Борис Бессонов - Фашизм: идеология, политика

Примечательно, что захватнические аппетиты Гитлера, нацистов выходили далеко за пределы Европейского континента. И в конечном счете было совершенно ясно, что речь шла отнюдь не о «жизненном пространстве», а о «мировой нацистской империи», о мировом господстве фашистской Германии.

Геополитический тезис о «жизненном пространстве» широко использовали и итальянские фашисты. Их идеологические подручные «доказывали», что стремление к империи, к национальному распространению является будто бы жизненным проявлением; обратное, т. е. «сидение дома», — это признак упадка. Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, всегда-де являются империалистами. Жонглируя лозунгами: «Народ без территории», «Народ без жизненного пространства», — Муссолини обосновывал и прославлял захватнические колониальные войны. «Если нам не хватает пространства, мы должны получить его», — заявлял Муссолини. И угрожающе продолжал: «Если требования Италии не будут осуществлены путем переговоров, то они будут осуществлены при помощи оружия. Италия требует от Франции не больше, но и не меньше того, что должно принадлежать ей в силу исторического права: Тунис, Суэц и Джибути. Кроме того, следует урегулировать вопрос о Корсике. Итальянский народ убежден в том, что этот остров принадлежит ему» [309] Цит. по: Далем Ф. Накануне второй мировой войны. М., 1982, т. 2, с. 14. .

Осуществляя свою империалистическую политику, фашистская Италия вела истребительную войну против Эфиопии, вместе с гитлеровской Германией участвовала в интервенции против республиканской Испании. Даже еще в 1942 г. после сокрушительных поражений на советско-германском фронте, итальянский фашизм имел наглость требовать почти одну треть Африки (Судан, Тунис, Алжир и другие африканские области с границей от Индийского океана до Атлантического), большую часть Балканского полуострова и часть французской территории (Ниццу, Корсику, Савойю), не отказываясь в то же время от старых притязаний итальянского империализма на страны Ближнего Востока, в том числе и на часть территории Турецкой республики.

Таким образом, ясно, что все «рассуждения» фашистских заправил Италии о «народе без жизненного пространства» служили одному — обоснованию программы агрессивных войн.

Лидеры «малых» фашистских стран также твердили о «нехватке» жизненного пространства и доказывали, что искать его нужно прежде всего «на Востоке». В 1942 г. вице-премьер фашистского правительства М. Антонеску в своем докладе «Румыния в завтрашней Европе», призывая помочь Гитлеру и Муссолини в их «великой миссии по уничтожению большевизма», вместе с тем раскрыл аппетиты, прямо скажем чрезмерные, румынского империализма. Он уверял, что Румынию после достижения «конечной победы» ожидает в «новой Европе» блестящее будущее, что она станет «воротами против восточных славян, воротами, через которые богатства немецкой Центральной Европы будут связаны с румынским Черным морем». «Через Северные Карпаты, — разглагольствовал он, — мы проложим мост к великой немецкой массе. Через Львов мы свяжемся с Балтийским морем, через нас будут стекаться богатства Европейского Севера на юг и восток Европы; благодаря Дунаю мы принадлежим к Центральной Европе, мы — кроны Балкан, а через Черное море мы протягиваем нашей сестре Италии руку вечной латинской веры» [310] Цит. по: Левит И.Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР. Кишинев, 1981, с. 205. .

История, социальная практика многих стран и многих поколений показала полнейшую несостоятельность всякого рода «теорий» о якобы нехватке «жизненного пространства» для тех или иных народов, для тех или иных стран, из-за которой-де и проистекают все бедствия и страдания данного народа или страны.

Основоположники научного коммунизма К. Маркс и Ф. Энгельс в свое время решительно отвергли попытки рассматривать природную среду как фактор, определяющий историю страны. «От «природы» Германии, какой она была в эпоху переселения в нее германцев, — писал, например, Ф. Энгельс, — осталось чертовски мало. Поверхность земли, климат, растительность, животный мир, даже сами люди бесконечно изменились, и все это благодаря человеческой деятельности, между тем как изменения, происшедшие за это время в природе Германии без человеческого содействия, ничтожно малы» [311] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 546. . Он подчеркивал, что одни и те же природные условия в зависимости от состояния общественного производства по-разному влияют на жизнь общества. Рассматривая, в частности, историю Австро-Венгрии, Ф. Энгельс отмечал, что буржуазная цивилизация распространялась в Центральной Европе вдоль морских берегов и по течению больших рек, «земли же, лежащие далеко от моря, и особенно неплодородные и труднопроходимые горные местности, оставались убежищем варварства и феодализма». Однако такая географическая изоляция рухнула вместе с созданием железных дорог.

«Гранитные стены, за которыми каждая провинция сохраняла свои национальные особенности и вела замкнутую местную жизнь, перестают служить преградой... Альпы и Богемский лес как бы перестают существовать; новая артерия простирается от Триеста до Гамбурга, Остенде и Гавра, далеко за пределы империи, пересекая горные хребты и проникая до отдаленных берегов Северного моря и Атлантического океана. Участие в общих делах всего государства, в событиях внешнего мира становится необходимостью. Провинциальное варварство исчезает» [312] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 4, с. 472, 475—476. . Дело в конечном счете не в несовершенстве политической карты мира, не в несоответствии исторических границ «естественным» интересам государства. Дело в способе производства материальных благ, в характере производственных отношений.

Фашистские геополитические теории служили одной-единственной цели — оправдать откровенно шовинистические, захватнические войны фашизма.

В конце концов эти агрессивные и человеконенавистнические теории фашизма абсолютно противоречили коренным интересам любого народа, в том числе и немецкого. Однако, к сожалению, они отравили сознание значительной части немецкого народа. В. Ульбрихт совершенно справедливо отмечал в этой связи: «Немецкой буржуазии, в течение многих десятилетий оболванивавшей немецкий народ, удалось убедить немало немцев в том, что распространение господства немецкого народа на другие народы является ключом национальной мощи и свободы, что немецкая нация тем сильнее и свободнее, чем больше она умеет распространить свое господство на другие народы, подавлять свободу и право на самоопределение других народов, вовлекать их в захватнические войны и грабить их». Разоблачая геополитические изыскания последышей фашистов, В. Ульбрихт отмечал далее: «Некоторые немцы утверждают, будто наш народ не может жить в пределах нынешних, сузившихся границ. Это старый аргумент, с помощью которого Гитлер готовил войну. Пагубность мнения, будто жизненный уровень народа зависит от количества квадратных километров территории, обнаружилась и была доказана как раз во время этой войны. В ходе захватнической войны Гитлера к территории Германии, составлявшей почти 500 тыс. кв. км., была присоединена территория в 4,5 млн. кв. км. Но именно поэтому страна и пришла к катастрофе. Не число квадратных километров определяет жизненный уровень народа. Что это действительно так, видно на примере таких стран, как Швейцария, Швеция и др. Этим странам не хватает многих продуктов, но они могут иметь их в любое время на основе мирных торговых связей с другими народами. И напротив, народ старой России с обширной территорией терпел до 1917 г. жестокую нужду, хотя имелось достаточное пространство. Лишь после установления Советской власти в России, когда был создан действительно демократический строй и народ стал хозяином страны, удалось преодолеть нужду и нищету. Поэтому жизненный уровень народа определяется не количеством квадратных километров, а внутренним строем и отношениями с другими народами. Вывод из этого таков: жизненный уровень нашего народа зависит от того, удастся ли ему не допустить нового использования его сил и достояния для империалистических завоеваний, удастся ли создать внутри страны такой демократический порядок, который сделал бы возможными мирные отношения с другими народами» [313] Ульбрихт В. Избранные статьи и речи. М., 1961, с. 55— 56. .