Надежда Ионина - 100 великих сокровищ

В январе 1918 года была ограблена находившаяся в московском Кремле Патриаршая ризница – бесценная сокровищница древнего прикладного и декоративного искусства. В те зимние послереволюционные дни Кремль являл собой картину довольно неприглядную: его тротуары, мостовые и площади были покрыты жижей грязного снега, растоптанного тысячами ног; во дворах выше человеческого роста стояли сугробы неубранного снега и были навалены кучи всевозможного хлама. В самых неожиданных и неподходящих местах лежали огромные штабели дров, ведь для отопления всех кремлевских зданий их требовалось два, а то и три вагона в день. По всей территории Кремля с утра до позднего вечера бродили толпы людей: никто не знал, кто были эти люди и что им тут нужно. Впрочем, никто этим и не интересовался…

Понятно, что в подобных условиях некоторые кремлевские хранилища ценностей являлись объектами «угрожающими» – с точки зрения их охраны и обеспечения безопасности. В число таких объектов входила и Патриаршая ризница, которая размещалась в верхнем этаже пристройки к знаменитой колокольне «Иван Великий».

В архивах Московского археологического общества сохранился любопытный документ (от 24 мая 1910 года) о том, что еще в то время специальная комиссия осматривала Патриаршую ризницу и установила: ее помещение «небезопасно». Ненадежными были признаны два окна на южной стороне колокольни, обращенные к Царь-колоколу. А так называемые тепловые каналы и каналы обратной тяги, проходящие в стенах здания, комиссия признала «вполне доступными для проникновения злоумышленников через камеру печи или через приточный канал снаружи». Тогда комиссия предложила выставлять пост под окнами ризницы и Царь-колокола, а тепловой и приточный каналы заделать стальной решеткой. Но меры эти вовремя не были приняты, и через восемь лет грабители воспользовались именно этим способом.

Когда-то Патриаршая ризница размещалась в Патриарших палатах, в здании, которое было построено в 1643—1645 годы около Успенского собора. Здесь же находилась и Крестовая палата – приемная патриархов, и патриаршая библиотека, и церковь Двенадцати апостолов – домовая церковь патриархов, над ней и располагалась ризница.

В начале XVIII века, когда Петр I ликвидировал патриаршество, часть сокровищ ризницы раздали церквам и монастырям, а оставшиеся поместили в небольшую церковь Филиппа, «что у патриарха вверху». Во время наполеоновского нашествия в 1812 году сокровища ризницы вывезли в вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь, а по возвращении их разместили на третьем ярусе звонницы, которую итальянский зодчий Петрок Малый возвел в 1552 году рядом с «Иваном Великим».

Когда 30 января 1918 года ризничий и сопровождавшая его охрана подошли к дверям ризницы, они увидели, что находившийся справа от двери металлический ставень с зеркальным стеклом, закрывавший небольшую нишу в стене, вскрыт… Перед вошедшими предстала картина самого варварского разгрома. Сначала им даже показалось, что грабители вынесли буквально все, лишь со временем удалось установить размеры похищенного.

Из Патриаршей ризницы исчезло большинство икон и панагий, изготовленных из драгоценных металлов и украшенных драгоценными камнями. Слово «панагия» означает Всесвятая, и наименование это принадлежит Божией Матери. В древние церкви приносили особую просфору в честь Божией Матери, которую клали в особый ковчежец. Во время трапез в древних обителях этот ковчежец возлагали на себя и носили его в воспоминание о явлении Божией Матери апостолам после Вознесения Ее на небо. Сам ковчежец назывался панагиаром, и по примеру древних настоятелей такие же панагиары стали устраивать для себя и архиепископы. Отсюда и получили свое название иконы, которые архиепископы носят на груди, – панагии.

В Патриаршей ризнице можно увидеть священную и домашнуюю одежду и утварь не только патриархов московских, но и древних митрополитов всероссийских. Большинство священных предметов ризницы – это вклады русских государей, но есть среди них и такие, которые в разное время были доставлены из Константинополя.

Например, в Патриаршей ризнице хранятся омофоры – облачение, представляющее собой длинный широкий плат, который использовался священнослужителями во время богослужений. Омофора восходит к временам апостольским, когда, по преданию, такие омофоры носили апостолы Петр и Марк. В древности омофоры делались из овечьей шерсти и служили символом той заблудшей овцы, которую Христос обрел и взял на рамена свои. Впоследствии омофоры стали изготовлять из различных тканей – с крестами и другими священными изображениями.

Древнейшим в Патриаршей ризнице является омофор из белой камки [48] Камка – шелковая ткань с различными фигурами и узорами. – на красной тафтяной подкладке и с малиновыми шелковыми кистями. На омофоре на четырех крестах помещены четыре изображения с греческими надписями: Рождество Христово, Крещение, Распятие и Воскресение. Омофор состоит из двух кусков ткани, и на одном из них, в круге, помещено Воскресение Христово.

Изображение Рождества Христова представляет Богоматерь, возлежащую на одре и обратившую голову свою в правую сторону, где перед ней в яслях лежит спеленатый младенец, а над яслями стоит звезда. У изголовья Богоматери стоят волхвы и осел, а ниже (в левой стороне изображения) сидит в задумчивой позе Иосиф. Перед ним – традиционная фигура старца в козлиной шкуре и с клюкой в руке; справа – сцена омовения младенца, совершаемая старой женщиной и служанкой.

Изображены едущие на конях волхвы в красных шапках, а на небе – три ангела, один из которых несколько удален от других, на него и обратил свой взор пастух в круглой шапке и с посохом в руке.

Время изготовления этого омофора относили и IV, и к VII векам, приурочивая его то к Первому, то к Шестому Вселенским соборам. Этот драгоценнейший омофор, который приписывали святителю Николаю Чудотворцу, привез в XVII веке в Москву митрополит никейский Григорий – в дар царю Алексею Михайловичу. В грамоте патриарха иерусалимского Паисия, писанной к русскому царю, об омофоре сообщалось: «Он [49] То есть митрополит никейский Григорий. показывал нам найденный в ризнице своей митрополии (Никеи) один ветхий священный омофор. Как значится в ризничной описи митрополии, он принадлежал святейшему патриарху александрийскому Александру, присутствовавшему на соборе 318-ти свв. Отцев, где он сам возлагал его на себя и свв. Отцы». Позднее исследователь А.И. Успенский, на основе палеографических признаков и характере иконографического изображения, определил, что омофор мог быть лишь на Седьмом Вселенском соборе, состоявшемся в 788 году.