Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Более активному участию герцога в политической жизни Второй империи, по-видимому, мешали его старые связи с орлеанистской оппозицией. Он считался с мнением своих друзей, неодобрительно наблюдавших за тем, как император обхаживает их коллегу. Сам Монтебелло оправдывался необходимостью поправить свои материальные дела участием в экономических проектах, поддерживаемых правительством. Он даже готов был занять кресло сенатора, если бы оно было ему предложено.

Однако вместо Люксембургского дворца, где находился Сенат, Наполеон предложил Монтебелло другое место службы – внушительный особняк на набережной Орсэ, где накануне открытия Парижского конгресса обосновалось Министерство иностранных дел. Речь шла о возвращении на дипломатическую службу. Император предполагал направить герцога послом в Россию, но Монтебелло поначалу отклонил это предложение.

Через некоторое время Наполеон возобновил разговоры на эту тему, предложив Монтебелло на выбор два посольства – в Риме и опять же в Петербурге. Герцог согласился поехать в Рим, а в Петербург решено было направить графа де Райневаля.

Неожиданный отказ графа побудил Наполеона настоятельно попросить Монтебелло возглавить посольство в России, отметив чрезвычайную важность этого поста. Герцог посчитал неучтивым в третий раз отказывать императору, и вынужден был принять предложение [295] Там же. Л. 299–300 об. .

Характеризуя нового посла Франции, граф Киселев называл его «порядочным человеком, исполненным чести и лояльности». Вместе с тем русский посол отмечал такие его качества как «скромность и нерешительность». «Однако, – подчеркивал Киселев, – когда он уже определился с целью, то следует к ней твердо, и встречаемые на пути препятствия не обескураживают его. За это его и ценят; этим он и привлекает к себе» [296] Там же. Л. 300 об. – 301. .

Согласие Монтебелло возглавить посольство в Петербурге было неодобрительно встречено его друзьями-орлеанистами, о чем ему прямо сказали Франсуа Гизо и герцог Виктор де Брольи: первый в деликатной форме, второй – более откровенно.

В обществе же, как сообщал из Парижа граф Киселев, назначение Монтебелло было воспринято «очень благожелательно». В целом, резюмировал Киселев, «правительство не могло сделать лучшего выбора» среди кандидатов на пост посла в России [297] Там же. Л. 304 об. .

18 мая 1858 г. посол Франции герцог де Монтебелло прибыл в Кронштадт на борту почтового судна «Прусский орел». У причала его встречали комендант города-крепости и адъютант генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича, предоставившего в распоряжение посла два паровых катера – один лично для герцога де Монтебелло и его супруги, другой – для свиты и багажа. Катера под французским триколором направились в сторону Петербурга, приветствуемые встречными кораблями русского военного флота.

По прибытии в посольскую резиденцию Монтебелло немедленно отправил к князю Горчакову советника посольства маркиза де Шаторенара с письменным извещением о своем приезде. По возвращении Шаторенар вручил герцогу письмо от Горчакова, в котором говорилось, что министр приглашает господина посла прибыть к нему для первого знакомства уже на следующий день, в три часа пополудни.

На состоявшейся встрече они обсудили детали предстоящей аудиенции у императора. Монтебелло обговорил также вопрос об аудиенции для своей жены у обеих императриц. В итоге было согласовано, что высочайшая аудиенция послу будет дана в понедельник, 25 мая в Царском Селе. В тот же день герцогиня де Монтебелло будет представлена вдовствующей императрице Александре Федоровне и царствующей императрице Марии Александровне. Обо всех этих договоренностях Монтебелло сообщил графу Валевскому в депеше, отправленной с курьером британского посольства [298] ААЕ. Correspondence politique. Russie. 1858. Vol. 216. Fol. 283–284 verso. Монтебелло – Валевскому, 21 мая 1858 г. .

В назначенный день герцог и герцогиня де Монтебелло прибыли в Царское Село на поезде из Санкт-Петербурга. В их распоряжение был предоставлен специальный вагон. С вокзала посла и его супругу на дворцовых каретах доставили во дворец, где для них были подготовлены покои. Осматривая салон, Монтебелло обратил внимание на две, украшавшие его картины. На одной был изображен обстрел французской армией Вены, на другой – торжественный въезд императора Наполеона I в Мюнхен. В депеше, отправленной в Париж, посол заметил по этому поводу, что, «судя по всему, в царском дворце сохраняют благожелательные воспоминания о наших победах» [299] Полный текст депеши Монтебелло от 27 мая 1858 г с описанием его первой встречи с Александром II см.: Ibid. Fol. 294–301. .

Через час после приезда посол был приглашен к императору, которому вручил свои верительные грамоты. По окончании официальной церемонии Александр пригласил Монтебелло в свой кабинет для неформальной беседы, начавшейся с воспоминаний царя о встрече в Штутгарте с императором французов [300] В ходе личных переговоров в Штутгарте 13–15 сентября 1857 г., о чем еще будет сказано, Александр II и Наполеон III обменялись оценками политической ситуации в Европе. Царь пообещал не противиться притязаниям Наполеона на Савойю и Ниццу, а император французов подтвердил желание помочь России освободиться от ограничений Парижского мира. . Он считает ее очень полезной и политически важной. «Я проникся доверием к императору», – сказал Александр, завершая эту тему

Затем они перешли к обсуждению текущих политических вопросов. Александр говорил о важности взаимодействия России и Франции для нормализации обстановки в Черногории, подвергающейся угрозе со стороны Турции. Он с удовлетворением констатировал согласованные действия русских и французских военных кораблей у берегов Черногории. Само присутствие флагов двух держав в Адриатике, по мнению императора Александра, должно послужить гарантией поддержания мира в этом районе.

Подобная солидарность была бы полезной и в других вопросах европейской политики, завершил свою мысль император. Завершая разговор, Александр выразил надежду на то, что у него теперь будет много возможностей для общения с послом Франции и взаимного обмена мнениями по актуальным политическим вопросам, затрагивающим интересы двух стран.

По возвращении в свою резиденцию Монтебелло составил отчет о первой встрече с императором и прокомментировал ее. Главный вывод, к которому он пришел, сводился к тому, что импульс к двустороннему сотрудничеству, данный в Штутгарте, не угас, как того можно было опасаться, что в Петербурге стремятся к развитию политического диалога с Францией. Весь вопрос в том, отмечал Монтебелло, в какой степени Франция может рассчитывать на реальное содействие России, ослабленной последней войной и погруженной в решение своих внутренних проблем. На этот вопрос, заметил посол, можно будет получить более четкий ответ, выяснив подлинные намерения императора Александра. «Именно это и станет здесь целью моих постоянных забот», – подчеркнул Монтебелло [301] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1858. Vol. 216. Ibid. Fol. 299. .