Вадим Деружинский - Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

Итак, две американские подлодки были рядом. Очень близко. Что именно они делали — неясно. Американские власти громко заявили, что никакого столкновения не было. Хорошо, не было столкновения. Но «Курск» погиб. И ближе всех к нему были американские подлодки. Что там произошло на самом деле, только эти американские подлодки и знают.

Еще в начале 70-х годов в США была принята на вооружение специализированная противолодочная мина «кэптор». Это мина активного типа, комбинация обычной мины с противолодочной торпедой Мк-46, размещенной в легком герметичном контейнере. Поймав акустический сигнал от проходящей рядом цели, автоматика открывает крышку контейнера, запускает двигатель торпеды, и она самостоятельно ищет, находит и поражает цель. Дальность действия Мк-46 до 20 миль, скорость до 45 узлов. Источники питания мины скопированы с космических систем.

Сегодня «кэптор» — вчерашний день подводных технологий. Американский журналист Раймонд Тоуг в цикле публикаций о современном военно-морском флоте США рассказал, в том числе, и о новейших разработках, среди которых есть такие, которые заставляют иначе взглянуть на трагедию в Баренцевом море. В книге «Молчаливое море» (1999 год) он сообщил, что ВМФ США располагают системой, способной взрывать торпеды у вражеских подлодок в момент их запуска.

Тоуг не приводит никаких подробностей технологии, но сообщает ее как факт. Единственная подробность: это осуществляется не с подлодки, а с мины, поставленной подлодкой с помощью бесшумной торпеды.

Кому-то эта версия может показаться невозможной, вздорной: как это так — Америка торпедирует нашу подлодку! Это не демократично и может привести к войне!

Но ведь и бомбардировка Югославии нам когда-то казалась невозможной вещью: «Бросьте, не выдумывайте», — говорили энтузиасты американского миролюбия, — «Америка никогда не станет бомбить Югославию». А ведь разбомбила.

По поводу того, что торпедирование «Курска» может привести к войне США и России, — правильная мысль. Но если у США есть системы, способные не оставлять за собой следов и создать видимость аварии на вражеской подлодке — взорвать торпеду при ее запуске — то угроза войны не является преградой для диверсии. Если США совершили эту диверсию, то только в том случае, когда были уверены, что Россия не сможет обвинить США и доказать свое обвинение.

Если гибель «Курска» — диверсия, то 9 против 10, что эта диверсия никогда не будет раскрыта. Можно привести перечень из сотни подобных диверсий, совершенных только после Второй мировой войны, которые до сих пор остаются тайнами. Их очевидность ясна, их многолетними расследованиями занимались и продолжают заниматься как СМИ, так и спецслужбы. Но далее глухих свидетельств причастных лиц, далее сопоставления явно неслучайных фактов и совпадений — дело не идет. По той простой причине, что проведение диверсии всегда состоит из двух этапов:

1) осуществить диверсию,

2) уничтожить доказательства своей причастности к ней.

Так что не надо удивляться тому, что в тот день, когда Россия скорбела о гибели АПЛ «Курск», в Вашингтоне кому-то вручали высшие военные награды…

Эта моя статья 2000 года — великолепный образец нагнетания Теории заговора. Сегодня я ничего подобного уже не написал бы — более скептически отношусь ко всему, в том числе к самим таким конспиративистским идеям. Но, как ни странно, в основных моментах объяснения катастрофы я оказался близок к скандальным зарубежным исследованиям, о которых будет рассказано в конце этой главы.

В том же ноябрьском номере нашей газеты за 2000 год мы опубликовали версию, которую предложил В. В. Митянок, доцент Белорусского университета культуры. Он размышлял:

Насколько вероятно столкновение? Математические расчеты показывают, что две подлодки с габаритами «Курска», случайно блуждающие в мировом океане со скоростью 20 км/час, сталкиваются между собой в среднем один раз в 80 тысяч лет.

Цифра явно заниженная, по скольку подлодки ходят в океане не лишь бы где, а близко у берегов своих и противника.

Вот и получается, что все подлодки мира как бы сконцентрированы в сравнительно небольших акваториях, прилегающих к берегам. А в центре океана, да вблизи Антарктиды или Австралии им делать нечего. Если предположить, что акватория, представляющая интерес для подлодок — это круг диаметром 100 километров, и что глубины у прибрежных вод поменьше, чем в открытом океане, то тогда вместо 80 тысяч лет получается 12 месяцев — 1 год. А теперь учтем, что у России и США не по одной лодке, а побольше — в 1990 году только лишь Россия имела 114 подлодок. Так что подлодки должны были бы сталкиваться еженедельно. И, соответственно вопрос поворачивается в обратную сторону — не слишком ли редко они сталкиваются?

Ну, в этом как раз ничего странного нет. Да, действительно у подлодок нет иллюминаторов, сквозь которые можно было бы рассмотреть приближающееся препятствие.

Видимо, по этой причине среди горожан-сельчан распространено мнение, что подлодки слепы, но это далеко не так. Будь они слепы, сообщения об их столкновениях, как мы только что убедились, поступали бы еженедельно. На самом же деле столкновения происходят гораздо реже. А все потому, что современные подлодки — зрячие. Только видят они ультразвуком — как летучие мыши. На всех подлодках есть служба гидроакустики и именно благодаря ей подлодка не врезается в прибрежные скалы, не царапает дно, не сталкивается еженедельно с надводными и подводными объектами. Еще в войну наши моряки проводили, и весьма успешно, подводные атаки кораблей противника торпедами, без всплытия, без перископов, ориентируясь только на шум винтов кораблей. Более того, по характеру шумов определяли их принадлежность и не атаковали своих.

Так мог ли «Курск» столкнуться с иностранной подлодкой, на которой, уж точно, также имеется гидроакустическая служба? Гидроакустики несут службу круглосуточно. В зоне особого риска — а такой зоной является и мелководье (для «Курска» стометровая глубина и есть мелководье), гидроакустики удваивают внимание. Ну хорошо, пусть на «Курске» не такая хорошая аппаратура, что была на тихоокеанском берегу, но с расстояния 15, 10 километров обнаружить-то чужую подлодку можно! А если чужая подлодка никуда не двигалась, винты ее замерли? И в этом случае гидроакустики ее тоже видят, точно так же, как видит морское дно эхолот. Только называется это по-другому — активным гидроакустическим наблюдением. В этом случае подлодка включает нечто вроде акустического радара, и все очертания дна, берегов, других судов и кораблей — как на ладони. И невозможно поверить в то, что гидроакустика может подвести! Попытки отдельных чиновников от армии заявить, что бывают ситуации, когда подлодка гидроакустически слепа, выдают их либо некомпетентность, либо сознательный умысел. Пусть вешают лапшу на уши кому угодно, только не мне, физику!