Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

В Кеосе престарелый Михаил и сам себе представлялся изверженным из рая. Если некогда он стремился всею душой выбраться из «Тартара Афин», то теперь с берега островка он поглядывал на священные кущи Аттики как на утраченный рай. Он из своего каменистого убежища взирал с глубокой горестью «на патэнаическую погибель», но продолжал елико возможно блюсти души своей осиротелой паствы и помогать ей [318] Письмо к Феодору Дуке. Vol. II, 826. .

Однажды он осмелился даже съездить в Афины. Совершил он это тайком, быть может, в 1217 г. Он, однако же, покинул Афины опять весьма скоро. «Если бы я не удалился поспешно, — пишет он Феодору Дуке, — то завяз бы в зубах у италиков» [319] Чужеземных повелителей Афин Акоминат неизменно называет «италиками», так как о Бургундии он ничего не ведал, но знал, что сюзереном Оттона де ла Рош был ломбардец Бонифаций. .

В этом же письме Акоминат замечает, что он уже двенадцатый год пребывает в Кеосе, а в минувшем году осмелился побывать в Афинах. Впрочем, самый факт, что добровольный изгнанник мог осмелиться посетить Афины, свидетельствует о терпимости, с какой к архиепископу относились франкские победители. Разумеется, ни им, ни латинскому архиепископу, что водворился в Акрополе, не могло быть приятно посещение бывшего афинского митрополита, так как он продолжал отказывать совершившемуся перевороту в своем признании.

Впрочем, Михаил даже и при непродолжительном посещении города Афин мог, пожалуй, воочию удостовериться, что под властью латинских варваров перед городом действительно открываются виды на лучшее будущее. Афиняне, подвергавшиеся прежде со стороны византийских правителей притеснениям, подчинились чужеземному владычеству безо всякой попытки к сопротивлению. С владычеством этим примирялись даже греческие священники. Сам Акоминат писал как-то настоятелю монастыря Каизариани на Гиметте, который заключил с франками сделку, что «теперешним господам следует повиноваться» [320] II, 311. В этом письме Акоминат оправдывается от обвинения в том, будто, отъезжая из Афин, увез с собой большие сокровища. Он имел при себе лишь средства, какие ему потребовались для бегства, и они были израсходованы полностью в течение одного года. .

Иноземное владычество в Афинах, быть может, оказывалось более милостивым, чем на Эвбее, где богатейший из архонтов, Халкуцис по имени, покинул имущество и свою родню, чтобы бежать в Никею. Акоминат поручал Халкуциса вниманию патриарха Автореяна. В сущности же везде единственно вельможи, владельцы латифундий, встречали со стороны завоевателей наименьшую пощаду и подвергались наибольшим потерям. Но подобные крупные поземельные собственники едва ли существовали в Афинах. Один из друзей Михаила Дмитрий Макремболит вернулся назад в Афины и, несмотря на присутствие франков, чувствовал себя там прекрасно. Он, как и другие афиняне, посылал престарелому иерарху в дар вино, зелень, вяленую рыбу, воск [321] Красивое письмо к Макремб. II, 301. .

Толпа товарищей по бедствиям, которую архиепископ поначалу собрал вокруг себя в Кеосе, постепенно поредела, потому что многие из них вернулись назад в Афины и примирились с франкским владычеством. Так же заблагорассудил поступить и бывший викарий Михаила Феодор, епископ негропонтский; уже в 1208 г. принес он покаянную латинскому архиепископу в Афинах; по этой причине папа Иннокентий указал митрополиту неопатрейскому, епископу давалийскому и настоятелю монастыря Св. Луки восстановить Феодора на епископском столе [322] Potthast n. 3333. .

Нужда заставила некоторых из греческих епископов подчиниться папе; на это, между прочими, склонился даже неопатрейский архиепископ. Этот последний, однако же, впоследствии опять отпал от папы и бежал к Сгуру в Коринф; он отпустил себе длинные волосы, как то было в обычае у греков, носил вооружение и, целый год состоя в службе у героя-освободителя, собственноручно умертвил не одного латинца [323] Potthast и. 4299. Папа 21 августа 1211 г. поручает епископу в Цараторе, декану фиванскому и кантору давалийскому суд над архиепископом неопатрейским как над отщепенцем. .

Георгий Бардан, сын епископа в Каристосе, и единокровный племянник Михаила Акомината Никита, — оба воспитанники архиепископа, который наставлял их в науках, — вернулись в Афины под предлогом забот о расстроившемся их здоровье. Из-за этого престарелый святитель горько упрекает своего племянника, как он мог отправиться в город, где ничего не сохранилось от прежнего изящества, а сами Афины превратились в ад бедственности; там Никита позабудет о свободе отчизны и сделается рабом победителей, но не в состоянии будет оправдывать отступничество даже и сладостями лотоса, на которые ссылались товарищи, изменившие Одиссею, ибо гиметтский мед благодаря италийскому варварству приобрел горечь полыни. Самого же архиепископа в его уединении утешают немногие друзья и сочинения мудрецов [324] Письмо к племяннику Никите, II, 267 и сл. .

Наибольшее же горе довелось пережить Михаилу, когда смерть похитила у него его брата Никиту. Истинно правоверный и не вполне даже чуждый религиозного фанатизма, Никита Акоминат при последних Комненах, а затем при Ангелах занимал высшие государственные должности, пережил падение Константинополя и вместе с семьей спасся бегством в Никею, но при дворе Ласкариса не вернул уже себе прежнего положения.

В часы досугов он написал свое многословное, далеко не ясное, часто окрашиваемое партийным пристрастием, но за всем тем весьма важное историческое сочинение.

В этом произведении Никита Акоминат описал падение отечества и порабощение его франками и на нескольких страницах сумел воздвигнуть своему брату истинный памятник. В свою очередь Михаил посвятил умершему «Плач» по поводу его смерти, или Монодию, которая дошла до нас. Несмотря на некоторую риторичность пафоса, это произведение поражает как выражение истинного и глубокого чувства горести в осиротелом авторе, призывавшем к себе смерть. Благородный старец около 1220 г. наконец избавился от терний жизни; он умер в Продромском монастыре и, конечно, там же и похоронен, а не в Афинах [325] Монастырь, который соединялся с митрополичьим домом, исчез; Мелиараки открыл следы его в теперешней народной школе, которая возведена на монастырских развалинах. В указ, сочин., р. 225. .

Отпадение ломбардских вельмож от императора в Фессалониках. — Они осаждают Фивы. — Первый парламент Генриха в Равеннике. — Его поход на Фивы, Афины и Негропонт. — Второй сейм. — Церковные дела. — Церковные имущества. — Конкордат, заключенный в Равеннике. — Шамплитт покидает Морею. — Вилльгардуен, князь ахайский. — Андравида. — Завоевание Коринфа, Аргоса и Навплии. — Оттон де ла Рош получает Арголиду в качестве лена. — Смерть императора Генриха. — Погибель его преемника Пьера де Куртенэ. — Сын Пьера Робер делается императором. — Афины в правление Оттона де ла Рош. — Его семья. — Сент-Омеры в Фивах. — Оттон возвращается назад во Францию. — Гюи де ла Рош принимает от него Афинское государство