Алексей Лобин - Артиллерия Ивана Грозного [litres]

Второй раз осадную артиллерию русская армия использовала в 1518 г., когда состоялся поход на Полоцк. Заметим, что в летописи определенно говорится о подготовке артиллерии местного производства – «с новгородцкою силою и с нарядом большим», «со псковскою силою и со всем нарядом псковским и с пищальники и с посохою». Ни новгородский, ни тем более псковский пушечные дворы не могли производить гигантские бомбарды и проломные пищали подобно московским. Нет никаких данных в те годы о пушечном литейном производстве в Новгороде или Пскове. Калибр орудий периферийного железоковательного производства сильно уступал столичному. Интересно, что псковский книжник подробно описывает маршрут транспортировки артиллерии, под нужды которой были реквизированы «з священников кони и телеги»: «повезоша наряд весь в судех Великою рекою до пристани, а от пристани на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи и приставиша к немоу посоху к Полоцку» [431] Псковские летописи. Т. 1. С. 100. М., 1941. . Таким образом, это был поход с участием пешей рати, артиллерии и конницы. Источник псковской 1-й летописи несомненно базировался на рассказах свидетелей, возможно участников похода. Единственно можно заметить, что по масштабам этот поход в разы уступал государевым походам на Смоленск, ибо производился только силами северо-западных отрядов. Размер великолуцкой рати можно оценить до 2000 всадников – традиционно новгородско-псковская земля могла выставить в поход не более этого количества поместной конницы [432] Бенцианов М.М., Лобин А.Н. К вопросу о структуре русской армии в битве при Орше // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2013. № 2. C. 155–179. . Если прибавить к этому числу пехоту с Пскова и Новгорода (до 1000 пищальников), то численность рати могла достигать до 3000 чел. (историк В.В. Пенской считает, что войско могло достигать 7 тыс. чел.) [433] Пенской В.В. Чудо на Двине (эпизод из истории 1-й Смоленской войны) // Война и оружие: новые исследования и материалы. Труды Шестой Международной научно-практической конференции. 13–15 мая 2015 г. СПб., 2015. С. 363. . Под транспортировку новгородской артиллерии были реквизированы даже лошади у священников.

Псковская посоха сопровождала артиллерию по воде, а затем обеспечивала транспортировку стволов по суше («от пристани на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи, и приставиша к немоу посоху»). После того как конными отрядами был блокирован Полоцк, к нему подтянули пушки и пищали. После этого под укреплениями стали возводиться туры («начаша тоуры под городом ставити»).

Однако под Полоцком передовой русский отряд был разбит Я. Боратыньским и О. Гаштольдом. Воевода В. Шуйский был вынужден снять осаду и отступить. То, что в польских реляциях и литовских «листах» отсутствует какая-либо информация о захвате осадных орудий, говорит об организованном отходе боярина В. Шуйского – русские забрали с собой все пушки.

В молниеносных рейдовых походах русских войск 1512–1520 гг. на территорию Великого княжества Литовского легкая артиллерия не замечена, о ней не упоминает ни один источник. Как правило, в боевых действиях пушки и пищали применялись только в оборонах или осадах.

При Василии III артиллерия стала более активно использоваться на стационарных оборонительных рубежах против крымских татар.

Так, во время бушевания «крымского смерча», разорительного похода Мухаммед-Гирея на Русь, в Москве стали готовить орудия к обороне. Передовые татарские отряды уже сожгли Угрешский монастырь в 20 км от Москвы и подошли к самой Москве, к великокняжескому селу Воробьево, где разграбили питейные и «и мед на погребех великого князя пили». Известному немецкому мастеру Николаю Оберакеру (Герберштейн называет его «Николай, родившийся на Рейне недалеко от немецкого имперского города Шпайера») было поручено организовать артиллерийскую оборону Москвы. По приказу немца крестьяне должны были поднести к уязвимым участкам на своих спинах мелкие орудия – фальконеты (Fakhanetlen).

После опустошительного «крымского смерча» 1521 г., когда «множества христианства победита, и поплениша, мужска полу и женьска, и многи крови пролиашя, и многа осквернения и растленна содеяша, и многыя села и святыя церкви пожгоша», перед правительством стала насущная проблема создания эффективного оборонительного рубежа на южных и восточных окраинах границы.

Массовое производство артиллерии позволило использовать легкие орудия, пищали и тюфяки для защиты стратегически важных участков. С 1521 г. и на протяжении всего XVI в. русская артиллерия в составе колесных пищалей и дробовых тюфяков регулярно «по весне» выдвигалась с городских арсеналов Коломны, Тулы, Серпухова и других городов на береговой рубеж в ожидании отражения крымской угрозы.

Так, в конце июля 1533 г. в ожидании крымского нашествия расставленной артиллерией были перекрыты все дороги и перелазы. Летописец не преминул отметить: «А наряд был великой: пушки и пищали изставляны по берегу на вылазе от Коломны до Каширы, и до Сенкина, и до Серпухова, и до Колуги, и до Угры, добре было много, столько и не бывало» [434] ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 16. . На случай прорыва противника к Москве великий князь указал «воеводам градцким устроити в граде пушки и пищали, и градцким людем животы возити во град…». В отличие от оборонительных мероприятий Ивана III в 1480 г. (когда также выставлялись на Угру пушки и пищали для отражения нашествия хана Ахмата) количественный и качественный рост огнестрельного вооружения теперь позволял перекрывать гораздо большее число уязвимых участков обороны «берега». Однако в случае обострения военно-политической ситуации с Великим княжеством Литовским «наряд» в срочном порядке снимался и перебрасывался на западный «фронт», за исключением легких орудий. Передвижение и присутствие в войске «великого князя Московского» артиллерии являлось пристальным вниманием литовской разведки. Особо тревожным для нее было сообщение осенью 1534 г. о том, что тяжелые орудия были сняты с «окского» берега и переправлены в Москву, а на татарских рубежах были оставлены мелкокалиберные многоствольные орудия: «которые делы великии были посланы на берег, тых дей болших осм назад к Москве отвезено, одно малый сороковым делы при тых людех на берегу зоставлены» [435] Акты Западной России. Т. II. С. 331. .

В русско-литовской (Стародубской) войне 1534–1537 гг. артиллерия применялась в осадах обеими сторонами. В сентябре 1534 г. под Стародуб подошло войско киевского воеводы А. Немировича и В. Чижа «и иные воеводы со многими людьми…с нарядом и с пушками, и с пищальми». Под стенами крепости произошло сражение, итоги которого в источниках противоречивы [436] Кром М.М. Стародубская война 1534–1537. Из истории русско-литовских отношений. М., 2008. С. 40–41. . Стародуб, достаточно неплохо оснащенный артиллерией, отстоялся, причем литовцы потеряли одного из командиров наемников, «Суходольским зовут, да 8 пищальников поймали». Но отступив от Стародуба, воевода Андрей Немирович спалил и сровнял с землей небольшую крепость Радогощ [437] ПСРЛ. Т. VIII. С. 287; ПСРЛ. Т. XIII. С. 66. . После этого литовское войско пыталось взять Почеп и Чернигов. «Королев воевода, – пишет Пискаревский летописец, – Андрей Немиров пришол к Чернигову со многими людьми и с нарядом, да учал к городу приступати, ис пушек и ис пищалей учали на город стреляти. Воевода же великого князя князь Федор Семенович Мезецкой послал из города многих людей на литовские люди. И великого князя люди литовских людей многих побили, и пушки и пищали поймали, а на утро Андрей Немиров с остаточным нарядом пушечным от города вскоре прочь пошли» [438] ПСРЛ. Т. XXXIV. М., 1978. С. 168. . Захваченную артиллерию воевода разместил в черниговских башнях.