Альманах «Прометей» - Прометей, том 10

«Летопись», стр. 275.

Прибавление к «С.-Петербургским ведомостям», 1826, 6 апреля.

Д. Н. Свербеев, Записки. М., 1899, т. 1, стр. 348. Иначе представлен этот эпизод М. Д. Бутурлиным («Записки». «Русский архив», 1897, № 4, стр. 590).

«Московские ведомости», 1826, № 78.

Ф. Ф. Вигель. Указ. соч., стр. 134.

«Рукою Пушкина», стр. 315—316.

«Русский архив», 1882, № 2, стр. 246.

Труперда — толстая, неповоротливая, ленивая женщина; толпега — бестолковая, грубая, неотёсанная женщина (обл.).

«Рассказы бабушки, записанные Д. Благово», стр. 115.

«Очерки истории СССР». М., 1956, стр. 329—332.

Это чувство Пушкина выявлено и освещено встатье М. О. Гершензона «Северная любовь А. С. Пушкина» в его книге «Образы прошлого». М., 1912. Но автор относит эту любовь к другой женщине.

«По какому случаю написано <���это> стихотворение Пушкина, неизвестно», — сказано было, например, в издании Сочинений Пушкина под ред. С. А. Венгерова (изд. Брокгауз — Ефрон, т. IV, 1910, стр. XX).

«Рукою Пушкина», стр. 238—240.

Письмо к П. А. Плетнёву от 3 марта 1826 года — XIII, 265.

А. Ф. Пушкина вышла за Зубкова ещё в 1823 году ( Б. Л. Модзалевский, Василий Петрович Зубков и его записки. «Пушкин и его современники», вып. IV. Спб., 1906, стр. 103).

Е. П. Янькова ошиблась — Анна Фёдоровна была старшей.

«Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово». Спб., 1885, стр. 460.

Б. Л. Модзалевский, Пушкин. Л.. 1929, стр. 341.

См.: А. Ф. Кони, Первое сватовство Пушкина. «Пушкин». Под ред. С. А. Венгерова, т. III, стр. 184. По-видимому, уезжая из Москвы, Пушкин передал автограф Зубкову (см. «Московский пушкинист», II, 1930, стр. 182. 183).

Характерна реминисценция из этого письма Пушкина в тексте «Арапа Петра Великого» — в письме Ибрагима к графине: «Зачем силиться соединить судьбу столь нежного, столь прекрасного создания с бедственной судьбою негра, жалкого творения, едва удостоенного названия человека?» (VIII, 9).

«Рассказы о Пушкине», стр. 29 и 81.

В указателе стихотворений, помещённом в 7-м томе Собрания сочинений Пушкина, изданного П. В. Анненковым. 1857, стр. 175 второй пагинации.

М. Цявловский, Тетрадь Всеволожского. «Летописи Гос. Лит. музея», кн. 1. М., 1936, стр. 77.

Б. Л. Модзалевский, Пушкин. Л., 1929, стр. 182.

«Рассказы о Пушкине», стр. 82.

Ф. Туманский был воспитанником знаменитого Московского университетского пансиона и окончил курс в 1818 году («Русский архив», 1874, № 9, стб. 728—732); впоследствии постоянно служил; скончался он в 1853 году в Белграде, будучи русским консулом в Сербии.

«Русский архив», 1863, № 4, стб. 350.

«Литературное наследство», т. 16—18, 1934, стр. 678.

Б. Л. Модзалевский, Василий Петрович Зубков и его записки, стр. 105.

Фонд 445 (Чертковых), ед. хр. 230, л. 93.

Судя по этой карандашной надписи, сделанной, по-видимому, кем-то из современников, рукопись стихотворения не является автографической. К сожалению, нам неизвестны автографы Ф. Туманского, если не считать его «мараний» на обложке так называемой «тетради Всеволожского».

Письма В. И. Туманского и неизданные его стихотворения. Чернигов, 1891, стр. 54.

«Рукописи Пушкина». Фототипическое издание. Альбом 1833—1835 гг. М., 1939 ( Г. Георгиевский, Пушкинский альбом 1833—1835 годов, тетрадь «Комментарии», стр. 9, 20).

М. А. Цявловский, Статьи о Пушкине. М., АН СССР, 1962, стр. 174—202.

А. И. Герцен, Собр. соч. в тридцати томах, т. VII. М., 1956, стр. 207.

Вот стихотворный перевод этих строк, принадлежащий В. Левику:

Письмо к Е. М. Хитрово от 9 декабря 1830 г. — XIV, 134 и 422 (перевод).

А. Эфрос, Рисунки поэта. М., 1933, стр. 270 и 426.

Т. Г. Цявловская, Портрет Мицкевича, набросанный Пушкиным. — «30 дней», 1940, № 11—12, стр. 49—50; Т. Цявловская, Рисунки Пушкина. М., 1970, стр. 100—102.

И. Л. Андроников, Рукописи Ленинской библиотеки. «Наука и жизнь», 1969, №11.

«Пушкин. Итоги и проблемы изучения». М.—Л., «Наука», 1966, стр. 603.

ЦГАОР, ф. 647, великой княгини Елены Павловны, оп. 1, ед. хр. 26, лл. 1—3.

См. об этом: В. А. Мануйлов, Л. Б. Модэалевский, «Полководец» Пушкина. «Пушкин. Временник пушкинской комиссии», IV—V. М.—Л., 1939, стр. 148—149. Недавно появилась интересная, но далеко не бесспорная публикация Н. Н. Петруниной «Новый автограф „Полководца“» («Временник пушкинской комиссии. 1970». Л., «Наука», 1972, стр. 14—23). С некоторыми выводами Н. Н. Петруниной мы никак не можем согласиться, в частности, с её утверждением о том, что новый автограф Пушкина «не может быть истолкован как дефинитивный, отменяющий печатный текст», как выражение «последней воли» автора.

Кроме того, Н. Н. Петрунина, по сути дела, безоговорочно принимает на веру весьма спорную точку зрения Ю. Н. Тынянова, который убеждён в том, что Пушкин исключил фрагмент о Кутузове и Барклае не по цензурным, а по чисто художественным соображениям. Пробел и отточия, введённые Пушкиным в текст «Полководца», Тынянов, по словам Н. Н. Петруниной, «рассматривает как своеобразный графический „эквивалент текста“, имеющий двойную функцию. Пушкин, таким образом: а) выделил отрезок „Вотще“ и паузу, как бы заполняющую один стих, оставив пустое место; б) дал эквивалент строфы. Первое дало ему возможность с необычайной силой выделить отрезок, второе — факт конструкции».

Все эти рассуждения Ю. Н. Тынянова весьма неубедительны. Урезанный Пушкиным текст, исключение самого значительного четверостишия, раскрывающего магистральную идею всего произведения, вызывало у читателей закономерный вопрос: «А что же скрыто за отточиями?» Паузы, «эквиваленты», «пустые места» нарушали художественную целостность текста, не выражали подлинной воли автора. Пушкин исключил особо весомые стихи. Далеко не каждая купюра осуществляется в художественных целях. Кроме того, в журнальном варианте стих — «Бросался ты в огонь, ища желанной смерти» — остался нерифмованным. Неужели и этот безрифменный стих — доказательство осуществления художественных целей?