Владимир Молодцов - Пилотируемые космические полеты

После окончания второго этапа российско-американского сотрудничества российская сторона предлагала совершить еще один, десятый полет шаттла к «Миру», но американцы посчитали, что они накопили достаточный опыт длительных полетов в предверии начала эксплуатации международной космической станции, и от дальнейших полетов отказались. С просьбой послать на станцию «Мир» своих космонавтов обращались к России такие страны, как Малайзия и Индонезия, но разразившийся в Юго-Восточной Азии острый финансовый кризис, а в Индонезии и политический кризис, заставил их отказаться от этой идеи. Зато возникло экзотическое предложение режиссера Юрия Кары о съемках на борту станции «Мир» художественного фильма по роману Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры». Несколько актеров прошли даже медицинскую комиссию. Среди прошедших сквозь “сито” были Юрий Стеклов и Наталья Громушкина. Однако такой полет не вписывался в планы Российского космического агентства, а для заказа отдельного космического корабля требуются большие деньги и длительный период его изготовления.

Запуск очередного экипажа двадцать шестой основной экспедиции задержался и состоялся лишь 13 августа 1998 года. Корабль «Союз ТМ-28»пилотировали Геннадий Падалка, Сергей Авдееви космонавт-исследователь, бывший помощник Президента России Юрий Батурин, который вернулся на Землю с Мусабаевым и Будариным через 12 суток. Чтобы не катать пассажиров, для Батурина была разработана целая программа исследований. Сам Батурин в свое время работал в НПО «Энергия» и даже пытался пробиться в отряд космонавтов. Так что мечта его сбылась. Но поскольку второго такого настойчивого и здорового кандидата в госструктурах не нашлось, то дублировал его сначала представитель военно-космических сил, бывший военпред Юрий Шаргин, а затем, когда его отправили подлечиться, дублером стал врач ЦПК Олег Котов.

Самым волнующим эпизодом во время этой экспедиции стала встреча планеты Земля с метеоритным потоком Леониды 15-17 ноября 1998 года. Накануне этого события космонавты Г. Падалка и С. Авдеев вышли в открытый космос и установили на поверхности станции ловушки для микрометеоритов. Специалисты высказывали опасения, что существует вероятность (хотя и маленькая) того, что микрочастицы, имеющие скорость в несколько десятков километров в секунду, прошьют обшивку станции. В результате космонавтам пришлось наиболее опасный период просидеть в спускаемом аппарате корабля «Союз ТМ-28», но, конечно же, ничего страшного не произошло. Общая продолжительность полета двадцать шестой основной экспедиции составила 199 суток.

Но данная величина относилась только к командиру экипажа Геннадию Падалке. Сергею Авдееву пришлось остаться на станции на второй срок, как в свое время Сергею Крикалеву. Дело в том, что после 13 лет полета, что также явилось рекордом для пилотируемых аппаратов, орбитальная станция «Мир» сохраняла вполне работоспособное состояние и предполагалось продлить ее эксплуатацию до 2000 года. Но, учитывая, что с 1999 года должна была начаться эксплуатация международной космической станции, весной 1998 года было принято решение о прекращении ее эксплуатации и сведение ее с орбиты до конца 1999 года. А за это время на станции должны были побывать еще три экспедиции.

Однако не успели просохнуть чернила на этом постановлении, как в июле 1998 года заместителем Председателя Правительства России Борисом Немцовым было принято решение о прекращении работ с пилотируемым комплексом «Мир» и его затоплении в июне 1999 года. Такое решение вызвало недовольство в различных российских политических, промышленных и научных кругах. И хотя в декабре 1998 года новый премьер-министр Евгений Примаков отменил данное постановление, все же денег, заложенных в бюджет 1999 года на эксплуатацию станции «Мир», хватало только до августа 1999 года. А дальше станцию надо было топить. Причем уже был разработан сценарий затопления станции. В ходе полета последней (или “крайней”, как говорят сами космонавты) будет постепенно понижена орбита комплекса до 200 км, после чего космонавты покинут станцию. Без экипажа орбита станции будет понижена до 120 км. Заключительное торможение будет проведено с помощью двигателей пристыкованного «Прогресса» и самой станции.

В конце февраля 1999 года на корабле «Союз ТМ-29» должен был стартовать экипаж двадцать седьмой основной экспедиции (Виктор Афанасьев и Сергей Трещев) вместе с гражданином Словакии. К этому моменту два словацких космонавта (Иван Белла и Михал Фулиер) вели подготовку к полету в Звездном городке. Общая продолжительность работы двадцать седьмой основной экспедиции должна была составить 199 суток, то есть работа продолжалась бы до августа месяца – момента сведения станции «Мир» с орбиты. Но тогда осталось бы невыполненным соглашение о длительном полете на станции французского космонавта, для чего в Звездный городок прибыли ЖанПьер Эньере и ставшая его женой Клоди-Андрэ Деэ. Правда, поначалу соглашением предусматривался 120-суточный полет, однако денег у французов хватало только на 35 суток. В конечном итоге сошлись на 168 сутках, и в результате было принято решение сформировать смешанный экипаж, в котором место Сергея Трещева занял французский космонавт. А поскольку места в корабле для российского бортинженера не нашлось, Сергею Авдееву предложили остаться на станции еще на один срок.

20 февраля 1999 года,как раз в день 13-й годовщины запуска базового блока станции «Мир» с космодрома Байконур на корабле «Союз ТМ-29»стартовал экипаж двадцать седьмой основной экспедиции в составе командира корабля Виктора Афанасьева, француза ЖанПьера Эньереи словака Ивана Беллы, который вернулся на Землю через 8 суток вместе с Геннадием Падалкой. На борту орбитального комплекса «Мир» остались Виктор Афанасьев, Сергей Авдеев и ЖанПьер Эньере.

В ходе работы на борту комплекса «Мир» двадцать шестой и двадцать седьмой экспедиции на Земле продолжались дебаты по поводу продления жизни орбитального комплекса, по крайней мере, еще на три года. За это выступали уже не только разработчики ракетно-космической техники и депутаты Государственной Думы. Теперь даже Генеральный директор РКА Ю. Н. Коптев, ранее склонявшийся к досрочному затоплению «Мира» во имя Международной космической станции, выступил в поддержку дальнейшей эксплуатации орбитального комплекса «Мир». Правительство Е. М. Примакова согласилось с предложением РКК «Энергия» но с условием финансирования после августа 1999 года из внебюджетных средств. Поначалу руководство РКК «Энергия» с энтузиазмом восприняло это сообщение, полагая, что проблем с привлечением инвесторов не будет, хотя для продолжения эксплуатации станции «Мир» требуется порядка 250 миллионов долларов в год. Начали подготовку и два экипажа: Сергей Залетин и Александр Калери, Салижан Шарипов и Павел Виноградов. Уже и Казахстан начал подготовку к набору еще одной группы из двух казахских космонавтов: одного летчика и одного ученого-исследователя. И даже склонный к неожиданным поступкам саратовский губернатор Дмитрий Аяцков объявил о своей готовности совершить космический полет в 2001 году. Однако шли месяцы, а потенциальные инвесторы, лишь слегка засветившись, тут же исчезали из поля зрения. Речь шла и об одной австралийской фирме, и о странах Ближнего Востока, и сотрудничестве с Китаем, который находится накануне запуска своего первого космического корабля. Одно время на горизонте появился даже 51-летний английский бизнесмен Питер Ллевеллин, занимающийся переработкой мусора, а по другим сведениям – мошенник международного масштаба. Он обещал финансовую помощь, а мы же должны были прокатить его в космос. Однако и с этим ничего не вышло.