Джон Превас - Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима

Согласно драматическому повествованию Силия Италика, прежде чем отправиться в Италию, Ганнибал отвез жену и сына подальше от войны — в Гадес, на юг Испании, чтобы посадить на корабль до Карфагена. Имилька умоляла мужа взять ее с собой, уверяя, что сможет справиться со всеми невзгодами не хуже мужчины, но Ганнибал был непреклонен. Далее в поэме Италик рассказывает, как политические враги Ганнибала сговорились заставить Имильку принести сына в жертву богу Баалу. Но она яростно сопротивлялась, и сенат позволил ей отложить жертвоприношение до тех пор, пока не будет получено одобрение Ганнибала. Тот же, прознав об этом в Италии, предложил взамен принести в жертву тысячи римских воинов.

Жители Сагунта устали от постоянных притязаний со стороны Карфагена и очень боялись Ганнибала. В поисках защиты они полагались на союзы с греческими городами-полисами в Южной Франции, которые, в свою очередь, находились под протекцией Рима. В ответ на усилившуюся активность Ганнибала в регионе греки послали в Рим делегацию, чтобы обеспечить Сагунту защиту в случае атаки карфагенян. Тогда римляне отправили к Ганнибалу послов, чтобы напомнить о соглашении, запрещающем Карфагену вторгаться в Северную Испанию.

Ганнибалу было 26 лет, и, вероятно, он впервые столкнулся с римлянами лицом к лицу. Источники расходятся в описании места этой встречи: по одной версии, римляне приплыли в Новый Карфаген, где их приняли Ганнибал и Гасдрубал, тогда как более поздний источник утверждает, что встреча произошла севернее вдоль побережья, откуда Ганнибал готовился напасть на Сагунт.

Послов он принял в жесткой и сдержанной манере, в отличие от более дипломатичного Гасдрубала. Римляне потребовали от него гарантировать независимость Сагунта и подтвердить обязательства не пересекать границу по реке Хукар. В ответ Ганнибал заявил, что население Сагунта и окрестностей, поддерживающее тесные связи с Карфагеном, подвергается гонениям, а Карфаген испокон веков брал под защиту несправедливо угнетенных и преследуемых. Договор с Римом, предупредил Ганнибал послов, дает жителям Сагунта лишь ложное чувство безопасности, а он заставит их отвечать за свои действия. Именно «ущемление интересов и преследование» прокарфагенски настроенных жителей Сагунта и станет официальным предлогом для нападения на город. В действительности же Ганнибалу были нужны богатства Сагунта, чтобы подготовить армию к предстоящей войне с Римом. Стратегически захват города послужил бы предостережением остальным иберским племенам на случай мятежа. И не менее важной причиной было то, что Ганнибал не мог оставить врагу столь хорошо укрепленный город, куда легко было добраться по морю. Римляне могли занять его и использовать в качестве базы для ведения военных действий в Испании. Сагунт должен был быть взят.

Легаты покинули Новый Карфаген, нисколько не сомневаясь, что Ганнибал планирует осадить город. Они поспешно известили сенат о том, что Ганнибал опьянен ненавистью к Риму и впал в «безрассудную ярость» [17] Полибий. Кн. III, гл. 15. , и утверждали, что заявления о притеснениях дружественного Карфагену населения были не более чем предлогом для атаки. Из Испании римская делегация направилась прямиком в Карфагенский сенат, а Ганнибал — под стены Сагунта. И пока римляне требовали от сенаторов заставить Ганнибала уважать договор, его тараны и осадные орудия днем и ночью неумолимо работали, чтобы разрушить стены обреченного города.

Поначалу карфагенские сенаторы внимательно выслушали посланцев. Фракция Баркидов полностью поддерживала Ганнибала, наслаждаясь вкусом мести за поражение в Первой Пунической войне. Они заявили, что протест Рима вызван не беспокойством за судьбу Сагунта, а страхом перед Карфагеном, усилиями Баркидов завоевывающим свое первенство на мировой арене. Некоторые сенаторы полагали, что новая война может вернуть Карфагену утраченные колонии. Они прямо заявили римлянам, что прошли времена, когда те могли диктовать им свои условия, — Карфаген восстановился после поражения в последней войне, наступала новая эра. Другие сенаторы разыграли юридический козырь: ведь договор, подписанный Гасдрубалом, не был ратифицирован сенатом и потому не имел силы — это соглашение умерло вместе с Гасдрубалом. Легаты же требовали немедленно прекратить осаду Сагунта и передать им Ганнибала для осуществления правосудия [18] Тит Ливий. Кн. XXI, гл. 10. .

Но не все сенаторы одобряли действия Ганнибала и приветствовали начало войны. «Партию мира» возглавлял Ганнон — давний противник политики Гамилькара, тот самый сенатор, что был резко против назначения Ганнибала в Испанию. В силу почтенного возраста и влияния он пользовался большим уважением, и все притихли, когда он взял слово. И хотя было ясно, что большинство одобряет штурм Сагунта, его выслушали. Он напомнил, как много лет назад предостерегал сенат не отправлять молодого Ганнибала в Испанию. И вот этот день настал — развращенный властью и движимый непомерным самолюбием, он атакует Сагунт вопреки договору, и не ровен час Карфаген будет осажден римскими легионами. Посланники Рима, продолжал он, прибыли с целью урегулировать конфликт, тогда как сенат, на котором лежит ответственность за судьбу города, не осознает в полной мере опасность положения, в которое их поставил Ганнибал своими действиями. Ганнон напомнил всем о страданиях, что претерпел Карфаген во время Первой Пунической войны и восстания наемников: «Развалины Сагунта обрушатся нам на головы!» — заключил он.

Ганнон ненавидел Гамилькара, а теперь боялся его сына, который, «подобно фурии, разжег эту войну» и одержим духом своего отца [19] Там же. Гл. 10; Сицилий Италик. Пуника. Кн. II, 300–302. . Если не передать Ганнибала римлянам, настаивал Ганнон, то его следует «увести куда-нибудь за крайние пределы земель и морей, заточить в таком месте, откуда бы ни имя его, ни весть о нем не могли дойти до нас, где бы он не имел никакой возможности тревожить наш мирный город». По меньшей мере сенат должен приказать Ганнибалу отвести войска от Сагунта, выплатить компенсацию за причиненный ущерб и людские потери, а затем тотчас же отправить посольство в Рим, чтобы принести извинения и восстановить отношения. Когда Ганнон кончил свою речь, весь сенат, за редкими исключениями, остался целиком на стороне Ганнибала. Все сошлись на том, что сагунтийцы сами развязали войну и им некого винить в своих бедах, кроме самих себя. Сенаторы предостерегли римских послов, что те рискуют совершить серьезную ошибку, пожертвовав ради Сагунта своим старинным союзником — Карфагеном. Сенат решил спор в пользу Ганнибала, и легаты вернулись в Рим.