Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

Вырубленный лес был использован с пользой. Так как большинство работников и солдат были задействованы на работах по строительству укреплений на разных устьях реки, а работы в крепости практически остановились, туры и фашины, сделанные из срубленного леса, были использованы на береговой линии для того, чтоб компенсировать недоделанный вал фоссебреи. Аналогичным образом из фашин была оборудована внешняя береговая линия укреплений каменного города вместе с Гостиными дворами [356] Там же. Ф. 160. Оп. 1. Д. 9. Л. 51 об. — 52. .

Вооружение батарей Пудожемского устья было начато уже в конце июля 1708 г., хотя их обустройство еще не было завершено. Точных данных о видах оружия на этих батареях мы не имеем, но, исходя из общего числа ядер, стоит предположить, что к трем полковым пушкам добавилось еще 9 или 10, к которым и были отпущены ядра (из расчета по 50–55 ядер на пушку) [357] Тревожные годы… С. 264–266. .

7 (18) августа воевода П. А. Голицын докладывал Петру I о том, что «брандеры которым надлежит быть на Двинских устьях против положенных заплавей делают с поспешением» [358] РГАДА. Ф. 160. Оп. 1. 1708 г. Д. 9. Л. 52. имеющиеся в городе корабли: «Траспорт», «Меркуриус» и «Св. Дух» задействованы в обороне города, а именно «для проведывания оных неприятелей и отпору на взморье, и велено им быть при Двинских устьях, и ныне они стоят в урочище на яме» [359] Там же. Л. 99 об. . Нужно отметить, что, по свидетельству К. де Бруина, эти корабли не просто «стояли», а активно контролировали действия судов при подходе их к крепости. Путешественником описан случай в навигацию 1708 г.: «Между сказанными кораблями был один датский о двадцати восьми пушках, с распущенным флагом на большой мачте… Корабль этот остановился у входа в устье реки, для того чтобы не спускать флага, чего он не мог избежать, если б продвинулся далее вперед. Было тоже несколько кораблей из этого флота, хотевших за ним пройти, не снимая флагов, но царские корабли, сделав по ним выстрелов двадцать из пушек, заставили их подчиниться своему уставу и заплатить еще более пятидесяти гульденов за каждый сделанный по ним выстрел. Все они остались на якоре у Новой Двинки» [360] Бруин К. де. Указ. соч. С. 648–649. .

В Архангельске и поморских селениях формировалось народное ополчение. Решение об этом содержалось в указах воеводы. Из письма земского старосты Андрея Глаголева к государю известно, что вооружалось все население станов, волостей и поселений по побережью Белого моря, «чтоб у тамошних жителей у всякого ружье, копья, и рогатины, и бердыши, и пищали, и фузеи, и пистолеты были или у кого какое есть и чтоб были во всякой опасности… и ежели оные неприятели где явятца, и оные б грацкие жители все были с тем ружьем налицо, а холмогорские уездные с теми сотники, и пятидесятники, и десятники со оным ружьем для осады и береженья, и отпору приходили к городу Архангельскому тотчас». Также сообщалось об охотниках, что «с уезду стрельцы, которые стреляют птицу и зверя, охотники, взяты к Архангельскому городу» [361] Тревожные годы… С. 210–211. .

Ружей на руках у горожан и крестьян было мало, и по распоряжениям П. А. Голицына (записи о которых сохранились в «Расходной книге артиллерии Архангельского гарнизона») в июле и августе 1708 г. оружие и порох выдавались для вооружения Николо-Корельского монастыря и гражданского населения Архангельска и Холмогор [362] Там же. С. 265–268. .

Новодвинская крепость. Гравюра К. де Бруина, 1711 г.

К концу строительного сезона были возведены новые дополнительные укрепления батарея на 12 пушек «на Солоковском устье на берегу против Маркова острова», предназначенная для предотвращения прохода мелкосидящих судов в районе мелей, и «два городка» в Лапоминской гавани с возможностью размещения 24 пушек [363] РГАДА. Ф. 158. Оп. 1. Д. 15. Л. 31 об. .

С окончанием навигации угроза нападения с моря для Архангельска в очередной раз благополучно миновала. В Архангельске салютом отметили победу русских войск над корпусом Левенгаупта под деревней Лесной. Однако оборонительные меры никто не отменял, подготовка к отражению возможной атаки на город и порт продолжалась. И основания для этого были, как известно из письма к некоему «высокографскому превосходительству» (возможно, Г. И. Головкину — И. Г. ). П. А. Голицын 29 ноября 1708 г. получил из-за границы письма, в которых «писали к иноземцом из аглинской земли, что выше означенные французы из пристани Динкеркена пошли в 20 караблях навстречю отходящаго флота от города Архангелского, а из Омстродама лишит в семи караблях, и сего я не хотел упустить естли какой случай, что оные французы под видом шведцким и самими шведы пристанут к берегам колским или где ближе к Двине и будут зимовать, а веснойю нечаемо придут». Это письмо, свидетельствовавшее об угрозе нападения на Архангельск будущей весной, написано более спокойно и обстоятельно. Действительно, был выполнен большой объем работ, значительно укрепивших оборону города, а также пополнены двинские полки [364] Там же. Л. 64–65. .

В конце ноября 1708 г. от набегов шведских отрядов пострадали западные поморские земли. Впервые архангельский воевода известил об этом Новгородский приказ 16 декабря [365] Там же. Д. 174. Л. 5–6. . 30 декабря последовал более подробный доклад, в котором он сообщал, «что сего ж декабря 14 числа писал к городу Архангелскому из Сумского острога Соловецкого монастыря приказной старц Серапион, и прислал Ребалских погостов старост и крестьян заручные скаски, что де ноября в 29-му числу неприятелские швецкие люди нашед на Ребалские погосты, Лендерскую деревню в которой было с сорок дворов пожгли и той деревни жителей посекли, и впредь де они шведы тамошним поморским местом хотят чинит разорение. Да сего ж, государь, декабря в 25-м числе к городу ж писали из Сумского острогу вышепомянутой же старец Серапион да ис Кемского городка приказной же старец иеромонах Иоанин и прислал Лопского, Ругозерского, и Шузерского, и Ребалских погостов старост Родиона Леонтьева с товарыщи и розных деревень крестьян скаски за руками в которых написано, что де неприятелские швецкие люди — конница и пехота человек з двести ноября к 28-му числу пришед на Ребалские погосты в Лендерской четверти пять деревень Лендерскую, Островскую, Кимоварскую, Тужню да Амо губу в которых было пятдесят дворов пожгли и тех деревень жителей посекли, а иные де розбежались, и хотят де они шведы иттить на Лопские погосты и на Кемской городок и на Сумской острог, да в скаске ж Ребалского погоста крестьянина которой за свейской рубеж для проведыванья вестей написано слышил де он от шведов, что за свейским рубежом в Кутме на волоке учат шведов с ружем триста человек, а куде им отпуск будет не знает» [366] Там же. Д. 15. Оп. 1. Л. 3 об. — 4. .