Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

3. Единственным убежищем для обширной греческой семьи во всей империи, распавшейся на части, являлась Восточная церковь. Жизненное начало последней оказалось более незыблемым, чем устои Константинова государства. Каким насилиям ни подвергался организм Восточной церкви, она, будучи силой духовной, глубоко внедрившейся во все три части римского света, не могла, подобно греческому царству, пасть под грубым произволом чужестранных завоевателей.

Преднамеренное угнетение великой Восточной церкви пятнает Запад несравненно более, нежели разрушение Ромейского царства, а в истории жизни прославленного папы Иннокентия III предприятие это составляет гораздо более мрачную главу, чем злодейское искоренение альбигойцев в Южной Франции.

Там провинциальный раскол подлежал подавлению хотя бы с помощью огня и меча в интересах единства веры, а тут самый немудрящий диакон собственным разумом сумел бы постигнуть, что подчинение греческого Востока папству — дело немыслимое.

После того как дожу Дандоло удалось провести венецианца Франческо Морозини на патриарший престол, который тот и занял в Св. Софии, в завоеванных провинциях, где только оказывалось возможным, принялись замещать должности в греческих епископиях и церквях латинским духовенством, а православные епископы либо изгонялись, либо понуждаемы были к признанию власти папы. Целые толпы неимущих священников и искателей приключений сопровождали завоевателей на походе и жаждали завладеть добычей в виде церкви и прихода.

В Фивах и Афинах, архиепископы которых удалились в ссылку, соборы были предоставлены латинскому клиру. Новый государь оставил за греческими общинами столько церквей и доходов, сколько ему заблагорассудилось. Немалое число попов частью из страха, частью из дальновидности послушно подчинились франкской церковной системе, ибо под этим лишь условием православное духовенство могло сохранить свободу и пользование предоставленной им церковной недвижимостью. В пределах епархии католического архиепископа на будущее время никакой грек не мог быть рукоположен в священники помимо соизволения католического архиепископа и владельца той местности, к которой приписан был греческий храм.

Француз Берард был возведен Оттоном де ла Рош, при котором, вероятно, состоял раньше капелланом, в сан архиепископа Афин и занял престол в парфенонском храме. Иннокентий III, который в 1200 г. утвердил Берарда в новом звании, распорядился через кардинала-легата Бенедикта точно установить число каноников в Афинах. Он подтвердил за архиепископом все права греческих его предшественников в церковной афинской провинции, предоставил метрополии те же статуты, что и парижской церкви, и поставил ее под нарочитое покровительство св. Петра.

Афинский соборный капитул получил, по-видимому, от папы правильную организацию на манер монастыря, причем во главе его был поставлен приор. На содержание капитула Иннокентий III приписал земли и доходы с церквей, между прочим ц. Святой Троици в Афинах и ц. Св. Николая в Константинополе [302] Поттгаст, 3620: 22 янв. 1209 г. Иннокентий принимает под свое покровительство аббата и canonici dominici templi (Atheniensis). О настоятеле афинского храма Господня сказано 14 февр. 1217 г. (Поттгаст, Addit. № 3439а). .

Архиепископ Берард вскоре затеял с мегаскиром пререкания из-за того, что де ла Рош вздумал отобрать в казну церковные имущества и обложил духовенство податью; архиепископ поспешил съездить в Рим к папе, который и даровал ему 13 февраля 1209 г. льготную грамоту, в которой перечислялись все земли, принадлежавшие к составу афинской архиепископии. Эта опись земель, разумеется, могла выйти лишь из архиепископской афинской канцелярии, и при переписывании в папскую грамоту в нее могли вкрасться описки. В этой описи поименовываются остатки древних дем, и наряду с новогреческими местечками перечисляются издревле прославленные имена вроде Марафона или Филэ. Показываются здесь также и греческие церкви и монастыри в Аттике: Св. Георгия, Св. Николая (при Мениди), Св. Николая de Columnis (пожалуй, это при Сумниуме), Св. Марии de Blachernis, Св. Сириана (Kaisariani?), Св. Дионисия Ареопагита и др. [303] Ер. XI, 236: Казалия Проковенико, Вертипос, Триклини, Платан, Фелин, Куриомонастырь, Кассас, Мениди, Духелей, Каликст, Персеконар, Катраперсета, Клацацундас, Хандебриде, Алианастасис, Потамо, Пирго, Гу, Маретон, Оаргите, Лаконита, Ватия, Литерне, Мортар. Среди этих наименований едва ли хоть одно славянское. Аббатство Св. Георгия в Керамике упоминается Акоминатом II, 238. Тафель, De Thessalon., стр. 460 видит в Духе-лее древнее святилище Του’ Αχελώου. Но это Декелейя, которую франки называли De Cella; Сурмелис, Аттика, стр. 18. Наименования исковерканы латинским переписчиком. В Литерне нельзя ли видеть Элевтеры? в Лаконита — Левконою? Кассас — это теперешняя Кастия недалеко от Филы (Фелин). Мениди существует и до сих пор. Потамо, прежде Демос, к югу от Марафона: Сурмелис, стр. 53. Я замечаю, что в подложной Cessio Donationum Ecclesiae Roman. Leonis VIII, относящейся ко времени Генрихов IV и V, старые церковные имения, подаренные Пипином и Карлом, возвращаются императору Оттону, и между ними civitas Athenarum, Pateranensis, Merathensis, Cathensis, Athenae. M. Germ. IV, 169 (Leg. II).

Папа присоединил к фиванской архиепископии епископов касторийского и цараторийского; в состав же афинской епархии отнесены были суффраганства: Негропонт (Халкида), Фермопилы (Бодоница), Давлия, Авалона, Зоркой, Каристос, Коронея, Андрос, Скирос, Кеос и Мегара [304] Phrantzes (lib. IV, с. I, р. 317) принимает Давлию совершенно ошибочно за Дельфы. Это Давлис в Фокиде на восточном склоне Парнаса, откуда дорога направляется на Арахову и Дельфы. Handbook for travellers in Greece, Murray Лондон, 1872, c 224. Мелетий, Geogr. ant. et mod. Ven. 1807, II, 314: Даулис, по-новогречески Дауадейас и Диаулейас, суффраганская епископия Афин. Hopf I, 233 отыскивает Даулию или Даволию ошибочно у Гравии в Южной Фессалии, а Авлону и Зоркой (Oreos?) в Эвбее. Приурочение обоих названий к определенной местности недостоверно. В виде догадки я замечу, что Зоркой ищут в Zarka к северу от Стиры на Эвбее, а Авалону там же — в Avalonari, к югу от Кум (J. В. Bury, The Lombards and Venetians in Euboia, Journal of Hellen. Stud., VII, 1886, 319). Под Авалоной можно было бы предположить Салону, если бы это наименование, употребительное у франков, судя по новогреческим аналогиям, не образовалось из приставки είς к Авлоне. Sathas (Chron. Galaxidi, р. 102) принимает Авлон или Авлону за беотийскую Авлиду, но в таком случае к какой же епархии следовало бы отнести епископство Салону? .

Изображение Афин, как оно представляется Иннокентию III, весьма любопытно, и в высшей степени назидательно, непосредственно вслед за поэтическим красноречием грека Акомината, прислушаться к величественной римской прозе, в которой властолюбивейший из всех пап говорит об Афинах. Мы намекаем на вступление буллы к Берарду. «Милость Божия не дает сгибнуть древней славе города Афин. При самом своем основании этот город словно в виде пролога провозгласил прообраз истинной религии. Афины поклонялись вначале троице ложных божеств, в трех личностях составлявших единство; впоследствии же времени этот культ превратился в исповедание истинной и нераздельной Святой Троицы.