Владимир Молодцов - Пилотируемые космические полеты

В связи с этим Д. Ф. Устинов, который отвечал перед Политбюро ЦК КПСС за реализацию лунной программы, созвал в декабре 1966 года в головном институте отрасли ЦНИИМАШе совещание, на котором присутствовали Президент Академии наук СССР М. В. Келдыш, Председатель ВПК Л. В. Смирнов, министр общего машиностроения С. А. Афанасьев, директор ЦНИИМАШа Ю. А. Мозжорин, а также их заместители. От головной организации ЦКБЭМ был С. О. Охапкин, заместитель В. П. Мишина (тот был в отпуске). Из других главных были Н. А. Пилюгин и В. П. Бармин. С докладом выступил Ю. А. Мозжорин. Он объективно представил катастрофическое положение дел с Н1. По его прогнозу даже при резком увеличении финансирования летные испытания раньше 1969 года начаться не могли. Как показала жизнь, Ю. А. Мозжорин оказался прав. Но тогда его сообщение вызвало бурю возмущения, истинного или показного. О том, что дела плохи, знали все. Но, видимо, не думали, что настолько плохо. Представитель ЦКБЭМ С. О. Охапкин заверил всех, что при должной помощи они обеспечат начало летных испытаний Н1 в 1967 году, а полет космонавта на Луну в 1968 году. С тем и расстались.

Следствием этого совещания явилось еще одно Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР об ускорении работ по исследованию Луны, вышедшее 4 февраля 1967 года. Им устанавливался срок пилотируемого облета Луны – июнь-июль 1967 года, а первой экспедиции на Луну – сентябрь 1968 года, хотя все понимали нереальность этих сроков. Фактически, только с этого момента финансирование пошло полным потоком, но время было уже упущено. На это время приходится начало огневых стендовых испытаний отдельных ступеней Н1 в НИИ229 (НИИХИММАШ) под Загорском. 13 апреля 1967 годасостоялось первое огневое испытание блока В, а 23 июня 1968 года– первое огневое испытание блока Г. Кроме того, там же проводились огневые испытания отдельных двигателей блока А и многоразовые включения блока Д. Блок Д также проходил испытания при запусках корабля 7КЛ1 в качестве четвертой ступени ракеты «Протон-К» (первый запуск блока Д в космосе – 10 марта 1967 года). Для того чтобы проводить в НИИХИММАШе огневые испытания ракетных блоков Н1 там помимо стендов пришлось построить завод для сборки этих ступеней. Однако испытаний полностью снаряженной первой ступени не проводилось, поскольку так и не удалось добиться строительства стенда по причине недостатка финансирования. Именно из-за неотработанности двигательной установки блока А в связке все запуски Н1 закончились аварией на участке работы первой ступени. Следует также отметить, что испытанные ступени в космос не летали, поскольку двигатели НК15 и НК9 не были рассчитаны на многоразовое включение. И в этом смысле практика отработки ракетных ступеней в нашей стране резко отличалась от американской, поскольку у них каждая полетевшая в космос ступень ракеты «Сатурн-5» проходила прожиг на стенде.

1967 год знаменателен еще и попыткой, как руководства ЦКБЭМ, так и ракетно-космической отрасли в целом, встретить трудовыми достижениями 50-летний юбилей. Сверху шли постоянные накачки: «Американцам Луну не отдавать». Но с Н1 был полный провал. Летные испытания лунного облетного корабля 7КЛ1 сопровождались многочисленными авариями ракеты носителя 8К82К. Поэтому ничего удивительного не было в том, что руководство ЦКБЭМ чтобы как-то отмазаться приступило к программе пилотируемых полетов кораблей «Союз» после двух не слишком удачных беспилотных пусков. Закончилось все это, как известно, гибелью Владимира Комарова. Одним словом, плановая работа была подменена штурмовщиной и желанием досрочно отрапортовать.

9 ноября 1967 годав США был произведен первый запуск ракеты «Сатурн5». Теперь даже советскому руководству стало ясно, что американцы не блефуют, и полет американских астронавтов на Луну не за горами. Тогда же стало ясно, что сроки, принятые в феврале, нереальны, и летно-конструкторские испытания Н-1 перенесли на III-й квартал 1968 года. Но и новый график не выдерживался – не хватало денежных средств. Для координации лунной программы Советом Министров был создан «Лунный совет», который возглавил министр общего машиностроения С. А. Афанасьев. Первое заседание «Лунного совета» состоялось 1 декабря 1967 года. В принципе, этот совет должен был быть создан сразу после принятия Постановления от 3 августа 1964 года. Теперь же с его созданием ВПК просто перекладывала ответственность за провал лунной программы, который стал очевиден всем, на плечи С. А. Афанасьева. Другой целью создания совета было желание подменить им Совет главных. Когда-то Совет главных имел большой вес, его решения были обязательны к исполнению. После смерти Королева во главе Совета стал В. П. Мишин как главный конструктор ЦКБЭМ. Авторитарный стиль руководства В. П. Мишина, заносчивость, нежелание считаться с мнением других внесли разлад в деятельность Совета главных, что, конечно же, влияло и на работу по лунной программе.

Вообще-то говоря, В. П. Мишин недаром был первым заместителем С. П. Королева, а после его смерти стал главным конструктором и продолжателем его дела. Он также «по-ленински» ввязывался в драку, не особенно просчитывая последующие ходы и выдавая желаемое за действительное. Чего стоят создание Н1 под среднепотолочную грузоподъемность, перехват у В. Н. Челомея пилотируемого облета Луны под предлогом унификации космических кораблей для полета к Луне и 7КОК, начало разработки военно-исследовательского корабля, отнятого у Д. И. Козлова. Просто у В. П. Мишина эти большевистские черты были более ярко выражены.

Только к концу 1967 года на космодроме Байконур было закончено сооружение монтажно-испытательного корпуса на площадке №112 и первой стартовой позиции на площадке №110. Началась сборка ступеней ракеты Н1. Еще в процессе строительства МИК был собран макет ракеты Н1, который 25 ноября 1967 года был вывезен на стартовую позицию для проверки сопряжения бортовых и наземных систем, а также для тренировки персонала. 12 декабря 1967 года макет вернули обратно в МИК. 7 мая 1968 года первый летный образец ракеты Н-1 был вывезен на стартовую позицию площадки №110.

Чем дальше уходило время, тем меньше оставалось шансов сохранить свое лицо. Осенью 1967 года Министр общего машиностроения С. А. Афанасьев на основании Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 17 ноября 1967 годапоручил В. Н. Челомею в течение года выпустить эскизные проекты по ракете-носителю УР700 и лунному кораблю ЛК700. Как уже говорилось, Генеральный конструктор Центрального конструкторского бюро машиностроения (так с 1966 года стало называться ОКБ52) Владимир Николаевич Челомей с начала 60-х годов по собственной инициативе работал над проектом лунной экспедиции.