Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Ирине было всего семнадцать лет и жила она в Афинах, когда Константин (Копроним) избрал ее в жены своему сыну. Если только не простая случайность остановила выбор государя на уроженке той именно страны, которая особенно решительно выступала в защиту святых икон, то легко возможно, что императором здесь руководило намерение путем этого выбора примирить эллинов с Византией. Через это одновременно почтены были и исконная греческая народность, долгое время оттеснявшаяся византийцами, и в частности достославная ее столица Афины.

Отсюда можно заключить, что родина Ирины в половине XIII в. еще не находилась в таком забвении и пренебрежении, чтобы разорваны были уже все связи с босфорской столицей; равным образом не впадали еще Афины и в такое обеднение, чтобы там совсем исчезли знатные фамилии. Мы, впрочем, не знаем, к какому роду принадлежала Ирина; фамилия Сарантапехи состояла с ней в близком родстве, но возможно, что названный род возвысился лишь тогда, когда Ирина уже сделалась императрицей [132] Быть может, правильна догадка, высказанная Lebcau в Hist, du Bas-Empire. Vol. XII. Ler. XVI на стр. 377, а именно, что Сарантапех был братом Ирины. То же можно вывести и из слов Феофана (на стр. 734). Иоаким Форопулос (Лейпц. 1887) не мог доискаться никаких новых сведений о роде Сарантапехов. . Ирина могла быть даже низкого происхождения потому уже, что предрассудки относительно неравных браков при византийском дворе были неизвестны. И до нее женщины из ничтожества возвышались до императорского престола, и после нее в X уже веке спартанка Феофано единственно своей красоте оказалась обязанной за царский венец. Нередко случалось и так, что императоры для себя или для своих сыновей собирали со всей империи невест на настоящий смотр, и возможно, что именно при подобных обстоятельствах была открыта Ирина и вытянула на смотринах счастливый жребий.

Подобно Афинаиде, Ирина была круглой сиротой, когда негаданное счастье сделало ее невестой будущего императора [133] Theoph. Стр. 741. Из слов Зонары (III, 333) можно заключить, что император Константин сам наименовал ее Ириной. . В сопровождении многочисленной, красиво разукрашенной флотилии афинянка была доставлена сначала в дворец Гиерон, на азиатский берег Босфора, а затем в Византию, куда имела великолепный въезд. 3 сентября 770 года было отпраздновано ее бракосочетание с сыном императора Львом, а 17 декабря Ирина венчана государыней (Augusta) в Augusteum’e.

В Константинополе Ирина нашла у кормила правления партию иконоборов, ибо просвещенный император Константин, которому раздраженные монахи придали оскорбительное прозвище Копронима (навозный), тогда как Феофан прямо-таки называет его предтечей антихриста, продолжал гонения против икон, начатые его отцом, Львом III, еще с большей страстностью; он без всякого снисхождения преследовал монашество и клир, противодействовавшие правительственным видам. Ирина, однако же, вывезла с собой из родных ей Афин иные стремления, так как город философов охранял тогда изображения и статуи христианских святых против эдиктов исаврийских императоров с гораздо большей настойчивостью, чем за два столетия перед тем защищал языческие национальные божества против сторонников Феодосия.

Если бы можно было проникнуть во тьму истории Афин и других греческих городов в VIII веке, то, конечно, мы бы там открыли могущественную, поддерживающую сношения с Римом партию иконодулов, которой заправляли ревнительные епископы и монахи. Эта партия рассчитывала за испытанные преследования отомстить путем восстания под предводительством Космы и Агеллиана, и весьма вероятно в глазах византийцев, которые долгое время афинян почитали за язычников, эти последние теперь слыли за иконодулов. Поэтому и Ирина перед въездом в столицу должна была торжественно отречься от поклонения иконам, как некогда Афинаида перед бракосочетанием с Феодосием II через христианское крещение должна была порвать связи с древними языческими верованиями. Впрочем, Ирина, вступив впоследствии в союз с папством, нарушила принятый на себя обет.

По смерти Константина Копронима в 775 г. императором сделался супруг Ирины Лев IV, государь благожелательный, мягкий и слабый, вроде Феодосия II, тогда как императрица Ирина проявила энергичное властолюбие, на манер Пульхерии, хотя далеко не обладала ее добродетелями. Под влиянием жены Лев IV смягчил суровые повеления, опубликованные пылким его отцом. Лев IV умер уже в 780 г., и тут Ирина, поддерживаемая усилившейся партией иконодулов (сторонников почитания икон), приняла опеку над своим сыном Константином и явилась его соправительницей, но на самом деле одна всецело властвовала над империей.

В качестве афинянки Ирина могла иметь такое же сердечное побуждение благодетельствовать родине, повергнутой в пренебрежение, как некогда и Афинаида после вторжения в Аттику готов Алариха.

Несомненным свидетельством расположения императрицы к родине было то, что она затеяла привести славянские племена в Греции в подчинение, и само это предприятие заставляет думать, что славяне в Греции достигли некоторой силы. Державный тесть Ирины, доблестный победитель арабов и болгар, ходил в 758 г. войной на македонских славян, но отсутствуют всякие сведения о том, чтобы он вел борьбу и против сородичей, осевших далее на юге, в самой Греции. Правда, за время Константина Копронима греческие славяне могли византийской государственной власти еще не казаться ни значительными, ни опасными. Напротив того, 28 лет спустя после смерти императора Константина Древняя Греция, благодаря, по-видимому, неоднократным массовым вторжениям славинов, настолько уж очутилась в руках варваров, что византийцам сам край пришлось завоевывать как бы заново, обращаясь с Грецией, словно с вражеской страной.

Славянские поселения распространились по всему полуострову; греческие местности ими занимались все более, и славяне теперь начинали угрожать завоеванием даже приморским городам. Весьма возможно, что между греками и варварами шла ожесточенная борьба: ведь последние из мирных поселенцев стали превращаться в повелителей и могли со временем создать в стране новое славянское государство. Возраставшая в этом направлении опасность могла серьезно озабочивать и императорское правительство, так что мольбы эллинов о помощи, конечно, могли встретить только благосклонную поддержку у афинянки Ирины. В 783 г. императрица послала многочисленные войска в Грецию под начальством своего канцлера и любимца патриция Ставракия. Этот военачальник разбил славинов сначала в Фессалии и Элладе и обложил их данью, а затем перешел через перешеек в Пелопоннес. С богатой добычей и многочисленными пленными вернулся Ставракий оттуда, словно из завоеванной земли, а в январе 784 г. удостоен был триумфа на константинопольском гипподроме. Более точные известия об этом походе отсутствуют. Ни Коринф, ни Фивы, ни Афины при этом случае даже и не упоминаются.