли приходится сомневаться.