Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Евагрий из Епифании в Колесирии, современник этих страшных событий, отмечает в своей «Церковной истории», что авары тогда же завоевали Сингидон, Анхиалос, всю Элладу и многие иные города и опустошили их [94] Hist. Eccles. VI, 10. . Это сопоставление «всей Эллады» с отдельными городами по справедливости возбуждало сомнения либо в правдивости названного историка, либо в географической распространенности самого понятия Эллады, как его употребляет Евагрий. По этим соображениям, пресловутые завоевания Баяна некоторыми учеными сводятся на захват Дардании, Мизии, Фессалии и Фракии [95] Zinkeisen на стр. 697 вполне основательно ссылается на тот факт, что ни Феофилакту Симокаттскому, ни Феофану Исповеднику, ни Цедрену, ни Зонаре ничего не известно о вторжении аваров и славян в Элладу до 591 г. То же оспаривает и Папарригопуло в своей статье, направленной против Фалльмерайера. Афины, 1843. См. также разъяснения Hopf а в его Gesch. Griech. I, стр. 103 и сл. .

Сторонники мнения о вторжении славян в Элладу в 588 или 589 г. — а оно, во всяком случае, имеет немаловажное значение для истории Афин — пытались свои суждения опереть на веский письменный документ, относящийся, впрочем, к XI столетию. А именно в 1081 г. византийский патриарх Николай II обратился с синодальным посланием к Алексею Комнину; здесь он утверждает, будто патрасская епископия была от императора Никифора I (802–811) облечена митрополичьими правами по отношению к прочим епископиям, ибо Патрас благодаря чудодейственному вмешательству своего святого заступника Андрея победоносно отразил нападение аваров, последние же будто бы над Пелопоннесом уже властвовали 218 лет и настолько его отторгли от византийского царства, что никакой ромеец туда и ногой ступить не осмеливался [96] Johis. Leunclavii Jur. Graeco-rom. I, 278. .

Так как осада Патраса славянами или аварами происходила в 807 г., то 218-летний период владычества славян над Пелопоннесом должен бы был открыться с 589 года; на этот-то год, значит, и следует относить великое вторжение варваров. Послание патриарха, написанное лишь в конце XI столетия, содержит в себе, однако же, неверности, ибо самое утверждение Николаем, будто в течение свыше 200 лет никакой византиец не показывался в Пелопоннес, опровергается фактами. Варвары никогда не владели Коринфом и Патрасом, Навплионом и Аргосом, Халкисом, Фивами и Афинами; в этих местностях неизменно удерживались Византийское управление и греческая народность [97] Fallmerayer утверждает, что аваро-славяне с 388 г. вырезали всю Древнюю Грецию, и ссылается при этом на помянутое выше синодальное послание. Его мнение впервые оспорил Zinkeisen (стр. 703 и сл.); хотя он и не отвергал вполне утверждений патриарха, но в значительной мере ослабил их вескость и отрицал полное порабощение Эллады в 389 г. Папарригопуло (в назван, статье) впервые указал, что данные о порабощении Греции позаимствованы патриархом Николаем II от Евагрия. Hopf (I. 106) сомневается в данных, приводимых в синодальном послании. Выставленное им мнение, будто славяне завладели Грецией лишь в 730 г. и провластвовали там до 807 г., опровергает Gutschmidt (Literar. Centralbl. за 1868 г., стр. 641 и сл.) тем, что славяне побывали на Крите и прочих островах еще в 628 году.

Что касается собственно города Афин, то его судьбы за эту эпоху покрыты таким непроницаемым мраком, что было даже выставлено чудовищнейшее мнение, которому можно было бы и поверить, а именно, будто Афины с VI по X век превратились в необитаемую лесную поросль, а под конец и совсем были выжжены варварами [98] Ужасная картина, созданная воображением многозаслуженного Fallmerayer’a (Welchen nantluss и т. д.) и подсказанная ему отрывками рукописи афинского Анаргирийского монастыря, новейшей компиляции из так называемой Городской хроники Анфима (появ. после г.), опровергнута L. Ross’oм (Arch. Aufs. 2-й сборник, стр. 113), Папарригопуло, Питтакис (Arch. Ephim. за 1833 г., стр. 940) II, наконец, Hopf’oм. Об этих хрониках недавно еще высказался Димитрий Кампуроглу в первом выпуске своей Turkokratia (история АФин), Афины, 1889. . Доказательства существования Афин в мрачнейшую эпоху добыты вполне неоспоримые, но едва ли может служить что-нибудь более разительным подтверждением полнейшего исчезновения Афин с исторического горизонта, как тот факт, что потребовалось приискивать особые доказательства ради выяснения того только, что достославнейший город по преимуществу исторической страны вообще влачил еще тогда существование. Поток исторических мнений об Афинах иссякает надолго или струится столь же скудно, как воды Илисса в его скалистом ложе. Со времени Дексиппа не нашлось ни единого афинянина, ни грека, который счел бы за достойное труда оставить потомству известия о тогдашнем состоянии отчизны Солона и Перикла, или же, надо допустить, что летописные их повествования до нас не дошли. Впрочем, в те столетия вообще летописи у византийцев велись в высшей степени скудно и неудовлетворительно. Сами Афины пали до значения ничтожного, укромного уголка Греции, удаленного от шумной сцены, где разыгрывались придунайские побоища между народами, и от Босфора. Единственное, что могло бы сколько-нибудь сохранить значение за Афинами в сознании образованных людей, это — прославленное имя города, его великие воспоминания и чудные памятники, если бы в эпохи варварства самое разумение истинного значения памятников прошлого порой не угасало, порой же не затемнялось глубоко.

Город Афины давал византийским летописцам лишь редкие поводы хотя бы вскользь касаться его дел. То же, впрочем, можно заметить относительно всей страны эллинов вообще. Греческие императоры были непрестанно озабочены тем, как бы отражать от константинопольских стен аваров и болгар, славинов, гуннов и сарацин. В то время когда не только Македония превратилась в славянскую страну, но и Элладу и Пелопоннес нередко пересекали полчища варваров, которые отчасти их и заселили, порубежные провинции, конечно, могли рассматриваться за как бы уже почти отсеченные от государственного организма части. Начиная с VII столетия Греция настолько становится безразличной для истории, что имена итальянских городов вроде Равенны, Беневента, Капуи, Тарента, Бари или Сиракуз гораздо чаще упоминаются византийскими летописцами, нежели Коринф, Фивы, Спарта или Афины. Но и за всем тем ни единый из летописцев ни словом не намекает на покорение или на опустошение Афин пришлыми народами, а подобное событие, конечно, хоть кем-нибудь, да оказалось бы записанным. Поэтому самое большее, что можно допустить, это скоропреходящий набег аваров и славян на Аттику, но отнюдь не порабощение, ни прочное завладение городом Афинами.

2. В VII веке отдельные документы проливают слабый свет на жизнь Афин и свидетельствуют о существовании города и его исконного населения [99] Испуганные фантастическими картинами Fallmerayer’a, спасатели города расхаживают с фонарями в руках, разыскивая место расположения погибшей столицы, и наконец открывают следы ее давнишнего бытия. Это невольно напоминает напыщенные фразы Феофилакта Симокаттского (VII. 12), который заставляет в знак скорби о смерти императора Маврикия (602) восклицать греков: «Пусть умолкнут музы, а афиняне совлекут с себя белые одежды». . Мало того, Афины были даже удостоены честью посещения византийского императора.