Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Трансфельдт описывает некоторые из руин великого города, наряду с излюбленным монументом Лисикрата. Греческая надпись была приписана им ему, а впоследствии, когда она была утрачена, — книге Спона (III, 2, с.31). Однако ошибка вскоре выяснилась, и монументу вновь вернулось его настоящее название, а традиция именовать его фонарем Демосфена отошла в прошлое. Между тем Бабен полагал, что этот памятник мог означать местоположение жилища Демосфена и что оно служило великому оратору храмом, где он произносил свои речи и где он якобы в честь своего идола зажигал лампады, нагар от которых остался на мраморном полу. Трансфельдт собственными глазами видел гимнасий, построенный Лисикратом для афинских юношей, который, однако, не мог противостоять простонародным сплетням и не смог победить их с помощью особой надписи. Мраморный цветок на куполе он принял за лампу; в ней Демосфен перед праздничными днями по ночам якобы обдумывал свои речи и жег масло. Ходили слухи, будто масло его лампы издавало особый запах. На это Бабен в своем письме от 8 октября 1672 г. из Смирны писал аббату Пекойлю в Лион, что ему образованные афиняне рассказывали, будто великий оратор уединялся в этом памятнике, обрезав себе волосы и бороду, чтобы предаться более глубокому уединению.

С особой любовью Трансфельдт говорит о монументе Лисикрата, поскольку он жил неподалеку от него, в монастырской гостинице, в том самом фонаре, где некогда Демосфен, а впоследствии — лорд Байрон. Здесь Трансфельдт предавался своим грезам и штудиям. В 1658 г. французские капуцины [779] Капуцины — монахи ордена младших капуцинов, автономной ветви францисканского ордена. Орден капуцинов был основан в 1325 г. в результате реформ внутри францисканского ордена. Устав капуцинов отличался особой строгостью; братья ходили босыми и носили плащ с капюшоном (cappuccino), давший название ордену. В период Контрреформации капуцины сыграли столь же важную роль, как и иезуиты. прибыли в Афины в качестве миссионеров, сменив братьев-иезуитов, которые обосновались было здесь 13 годами раньше, но затем были высланы в Негропонте. Капуцины приобрели этот памятник в 1669 г. и устроили в нем приют. Так этот античный монумент, подобно арке Тита в Риме, «Arcus septem lucernarum», уцелел только благодаря тому, что оказался в ограде монастыря, построенного на месте роскошных храмов Венеры и Ромы, возведенных Адрианом. Капуцины использовали памятник как келью, и Анна Акерхьельм, приближенная дама графини Кенигсмарк, писала 18 октября 1687 г. из Афин своему брату: «nous allämes voir aussi un Capucin, qui se sert pour chambre de la lanterne de Demosthene…» [780] «Мы ходим смотреть на капуцина, который сделал своей кельей фонарь Демосфена» (франц.).

Монастырский приют давно исчез; монумент Лисикрата сегодня живописно красуется на улице, которая проходит неподалеку от арки Адриана. По соседству стоит караульная будка. В ее стенах я узнал обломки разбитых надгробных плит, что напомнило мне, что приют некогда был связан с христианским кладбищем. На одном из разбитых могильных камней я прочел, что Мертруд, консул Франции и Италии в Кандии, скончался в Афинах 5 термидора 13 года. Старый квартал Афин — это заселенная албанцами Плака, пестрый лабиринт переулков с маленькими домиками и тесными двориками, местность, раскинувшаяся у подножия Акрополя. Когда стоишь перед памятником Лисикрата, эта городская крепость выглядит достаточно необычно. Ее восточная сторона являет собой скальный массив с глубоким выемом, в котором нет ничего греческого, нет никаких храмов, а одна лишь почерневшая крепостная стена с зубцами, так что их с полным правом во времена франков именовали «Rocca di Setines», о чем свидетельствует образ Средневековья.

Случилось так, что благодаря французским капуцинам это место приобрело для научной топографии Афин особое, можно сказать — историческое значение. Тамошние монахи оказались первыми представителями Запада, которые изучали, что называется, прямо на месте афинские древности, и можно смело сказать, что именно здесь сложилась старейшая топографическая школа. Благодаря их исследованиям была составлена первая панорама Афин — городской план, который Жюлье, помимо прочих обязательных для капуцина текстов, использует в своей книге «Афины древние и новые…» (Париж, 1675). Когда Трансфельдт в своем описании фонаря Демосфена пишет: «В мое время им владели капуцины, которые помимо богослужений держали здесь школу, так что вся их деятельность внушала лишь почет и уважение», он говорит это о весьма скромной школе для юношей в Афинах. Он умалчивает об исследованиях монахов, которые очень скоро приобрели весьма важное значение.

Я уже говорил, почему монумент Лисикрата пробудил во мне мысль заняться в Афинах поисками всего того, что подпадает под определение «Достопримечательное и удивительное» и может являть собой параллель аналогичным памятникам в граде Риме. Надо признать, что книг о достопримечательностях Афин крайне мало, что объясняется тем, что в Средние века получили широкую огласку исторические анналы этого города. Однако существуют два фрагмента описания Афин, относящиеся к XV в., точнее — к эпохе Кириака Анконского.

Благодаря этому путешествующему антиквару эпохи раннего итальянского Ренессанса началось научное исследование руин Афин, известных как ему, так и нам. На них и сами греки, и люди Запада стали смотреть глазами ученых. Многие флорентинцы прибыли ко двору герцогов Афинских из дома Аччьяйоли, но, кажется, никто из них не удосужился оставить записки об Афинах. Один такой, Никколо Макиавелли побывал в Афинах в 1423 г. и был буквально очарован представшими ему картинами, но этот современник и тезка знаменитого государственного деятеля написал из Афин своему другу всего лишь краткую записку: «Ты наверняка не видел более прекрасной страны, чем эта, и столь же прекрасной твердыни».

Несмотря на это Акрополь в этом виде уже в XIV В., когда каталанская компания господствовала в Афинах, и внимание самих испанцев привлекали не столько мощь одной из самых грозных твердынь романизированной Греции, сколько красота античных храмов Акрополя. Король Педро IV Арагонский, которому упомянутая компания передала власть в герцогстве Афинском, назвал в 1380 г. Акрополь «драгоценнейшим камнем, какой только есть в мире, и притом — такого рода, что все короли христианского мира совместными силами не смогли бы создать ничего подобного».

Спустя несколько лет после того, как Макиавелли постоял на вершине Акрополя, обуреваем гордыми помыслами, другой итальянец, а именно Кириак Анконский, первый из западных путешественников, восхищавшихся красотами классической древности, прибыл на Восток ради археологической науки, которая в его годы только начинала складываться.