Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Еще до того, как Шамиль был взят в плен, Монтебелло пришел к выводу, что установление контроля России над Северным Кавказом – дело предрешенное. В донесении министру иностранных дел Франции графу Валевскому от 18 августа 1859 г. посол сообщал: «По сведениям, поступившим сегодня с Кавказа, русскими войсками достигнут крупный успех. Окруженные с трех сторон армейскими корпусами под командованием графа Евдокимова, генерала Врангеля и самого князя Барятинского, племена, признающие власть Шамиля, сложили оружие. Самому Шамилю в сопровождении примерно двадцати сподвижников, с оружием удалось бежать, укрывшись в одной из его многочисленных резиденций. Таким образом, часть Кавказа, расположенная между Военно-Грузинской дорогой и Каспийским морем, полностью взята под контроль, по крайней мере, к настоящему моменту. В Санкт-Петербурге распространено убеждение в том, что непокоренные еще племена, населяющие территорию, прилегающую к черноморскому побережью, не будут сопротивляться столь же долго как те, которые образуют Конфедерацию, возглавляемую Шамилем.

Хотя географические условия местности в этой части [Северного Кавказа] более сложные, чем в другой [восточной], отсутствие единства между вождями и их неприязненное отношение к Шамилю, которого они не выдадут, если он попросит у них убежища, но которому они отказались бы повиноваться, – все это дает основание предвидеть в довольно скорой перспективе утверждение русского господства по всей линии кавказских гор» [312] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1859. Vol. 219. F. 206 recto verso. .

По-видимому, известие о захвате Шамиля, по каким-то причинам, пришло в Петербург с задержкой. Во всяком случае, герцог Монтебелло проинформировал об этом важном событии Валевского лишь 14 октября 1859 г. Свидетельство посла представляет несомненный интерес и потому заслуживает более подробного изложения. Вот как он описывает обстоятельства этого дела [313] Ibid. Fol. 281–286. :

«Князь Барятинский, захватив Шамиля, только что блестяще завершил нынешнюю кампанию, начавшуюся взятием Ведено. Окруженный войсками императорского наместника [314] Имеется в виду главнокомандующий Кавказской армией генерал-адъютант князь А. И. Барятинский (1815–1879 гг.). За пленение Шамиля и покорение Северного Кавказа в 1859 г. он был произведен в генерал-фельдмаршалы. – П.Ч. , наступавшего в восточном направлении по течению реки Андийское Койсу, и войсками барона Врангеля, продвигавшегося на запад из Темир-Хан-Шуры [315] С 1922 г. – город Буйнакск в восточной части Дагестана. – П.Ч. , вытесняемый из горной местности, Шамиль вынужден был отступить за реку Аварское Койсу [316] При слиянии Аварского и Андийского Койсу берет начало река Сулак, впадающая в Каспийское море. – П.Ч. и укрыться в ауле Гуниб вместе с 400 мюридами [317] «Мюрид» буквально означает – «ищущий путь к спасению» через участие в священной войне с неверными. Мюрид обязан беспрекословно повиноваться своему духовному наставнику, жертвуя всем – и своим имуществом, и семьей, и самой жизнью. – П.Ч. , оставшимися верными его пошатнувшейся судьбе. Этот аул, расположенный на возвышенном плато протяженностью в двадцать километров, на плодородной земле, орошаемой водами небольшой реки и недоступного со всех сторон за исключением крутого склона, по которому идет тропинка, отделенная рвом и зубчатыми заграждениями.

Имам не рассчитывает более на поддержку населения, уставшего от его кровавого деспотизма и от дальнейшего продолжения очевидно неравной борьбы, решившего сдаться на милость главнокомандующего (Барятинского. – П.Ч.) и даже присоединить свои силы к его войскам. По этой причине он вынужден был собрать все свои средства и силы в один кулак. По единодушному признанию очевидцев из числа офицеров, теперь уже невозможно было не положить конец его сопротивлению. Когда русская армия вплотную подошла к подножию плато, Шамиль начал переговоры, которые продолжались несколько дней. Вскоре стало понятно, что он преследует лишь одну цель – выиграть время до начала зимы, которая, наступает в этих местах очень рано и которая вынудит армию, заброшенную в необитаемую страну без средств сообщения и без снабжения, поспешить вернуться на свои оперативные базы. Желая положить конец этим бесполезным переговорам, князь Барятинский потребовал сдачи Шамиля, гарантировав ему жизнь и обещав возможность отправиться в Мекку с пенсией в двенадцать тысяч рублей. Получив отказ, князь Барятинский рассчитывал теперь только на силу Он приказал одному из своих офицеров с несколькими ротами изучить все подступы к плато.

Заметив передвижения в лагере противника, которые он принял за подготовку к предстоящей ночной атаке, Шамиль сосредоточил свои силы в одном месте, которое он считал наиболее уязвимым. Он отозвал к себе дозорных, которые группами из трех человек были расставлены по всей окружности горы. В это время она была взята в кольцо русским отрядом, посланным на рекогносцировку, в ходе которой четверо солдат обнаружили едва заметный лаз, ведущий наверх. Они поднялись с помощью веревок и крюков, и, никого не обнаружив на всем пути, дали знать об этом своим товарищам, которые вслед за ними вскарабкались туда тем же способом. Когда среди горцев поднялась тревога, и завязался бой, наверху уже прочно закрепились три роты. Князь Барятинский немедленно использовал эффект неожиданности. Он атаковал противника своими основными силами, введя их в обнаруженный проход. Схватка велась с применением только холодного оружия. 360 мюридов дорого продали свои жизни. Русские офицеры засвидетельствовали, что они потеряли шестьсот человек в этом бою, больше напоминавшем резню. Река сделалась красной от крови и вода была настолько отравлена, что даже на следующий день лошади отказывались ее пить.

Князь постарался остановить бойню, опасаясь, что Шамиль может стать ее жертвой, а не почетным пленником. Он понимал, что героическая гибель сделала бы вакантным занимаемое им место вождя горцев. Оставшись в живых и находясь в плену, Шамиль навсегда сохранит это место за собой, но это уже не будет представлять угрозы [для России]. Нужно было любой ценой избежать того, что произошло, когда Казн Мулах, первый имам Дагестана, который был убит при взятии Гимры в 1831 году [318] Имеется в виду первый имам Чечни и Горного Дагестана Гази-Магомед (1794–1832), призвавший горцев в 1828 г. к «газавату» (священной войне против неверных, т. е. русских). Он погиб (был заколот штыками) 17 октября 1832 г. при штурме русскими войсками его родного аула Гимры, в Горном Дагестане. – П.Ч. и немедленно замещен еще более грозным преемником [319] Французский посол, по всей видимости, имеет в виду имама Шамиля. В действительности преемником Гази-Магомеда и вторым имамом Чечни и Горного Дагестана в 1832 г. стал Гамзат-бек (1789–1834), один из сподвижников Гази-Магомеда с 1829 г. Он был убит своими кровниками в 1834 г. Преемником Гамзат-бека и третьим по счету имамом стал Шамиль. – П.Ч. .