Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций [Книга 1]

Весной 1933 г. провинциальные ландтаги потеряли право формировать земельные правительства, законы «Об унификации земель с рейхом» от 7 апреля 1933 г. и «О рейхсштатгальтерах» от 30 января 1935 г. предоставили это штатгальтеру (наместнику), главной задачей которого было «обеспечение выполнения политических директив рейхсканцлера». Впоследствии эта должность слилась с гауляйтером НСДАП и была передана в ведение министерства внутренних дел. В начале 1934 г. ландтаги вообще ликвидирова-

Фашистская молодежь. Германия, 1933 г. РГАКФД

ли, а заодно и рейхсрат. В 1935 г. были уничтожены остатки самоуправления общин, бургомистры теперь назначались министром внутренних дел сроком на 12 лет. После смерти президента Гинденбурга в августе 1934 г. и его пост был упразднен за ненадобностью, А. Гитлер стал пожизненным «фюрером и рейхсканцлером немецкого народа». Монополия власти НСДАП была закреплена конкордатом с католической церковью, базировавшимся на ее невмешательстве в политику, и огосударствлением протестантской церкви. К 1936 г. нацистская унификация Германии завершилась.

Наряду с выстраиванием государства и общества по нацистскому образцу Гитлер предпринял единственную, но радикальную акцию по чистке собственной партии от остатков «левой оппозиции» и прочих наивных людей, слишком буквально понимавших призывы к «национальной революции». 30 июня 1934 г. во время «Ночи длинных ножей» были арестованы и расстреляны наиболее одиозные командиры штурмовиков, претендовавшие на влияние в государстве, а также другие потенциальные оппозиционеры (Э. Рем, Г. Штрассер, Э. Юнг, К. Шлейхер и др.).

Формирование диктатуры с самого начала сопровождалось использованием методов устрашения и террора, которые все более приобретали значение одной из опор государства, но не единственной и даже нс главной. Традиционные отношения государства и индивидуума претерпели существенную модернизацию и базировались на правовой доктрине, подразумевавшей на-иболсе полную реализацию личных интересов в их осознанном подчинении партийно-государственным при отсутствии любых форм оппозиционности. Масса, состоящая из активных фанатизированных членов, была предпосылкой успеха фашистских идей, поэтому основой социализации личности стала абсолютная лояльность тоталитарной идеологии, формировавшая неделимое «народное сообщество» или нацию, что воспринималось и немцами, и итальянцами как долгожданный итог подлинного объединения страны. Структура государственной власти формально базировалась на народовластии, хотя в реальности плебисцитарная демократия нацизма была построена на предрешенности результатов референдумов, превращенных в средство одобрения политики режима. Реальная же власть была сосредоточена в верхах партийно-государственной элиты, хотя принцип «фюрерства» повсеместно создавал иерархическую структуру маленьких и больших вождей, каждый из которых кем-то командовал и кому-то подчинялся. Культ А. Гитлера, лично руководившего партией, единственного, кто обладал правом на непогрешимость и абсолютную истину, замыкал эту пирамиду, давая ощущение групповой защищенности и встроенности в технократический механизм.

Национал-социализм имел гораздо более агрессивно-тоталитарную природу, чем итальянский фашизм, сохранявший до сближения с Германией во второй половине 1930-х годов многие традиционные устои общества, и именно поэтому воочию воплотил в себе угрозу всей западной цивилизации, рассматривая любые ее институты и ценности лишь с точки зрения прагматической утилитарности. Даже этатизм в его системе имел функциональ-

Публичмос сожжение книг на одной из площадей Берлина. Германия, 1933 г. РГАКФД

ное значение, самодовлеющий характер приобрели лишь понятие расы и ее биолого-мировоззренческая чистота как залог спасения мира. Сакрализова-ны были нс только расовый отбор по принципам евгеники и создание таким образом «нового человека», но и формирование нового расово исрархичного мирового порядка, предполагающее биологические предпосылки господства высшей расы и уничтожение «недочеловеков», - уродливая и страшная пародия на интеграцию Европы и мира. По расовым законам 1935 г. все население Германии было разделено по признаку «крови» на «граждан»-арий-цев, обладавших всей полнотой прав, и «подданных», все более бесправных в зависимости от степени «смешанности крови». Преодолеть эти барьеры стало невозможно, само понятие «народ» было резко сужено до термина «ариец». Соблюдение расовой чистоты - «платья бессмертия» - и верная служба народу являлись отныне высшими ценностными ориентирами для немцев. В 1938 г. расовые законы принимает Муссолини. Масштабы исполнительно проводившейся расовой политики, хладнокровного вытеснения и уничтожения «неполноценных» после краха нацизма ужаснули весь мир, в том числе добропорядочных немецких бюргеров, ранее предпочитавших не замечать смысла «перемещений в трудовые лагеря» и прочих акций террора.

Многочисленные мифы - «крови и почвы», «чистой расы», «нации-семьи», авторитарного вождя, равноправной «народной общности», «силы через радость» и т.п. - составляли основу психологического воздействия на сознание людей и действенности фашистской идеологии. Детально проработанная пропаганда, на службу которой были поставлены культура, искусство, средства массовой информации, наука, спорт и даже туризм, не оставляла лакун для сомнений. Однако се воздействие не было бы эффективным, если бы фашистские режимы нс имели реальных успехов - и прежде всего в социально-экономической сфере, в борьбе с Великой депрессией. За счет мобилизации ресурсов и резкого усиления государственного вмешательства (БФС, Национальный совет корпораций и Институт промышленной реконструкции (ПРИ, 1933) - в Италии, Генеральный совет немецкого хозяйства (1933), территориальные и отраслевые палаты, четырехлетние планы развития экономики - в Германии), а также милитаризации экономики и подготовки к войне фашистские режимы быстрее достигли позитивных результатов, чем демократические. Немцы поверили в Гитлера к 1936 г., когда в Германии, единственной среди европейских стран, была ликвидирована безработица, в Италии кризис усилиями фашистского государства так и не достиг катастрофических масштабов, и Европа смотрела тогда на эти страны с изрядной долей любопытства и сочувствия, но не ужаса. Либеральные ценности свободы и плюрализма явно проигрывали по сравнению с материально стабильным существованием. Незамедлительно развернувшаяся в фашистских странах социальная политика для широких масс в виде поддержки многодетных, жилищного строительства, организации досуга, воспитания и образования прибавила им сторонников и изнутри, и вовне. Но и имущие слои общества долгое время испытывали удовлетворение: разумный компромисс с государственной властью принес им защиту от социальных катаклизмов и уничтожение рабочих организаций, организованное по «принципу фюрер-ства» (беспрекословное подчинение работников) «органическое хозяйство», а также модернизацию и динамичную промышленную среду.