Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Наполеон заверял брата русского императора в том, что с прошлыми недоразумениями, породившими Крымскую войну, покончено навсегда, что теперь вчерашние противники – Франция, Англия и Россия – могли бы объединить свои усилия в создании новой Европы, что нужно быть готовыми к возможным волнениям в Италии, которая стремится к объединению, что не исключены восстания христиан в Турции. При этом император высказал свое мнение в пользу образования как на Апеннинском полуострове, так и на Балканах федераций из небольших государств.

По мнению Наполеона, не следует препятствовать стремлению Пруссии округлить ее владения. В то же время он достаточно пренебрежительно высказался об Австрии, дав понять, что сферу ее влияния желательно сузить, как на севере Италии, так и в Галиции. Последняя, как он полагал, могла бы отойти к России. Со своей стороны, Константин Николаевич уклонился от обсуждения темы Галиции, но с готовностью обсуждал все другие вопросы, поставленные Наполеоном. В нескольких беседах принимал участие и граф Киселев.

В ходе своего пребывания во Франции великий князь получал множество писем и других обращений от французов, принадлежавших к самым разным слоям общества. Собранные воедино, они составили солидную папку, хранящуюся в АВПРИ [280] АВПРИ. Ф. 187 (Посольство в Париже). Оп. 524. 1857 г. Д. 335. . Ее содержание довольно интересно. Чего здесь только нет!..

Просьбы об аудиенции и приеме на русскую военную службу, о заступничестве перед императором Наполеоном в освобождении из тюрем и амнистии «невинно осужденных». Инвалиды и неимущие вдовы Крымской кампании, забытые, как они утверждали, собственным правительством, просят о вспомоществовании. К их мольбе присоединяются вдовы и дети ветеранов Русской кампании 1812 года. Денег просят многочисленные общества помощи бедным и обездоленным. Поляки-эмигранты – о возвращении на родину. Потерявший работу учитель Ф. Бонне (F. Bonnet), умоляет великого князя помочь ему в трудоустройстве, похлопотав за него перед «нашим, горячо любимом императором в получении должности, которая позволит мне содержать троих детей (двух девочек и мальчика)», уточняет проситель. Отчаявшийся месье Бонне готов работать директором или учителем начальной школы, экспедитором, библиотекарем или его помощником, почтовым служащим…

Встречаются среди обращений и жалобы французских негоциантов и представителей других профессий на бездействие и волокиту русских чиновников, затягивающих решение различных вопросов.

Писатели, художники и композиторы направляют великому князю предложения о приобретении их произведений, а некоторые присылают их в дар, свидетельствуя о своем бескорыстии и почтении к августейшему адресату К ним присоединяются многочисленные изобретатели и рационализаторы, предлагающие свои проекты. Один из них, месье Проспер Меллер, прислал Константину Николаевичу проект «Воздушной навигации» путем перевозки пассажиров на воздушных шарах, оценив его в 800 тыс. фр. Другой изобретатель-урбанист, начав свое обращение к великому князю со слов – «зная о Вашей любви к прогрессу», – предложил проект расширения улиц в обеих столицах и в других городах России.

Трудно теперь сказать, что делал со всеми этими обращениями великий князь. Не исключено, что в отдельных случаях он пытался помочь просителям, но никаких следов его вмешательства, во всяком случае, в дипломатической переписке, не прослеживается.

Перед отъездом из Парижа Константин Николаевич устроил прием для членов правительства и маршалов Франции, а 17 мая он отбыл из политической столицы в направлении столицы французского виноделия – г. Бордо. В день отъезда великого князя граф Киселев написал в Петербург: «Впечатление, произведенное этим визитом, как на монарха, так и на общество, превзошло все наши ожидания» [281] Там же. Ф. 133. Оп. 469. 1857 г. Д. 142. Л. 481 об. .

В Бордо Константин Николаевич провел два с половиной дня, побывав на судоверфи и в театре. Перед отъездом он передал префекту департамента Жиронда 10 тыс. франков на благотворительные цели. На борту парохода «Королева Гортензия» великий князь побывал в портах Рошфора, Гавра и Кале, где сошел на берег и далее поездом в Анвер, а оттуда его путь лежал уже в Россию.

В письме Киселеву князь Горчаков высоко оценил результаты миссии великого князя во Францию, отметив то значение, которое имело произведенное им впечатление на общество, мнение которого всегда так важно для любого французского правительства. Министр отметил и ожидаемые от визита политические последствия – сближение позиций Франции и России по вопросу о Дунайских княжествах, а также о Черногории, испытывавшей в то время сильнейшее давление Турции. Горчаков подчеркнул, что сближение с Францией для России носит не тактический или временный характер, а является совершенно осознанным выбором, продиктованным долговременными интересами двух стран, в равной степени, как писал министр, и «внушениями географии». Сейчас бы сказали – геостратегическими интересами. «Таким образом, – резюмировал Горчаков, – в наших отношениях с императором Наполеоном мы будем придерживаться самых любезных форм обхождения, с соблюдением всех нюансов вежливости. Когда же он вознамерится решать с нами какие-то дела, то найдет нас столь же бдительными в защите наших интересов, сколь и он бдителен в отношении собственных интересов» [282] Там же. Д. 145. Л. 542 об. – 543. Горчаков – Киселеву, 24 мая 1857 г. .

Свою оценку завершившемуся визиту великого князя во Францию дал министр иностранных дел Франции граф Валевский. В письме послу Наполеона III в Петербурге графу де Морни министр сообщал, что молодой великий князь произвел самое благоприятное впечатление в Париже и во всех местах, где он побывал. «Личные отношения, которые Его Высочество установил между двумя правящими домами, безусловно, укрепят чувства дружбы, существующей между нами, и нас очень радует, что это отвечает интересам двух стран», – писал Валевский [283] Морни показал оригинал этого письма Горчакову и оставил ему копию // Там же. Д. 68. Л. 108. .

Горчаков при встрече с Морни высказал послу аналогичный взгляд на завершившийся визит, который в Петербурге считают весьма успешным.

От себя же Морни сообщил Валевскому, что друзья великого князя, с которыми тот поддерживал переписку во время пребывания во Франции, рассказывали графу о тех ярких впечатлениях, которые получил Константин Николаевич в Париже и в других французских городах, и

0 том предупредительном внимании, с которым к нему относились везде, где он успел побывать. Особенное впечатление на великого князя, по словам его петербургских друзей, произвел «наш флот и арсенал в Тулоне», сообщал Морни, который добавил, что «со всех сторон я слышу самые благоприятные отзывы в русском обществе о том приеме, который был оказан великому князю в нашей стране [284] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1857. Vol. 214. Fol. 232 verso – 233 verso. .