Роман Храпачевский - Военная держава Чингисхана

Такое соединение интересов по расширению кочевых ресурсов — пастбищ и людей-работников — и по получению военной добычи в ходе грабежа оседлых народов, с потребностями внутренней политики (интерес в наделении новыми уделами и удовлетворение аппетитов нойонства, поддерживавшего хана), в итоге и породило для державы Чингисхана мощные стимулы к внешней экспансии. Но все это было бы не столь важным, если бы в руках Чингисхана не имелось средства для исполнения данных стремлений — его государства, с его аппаратом, имевшим в своей основе мощные военные силы.

Государство Чингисхана в своем развитии имело две стадии — стадию традиционного протогосударства-чифдома (1189–1206 гг.) и стадию строительства полноценного государства нового типа (начавшуюся в 1204 г. с реформ в армии и продолжившуюся после великого курултая 1206 г.). Первая закончилась с разгромом найманов, когда Чингисхан консолидировал основные монгольские племена, принял императорский (хаганский) титул каана и приступил к плану реформирования армии и строительству государственного аппарата. Надо сказать, что самая популярная ныне на Западе теория государственности в кочевых обществах, выдвинутая В. Айронсом и поддержанная Т. Барфилдом (изучавшим конкретно монголов), нашла своих сторонников и среди отечественных исследователей (см. [169, с. 11–12]). Суть ее в том, что, не будучи внутренне мотивированным (как это уже отмечалось выше), государство кочевников не достигает статуса полноценного, поэтому и для государства Чингисхана отрицается его полноценность. Но, как мы покажем ниже, государство Чингисхана тем не менее вышло за пределы состояния прото-государства-чифдома или «имперской конфедерации».

Начиная с «великого курултая» Чингисхан настойчиво проводит свои реформаторские мероприятия, постепенно наделяющие зачатки государственного аппарата его улуса-чифдома функциями нормального государства. Действия Чингисхана не были спонтанными, у него имелся осознанный курс на преобразования — это можно понять из обращения Чингисхана к Шиги-Хутуху на курултае 1206 г.: «Когда же с помощью Вечного Неба, будем преобразовывать всенародное государство, будь ты оком смотрения и ухом слышания!» [16, с. 159]. Данные преобразования коснулись в первую очередь тех структур его улуса, которые были ответственны за следующие сферы деятельности — устройство военно-полицейского аппарата, ведение улусного хозяйства, правосудие и внешняя политика. Тут нужно отметить, что так сказать «экономический блок» государства Чингисхана не подвергся радикальным преобразованиям — например, не была создана развитая налоговая система, которая долго оставалась на достаточно примитивном уровне вплоть до царствования Угэдэя, преемника Чингисхана.

Нетрудно понять, почему Чингисхан начал реформы с армии, — это логично проистекало из военно-феодальной сущности строившегося им государства. Поэтому зачатки реорганизации старой системы видны уже с 1204 г., когда Чингисхан начал преобразования именно с военных сил своего улуса: реогранизация была продолжена и развита в результате курултая 1206 г. Последствия реформ для военного устройства державы монголов более подробно рассматриваются ниже, в параграфах 13–16, в которых изложены основные сведения о монгольской армии, ее структуре и организации, а также динамике ее развития. Здесь, в обзоре государственных мероприятий Чингисхана, затронем только вопросы их хронологии и общей характеристики.

Важнейшим делом среди реформ Чингисхана было учреждение его личной гвардии — кешига . Описание этого события в источниках приводилось выше, теперь стоит его проанализировать. Основное его значение заключалось в том, что: а) впервые у Чингисхана появилось орудие осуществления его личной власти, не зависящее от традиционного родового уклада и способное оказывать влияние даже на дружину (нукеров); б) имея такое орудие, Чингисхан мог теперь создавать управленческие структуры, подкрепленные аппаратом насилия; в) из нее же (т. е. гвардии-кешига) набирались такие кадры руководителей этих структур, которые были бы в полной воле своего каана, а не родовых авторитетов.

Сразу отметим, что этот первый шаг Чингисхана к полноценному государству, выразившийся в учреждении гвардии как органа власти, уже отделенного от родовых традиций и подчиненного только своему государю, не был вполне оригинальным — в другом чифдоме (тоже близко подошедшем к переходу в полноценное государство), а именно — кэрэитов Ван-хана, уже существовала подобная гвардия («скачет Хори-шилемун-тайчжи, во главе тысячи Ван-хановских гвардейцев-турхаудов» [16, с. 130]). Однако для чифдома кэрэитов шанса развиться уже не оказалось — как известно из вышеизложенного, в 1203 г. данное протогосударственное образование прекратило существование вместе со своей элитой. При этом народ улуса Ван-хана влился в состав улуса Чингисханова и, несомненно, внес свой опыт государственности в общемонгольское объединение.

Чингисханова гвардия-кешиг, как уже отмечалось, стала эмбрионом многих властных структур — в первую очередь военных и полицейских. Последнее стало серьезным нововведением, достаточно вспомнить, с каким трудом Чингисхану удавалось до определенного периода подавлять вызовы своему лидерству. Только наличие охранного органа, функции которого выполнял кешиг, позволило ему перевести решение задач государственного насилия на регулярную основу. Имея такой мощный стабилизатор власти каана, как личная гвардия, Чингисхан смог далее навязать внутреннюю дисциплину во всех структурных единицах по принципу круговой поруки. Введение круговой поруки как основы административной единицы зафиксировано в источниках— дело в том, что в ЮШ используются для описания самой низшей организационной единицы у монголов, т. е. «десятка», иероглифы, имеющее значение «десяток круговой поруки». Аналогичной порукой были скреплены и руководители этих единиц, что связывало всю иерархию военно-административной системы государства Чингисхана сверху донизу. Дисциплина в войсках (и государстве вообще) монголов поддерживалась как снизу, через круговую поруку и отвественность всех за каждого, так и сверху — через внешнюю охранную структуру, т. е. кешиг.

Кроме учреждения гвардии и развертывания ее в отдельный тумен в военном устройстве своего государства Чингисхан осуществил ряд преобразований и нововведений. Сохраняя внешне старую десятичную систему, присущую кочевникам Центральной Азии, подразделенную на крылья — «левое» ( джунгар ), «правое» ( барунгар ) и «центр» ( кель ), которые были подчиненны ближайшим соратникам каана, Чингисхан наполнил ее новым содержанием — формирование десятков, сотен и тысяч проводилось не по старому принципу родовых ополчений, а по решениям высшей власти государства, т. е. самого каана. Данные десятичные подразделения теперь формировались из разных, не обязательно родственных, «кибиток», что давало возможность рационально распределять по унифицированным военным частям, так сказать, «призывной контингент». Что, помимо всего прочего, сильно ускорило процесс создания единой монгольской народности вместо набора разнообразных родоплеменных объединений. Для такой однородной военной системы Чингисхан теперь мог ставить на офицерские и полководческие должности людей своего ближнего круга (в первую очередь из гвардии-кешига), не оглядываясь на родовые традиции.